Попаданцам предоставляется общежитие! (СИ) - Макарова Алена
-- Здравствуйте, -- робко улыбнулась мне Аллина. Сегодня она принарядилась: красивая шаль, украшенный вышивкой чепчик на русых, заплетенных в две толстые косы волосах. О второй, волчьей натуре этой хорошенькой девушки напоминали только чуть большеватые, очень крепкие и белые зубы, да желтоватые просверки в больших, оттененных густыми ресницами глазах. -- А мы уже боялись, что Вы не придете. На экзамен не опоздаем?
Господи! Со всеми этими происшествиями я совсем забыла, что сегодня у них экзамен на гражданство! Столько трудов на его подготовку положила, и совсем из головы вылетело.
-- Едем! – скомандовала я, быстренько забираясь в телегу. Каторга не блинчики, она и подождать может, а экзаменационную комиссию второй раз собрать - да проще гаргулью плеваться отучить! Обе задачи совершенно не реальные, но с крылатыми заразами хоть какой-то шанс имеется. Так что сначала прослежу, как мои подопечные на вопросы ответят, а потом уж понесу свою повинную голову в управу.
-- Я с вами! – Ольга с разбегу плюхнулась в жалобно скрипнувшую колымагу и испуганная лошадка резко перешла на рысь. Глядишь, и успеем!
Прибытие нашей почти дружной (вечно всем недовольная гаргулья не в счет) компании особой радости у комиссии не вызвало, да мы и не надеялись. Два толстых чиновника и сухопарая, удивительно похожая на мавку (особенно количеством и расцветкой понавешанных на дряблую шею бус), дама из попечительского совета хмуро оглядели претендентов на счастье стать полноправными гражданами Лягани. Увиденное им не понравилось, но деваться было некуда – единственный выход загораживали мы с Ольгой. Комиссия выбрала из двух зол меньшее, решив, что оборотень и гаргулья выглядят не так уж и страшно. По сравнению с нами…
Экзамен начался.
Габриэль получила вожделенный статус на удивление легко и быстро – чиновники не задали ей ни одного каверзного вопроса. Вспомнили, наверное, как метко она швырялась всякой пакостью в прохожих с недопочиненной крыши ратуши. Да и ритмичное пощелкивание длинных, очень острых когтей, желания излишне затягивать беседу тоже не вызывало.
А вот бедной Аллине пришлось помучиться. Вид она имела достаточно безопасный, так что поиздевались над ней экзаменаторы всласть. Особенно старалась попечительская дама – не зря она мне сразу не понравилась.
К тому же, прямо посредине этого допроса комиссия увеличилась еще на одного человека. Не слишком приятным для нас образом.
Открывавшаяся наружу дверь резко и совершенно неожиданно распахнулась. Мы с Ольгой по прежнему загораживали ее своими спинами, поэтому, потеряв привычную, хоть и хлипкую, опору, чуть не вылетели в образовавшийся проем. Думаю, вид наших валяющихся на каменном полу и охающих тел доставил бы комиссии искреннее удовольствие. Не слишком долгое.
Вряд ли радостные морды чиновников будут выглядеть приятней улыбки безвременно упокоенного демилича. Так что шанс разделить его судьбу у экзаменаторов имелся и вполне существенный. Моя подруга не слишком одобряет чужое веселье. Особенно, если смеются над ней.
К счастью, вошедший успел вовремя подхватить нас и удержать от падения.
Я оглянулась, собираясь то ли возмутиться столь бесцеремонным вторжением, то ли поблагодарить за помощь – в зависимости от степени противности явившегося визитера, но, увидев спокойное лицо Вилена, как-то передумала. И просто промолчала.
Чиновник усмехнулся, легко отодвинул нас с ведьмой в сторону, подошел к столу. Коротко извинился за опоздание и присоединился к засуетившейся комиссии. Ой, что теперь будет… Бедная Аллина, не видать ей т гражданства, как своих ушей!
-- Расскажите-ка о государствах нашего мира, -- задала очередной вопрос, десятый уже по счету, попечительская любительница бус.
На первый взгляд тут все было достаточно просто. Наша Лягань, конечно, - самое лучшее, доброе, миролюбивое и благополучное государство в мире. Соседний Пивань – воплощение зла, террора, бедности и прочих приходящих на ум ужасов. Все, находящееся на других континентах – нецивилизованные и отсталые дикари… Проблема была только с Винелью – еще одним расположившимся рядом государством. Эта небольшая торговая республика то становилась союзницей Лягани и, одновременно, - олицетворением добра и справедливости. То заключала договор с Пиванем, превращаясь в сборище коварных и жадных купчишек.
Стороны Винель меняла так часто и быстро, что отследить ее текущий статус было почти невозможно. Вроде бы в последних газетах писали о дружбе с этим замечательным государством…
-- Не заслуживающая доверия коварная Винель, -- испуганный голосок Аллины отозвался в моей голове похоронным звоном: неужели все-таки завалили бедняжку?
Я зло скрипнула зубами, мавкообразная дама торжествующе ухмыльнулась, один из чиновников начал собирать лежащие на столе бумаги… Вот ведь заразы!
-- вы совершенно правы, -- сожалеющим тоном (интересно, по чьему именно поводу?) неожиданно произнес Вилен. – Официальное подтверждение союза Винели и Пиваня получено сегодня утром.
Если бы сейчас перед членами комиссии появился голодный упырь или требующая их собственного мяса Йожка – эффект был бы существенно меньшим. Все, включая и не верящую своему нечаянному счастью Аллину, ошарашено уставились на абсолютно невозмутимого чиновника.
-- Я считаю, что такое правильное понимание ситуации вполне достойно гражданства, - все так же спокойно и хладнокровно продолжил он.
Уррра! Победа!
Глава 8
О благородных троллях и опасных комендантах.
На волне ликования от так удачно сданного экзамена срочно идти на каторгу мне как-то расхотелось. К тому же стоило лично проследить, как оформят документы на гражданство. А то был уже случай, в графе «раса» вместо лепрекона липкого коня вписали. Сколько потом времени и нервов ушло на исправление этой дурости, даже представить страшно. Целый месяц все кобольды жалобы писали, а я – объяснительные. Почему у меня неучтенный лепрекон появился и куда гражданина коня дела.
А еще я очень боялась, что все мои улучшения нашей жизни исчезнут вместе со мной, и приют снова превратится в заросшую грязью, полуразвалившуюся ночлежку для неудачников с вечно голодными и одичалыми обитателями. Не имеющими ни малейшего шанса вырваться из этой трясины.
Именно таким наш приют и был три года назад, когда я стала его комендантом. До меня на этой должности сидела (а чаще – лежала) дама настолько преклонных годов, что и сама в их количестве запуталась. До того, как ее сосла… направили с повышением к нам, госпожа Розамунда пыталась преподавать в столичной академии алхимию. И никак не желала удалиться на вполне заслуженный и давно ее заждавшийся покой. Под ее чутким руководством зелья у студентов выходили настолько ядреные, что две башни снело и полквартала выкосило. Особенно же хорошо получались экспериментальные составы, средств противодействия которым ни официальная наука, ни сама магичка пока не придумали.
В общем, руководство академии решило, что преподавателей у них еще много, а жизнь всего одна. И положить ее на алтарь чужих исследований они пока не готовы. Да и лишних башен в здании уже не осталось. Поэтому престарелую, но полную самых смелых (и убийственных) идей алхимичку отправили заведовать тем, что точно не жалко – попаданческим приютом. Кстати, старожилы говорят, до ее появления, стены нашего заведения были намного более целыми. И обитатели тоже.
Никакого интереса к новым подопечным госпожа Розамунда не проявляла – для получения особо редких ингредиентов они не годились. Ходят, правда, упорные слухи, что печень пегаса и уши псоглавца принесли-таки пользу науке (без всякого желания их бывших обладателей), но официально они не доказаны.
Комендант и управляемый ею приют существовали настолько в разных плоскостях, что даже точную дату кончины Розамунды никто определить не смог…
