Наследник огня и пепла. Том V (СИ) - Добрый Владислав
Я чувствовал, как Сперат дернулся, явно готовясь вступить в спор. Я подал ему и так почти полный кубок. И вместо этого он занялся поисками кувшина.
— Скажите, друг мой, зачем же вы вдруг вспомнили эту историю? — спросил я у Фредерика.
— Именно эту, потому как в ней сразу три желания. И все они были исполнены ведьмой, но вовсе не так, как ожидала бедная Лилия Байса, — ответил Фредерик. Глянул на слуг и мою жену. И добавил. — А я, как вы уже знаете, некоторым образом был вынужден обратиться к ней за помощью. И я все ожидал… Подвоха. Ожидал, чем же обернется мое желание, какой бедой…
С этими словами он пристально посмотрел на меня. Но быстро перевел взгляд на свой кубок. Взял его в руку, заглянул внутрь, скривился. Поставил обратно на столик. После чего продолжил говорить.
— Я вынужден признать, пока мои ожидания не оправдались.
— Всё потому, что мы застаем самый конец истории, — сказал я. — К тому же, её рассказывают те, кто обратил ведьминскую ворожбу во вред. Ожидаемо, что они будут винить во всем ведьму. Это так удобно. Что же на самом деле произошло, мы не знаем. Если немного подумать, то в вашей истории слишком уж много дыр. Зачем ведьме отдавать столь могучий артефакт, который исполняет желания, за золото? Да и за не большую сумму. Ведь у молодой незамужней девушки, не из самой богатой семьи просто не может быть много денег. А вы ведь упоминали, что Лилия была умна. Слишком очевидный обман. Полагаю, она купила что-то другое. Мне кажется я знаю, на что это похоже. Таким способом в Древней Империи избегали нудной работы. Всматриваясь в специальное водное зеркало погружали себя в состояние… — я задумался, подбирая слова. — В состояние когда нет лишних мыслей и желаний, только сосредоточенность. Очень удобно для нудной, но сложной работы.
— Откуда вы знаете, что так делали в Древней Империи? — Вдруг спросил Сперат. Уже вконец потерял всякие представления о приличии. Или просто иногда он больше студент, чем оруженосец.
— Кто-то мне сказал, — отмахнулся я. На самом деле мне и самому было интересно, откуда я это вспомнил?
— Для какой? — удивился Фредерик. — Какая работа может обойтись без мыслей?
— Вышивание, — сказала Адель. Она посмотрела на меня. — В двенадцать я сбежала в Святилище Дев Воительниц у озера Чу-Нес. Именно потому, что началось обучение вышиванию. Там я встретила разных дам. Одни бежали от брака со старыми и страшными мужчинами, другие от побоев отца или мужа, были и те, кто просто не любил мужчин… Или хотел стать воином…
Адель бросила взгляд на Лаванду. Телохранительница смотрела мимо с каменным лицом. Адель повернулась ко мне и положила свою ручку мне на руку, заглянула в глаза и сказала:
— И большая часть из них сломалась и ушла. И только я держалась, вынося жестокое обучение, лишь бы не вернуться к пяльцам.
Я вспомнил, как некоторые гости на свадьбе спрашивали у меня о подарке от невесты. В Королевстве у девушек принято было дарить вышитый платок, или даже плащ, своему избраннику. Я дал Адель денег, и велел купить мне что-то подходящее. Чтобы я мог говорить, что это от неё. Кажется, именно после того случая, её отношение ко мне стало намного теплее. И только теперь я понимаю, почему.
— Увы, предложи мне такое зеркало ведьма в то время, боюсь что я бы не смогла устоять, — грустно вздохнула Адель. Я погладил её по щеке.
— Вы прекрасны, как и ваши истории, сеньора Адель, — брызнул медом Фредерик. — Вот только я не об этом…
— Об этом, — перебил я его. — Ведьма дала Лилии то, что она просила. И Лилия сама сделала с этим то, что сделала. Я тоже не вспомню ни одну историю о помощи от ведьм, которая не привели бы к беде. Но если вы подумаете, то поймете, что все эти беды творились по вине людей, а не ведьм. Волшебные мечи, не вложенные в ножны вовремя из-за жестокости, заколдованные плуги, не остановленные из алчности… Я могу продолжать долго. Люди, Фредерик, люди. Зло, что таится внутри нас. Ведьмы просто дают людям способ показать его.
Фредерик задумался. И наконец сказал:
— Если бы то зеркало оказалось в руках Адель, мы бы никогда о нём не узнали, — он улыбнулся. И встал. — Уверен, что вы мой сеньор, единственный кто сможет разрешить это дело. Потому оставляю его вам.
Надо же было именно в этот момент слугам наконец принести вино. Вино было настолько дорогое. что хранилось в стеклянном бутыли, на вид литров в пять. Оно стоило дукатов десять. Хотя, отец покупал его лет пять назад, сейчас оно могло стоить и все пятьдесят. Фредерик посмотрел на бутыль с не меньшей алчностью, чем Ланс на сапфир.
— Я прикажу завернуть вам этот кувшин с собой, — проворковала Адель. И приказала.
Фредерик аж в лице поменялся. Бутыль слуге он не доверил, а схватил его сам и умчал вдаль, едва успев попрощаться. Сразу видно, ценитель.
— Оно стоит дукатов двадцать, — сказал я Адель тихо.
— Я знаю что, и сколько стоит в моем доме, — в её голосе кольчугой звякнула веселая лихость, знакомая мне по нашей первой встрече. — Тебе все равно не нравится эта дрянь. Ставить её на стол дорого. Единственное, для чего нужно такое дорогое вино, так это дарить его в подарок. И Фредерик тот, кто оценит такой подарок. Потом подарим ему еще таэнское.
Я задумчиво кивнул. Сначала жене, потом маячившему неподалеку Фанго.
— Свежает, — сказал я. — Может перейдешь в малую гостиную. Там сейчас как раз Бруно. Помнишь этого волшебника? Распорядишься насчет ужина. Я тут не задержусь и скоро приду.
— Сейчас придет человек, который командовал убийцами напавшими на тебя в собственной спальне. Потом он сидел в подвале твоего поместья и его пытали. Потом Гвена освободила его и он работал убийцей уже для неё. И ты хочешь чтобы я ушла? — Адель подняла песика, успевшего уснуть у неё на коленях. тот недовольно заворчал. Она растормошила его и передала Лаванде, а та фрейлине за оградой беседки. Адель обернулась и внимательно посмотрела на меня. — Ты думаешь, что он нападет и тебе придется его убить?
Я не исключал такого исхода. но вопрос в лоб заставил меня растеряться. Я думал над ответом слишком долго.
— Я остаюсь, — сказала Адель и устроилась поудобнее. А именно, подвинула к себе поближе свой любимый четырехсторонний молот, прикрытый подушками. Я заметил его только сейчас. Сперат надо мной сдавленно хмыкнул. Я не понял, от удивления, или это был подавленный смешок. Ответить я не успел к беседке подошел Рудо. И упал на одно колено, не доходя шагов двадцать. И не удивительно — стражники и Ланс выстроились перед беседкой, будто Рудо на неё с тараном бежит.
— У меня письмо от сеньоры Гвены… Эта… Ну, велено передать вам в руки! — крикнул Рудо издалека и протянул в мою сторону зажатый в кулаке тоненький футляр для свитков. Ужасно, просто ужасно Рудо начал аудиенцию. Заговорил первым, не поздоровался, не лизнул меня ритуально. Сразу к делу. Видно, что человек просто профессионал своего дела и другое его не интересует. Социальные инстинкты на нуле просто. Впрочем, может именно это и делает его хорошим профессионалом в своей отрасли.
— Гвена мертва, — сказал я. Мои слова, громче и злее повторил Ланс.
— Так в том и закавыка, — крикнул Рудо. — Велено вам письмо отдать, тока если она кости мыть пойдет. Эт самое, помрет, в общем. Говорит, вот помру я, отнесешь письмо Магни… Кхм, сеньору Магну, значит… Он прочитает и как начнет… Порадуется в общем. И наградит сразу. Вот.
Мы со Сператом переглянулись. Что моет порадовать в письме от покойника? Мне на ум приходит только то, что если выяснится, что покойник не совсем покойник.
— Неси письмо! — рявкнул я на растерянного Сперата.
Глава 9
Рукописи в руки не берут
Как не удивительно, но письмо перехватил Фанго, хотя Сперат рванулся из-за моей спины у Рудо как спринтер, едва не перевернув стол. Фанго коварно скрывался за розово-красной ширмой, успешно маскирующей его от меня. Великое умение для слуги, не мозолить глаза хозяину. Хотя сама ширма, расписанная розово-красными цветами персикового дерева, мозолила мне глаза, ярким пятном выделяясь на фоне осеннего сада. Фанго не вышел, а выпорхнул из-за ширмы, забрал письмо у Рудо, ожег взглядом бегущего на него Сперата, да так, что этот здоровенный бык разве что на задние ноги не присел. Положил письмо на подносик и понес мне. Делал Фанго это все в перчатках. Если бы не мешковатый сюртоко-халат с карманами — отчаянная попытка подражать мне в одежде — Фанго сошел бы за дворецкого.
