Режиссер Советского Союза 8 (СИ) - Яманов Александр
— Алекс, тебе не кажется, что сценарий излишне жестковат. Всё-таки мы работаем на массового зрителя, и подобные ужасы могут его оттолкнуть. Показывать столь откровенно изнасилования, казни и прочие мерзости весьма спорно. Фильм получит рейтинг NC-17 и, возможно, его придётся корректировать. В MPAA сидят странные ребята, и повлиять на их решение проблематично, — произнёс Эванс на финальном обсуждении будущей картины.
Мы собрались в римском офисе кинокомпании и уже более пяти часов пытались договориться. Сначала утвердили порядок съёмок, строительство декораций и предстоящие пробы. А затем перешли к наиболее спорным моментам сценария. В принципе продюсеры были за проект, но даже в этом случае никто не отменял бизнес составляющую. Роберт и Дино в первую очередь хотят заработать денег, хотя и сама тема, которую я решил поднять, ими поддерживается. Сначала у меня были планы изобразить что-то вроде «Списка Шиндлера», но пришлось от них отказаться. Нужен более откровенный взгляд на геноцид, а не полубеззубое творение Спилберга.
— Роберт, ты говоришь, будто новичок в профессии. Естественно, мы снимем больше материла, чем войдёт в окончательный вариант картины. Комиссии покажем режиссёрскую версию, а затем её обрежем. Что касается жестокости, то речь идёт о геноциде, который евреи называют Холокост. Думаю, пора напомнить людям, об этом ужасе и намекнуть о спокойной жизни многих палачей, ушедших от возмездия. А то складывается впечатление, что кроме КГБ и центра Визенталя, никого не волнует сложившаяся ситуация. Ещё в СССР стараются обойтись общими словами, не называя вещи своими именами. Ваше правительство тоже покрывает многих нацистов и коллаборационистов, так как они помогают бороться с коммунизмом. Поэтому нельзя обойтись недосказанностью и донести до людей максимум правды. Пусть политики обеих стран будут вынуждены оправдываться.
Эванс при упоминании действий Белого дома заёрзал на кресле. При всей силе еврейской диаспоры и голливудских воротил есть определённые правила, по которым играют в США. И если ЦРУ использует бывших нацистов, гарантировав им безопасность, то вам не разрешат кого-нибудь трогать, кроме самых одиозных фигур. Но меня сейчас мало беспокоят внутренние американские дела. Моя задача — нанести мощный удар по затаившимся подонкам и их последователям в СССР. А для этого нужно шокировать зрителя, вызвав у него натуральный ужас. Поэтому придётся выплеснуть на экран как можно больше эпатажа. Далее пойдёт волна в западных СМИ, которые начнут задавать вопросы и раскручивать скандал. Затем он перекинется через Железный занавес и мне уже сейчас весело представить реакцию ответственных товарищей.
Если брать сам сюжет, то он достаточно прост. Рассказ о событиях будет идти от лица двух подростков — брата с сестрой. Сначала они попадут в плен к озверевшим литовцам, учинившими расправу над бывшими соседями. Далее сестра погибает вместе с матерью, а брат попадает в гетто. Придётся показать все ужасы нахождения людей в концлагере, которых постепенно уничтожают, но они не сдаются. Юный герой вступает в сопротивление и пытается бежать. Параллельно описывается судьба главы семейства, воюющего в советской армии. В 1944 году он оказался среди части, освобождавшей Прибалтику, и пытался узнать о судьбе своей семьи. Но сына уже перевели с другими заключёнными в Польшу, а о гибели остальных родственников мужчина узнает уже после войны. Есть у меня несколько задумок, которые должны понравиться американскому и европейскому зрителю. В первую очередь это воссоединение отца и сына, а затем месть палачам, ушедших от правосудия. Именно эта сцена не понравится советским властям. Я просто уверен в этом и сделаю всё, чтобы подобные кадры не вырезали американские цензоры.
— Хорошо! — воскликнул Эванс и потянулся к бутылке с виски, — Мы почти всё обсудили, и особых возражений у меня нет. Ты что скажешь, Дино?
Ди Лаурентис просто развёл руками, показывая своё одобрение.
— Но есть один момент. Алекс, среди потенциальных кандидатов на роли главных героев слишком много евреев, — вдруг хохотнул Роберт и был поддержан братом, — Давай как-то разбавим этот кагал, а то в нас будут плеваться правые и обвинять, что евреи сняли фильм о себе. Америка — свободная страна, но есть предел некоторым вещам. Когда ты полетишь на пробы?
— Через две недели мне надо сделать визу, — отвечаю продюсеру, — Пока я съезжу в Германию и Финляндию, где запланированы основные этапы съёмок. Надо осмотреть местность и дописать режиссёрский сценарий, но это уже будут делать помощники. Заодно пора начинать строить декорации и муляж лагеря. Тянуть со съёмками не будем, хочу закончить всё в этом году. Поэтому надо ускоряться, а то у нас ещё не все диалоги утверждены.
— Да будет так! — хлопнул в ладоши уже немного принявший Эванс, — Кстати, это тот случай, когда можно не только заработать денег, но и войти в историю. Пока наш друг Алекс не терпел неудач, и я верю в успех. Совсем забыл. Ты снова будешь экспериментировать с музыкой?
— Нет. В этот раз все композиции напишет Уильямс. Это тот случай, когда нужно больше классики, чем авангарда.
— Значит, работаем господа!
Глава 6
— Добрый день. Давно вы увлекаетесь рыбалкой?
Представительный мужчина в костюме туриста и тирольской шляпе, встреченный около небольшого домика буквально впился в моё лицо. Я же спокойно расставил раскладной стул и уселся напротив. На улице примерно плюс семь, одет я тепло, поэтому можно общаться на улице.
— Здравствуйте. Я ведь вас не сразу узнал, но всё логично. Мы долго не могли сложить пазл, так как отсутствовала одна из его деталей, — на весьма приличном русском произнёс собеседник, — Оно немудрено, мне даже сейчас трудом верится в происходящее. Уж слишком ярка и даже одиозна ваша персона.
— Не переживайте Маркус Иванович, много кто заблуждается на мой счёт. Ничего если я буду вас называть на русский манер? Или вы предпочитаете обращение камрад Вольф[1]? А может, лучше товарищ генерал-лейтенант?
Чую, что Лёша опять зарывается. С этим хищником лучше не шутить, но почему-то меня охватила эдакая бесшабашность. Раз я начал свою многоходовку, то почему дополнительно не запутать потенциального союзника, который вмиг может превратиться во врага.
— Зря вы паясничаете, Алексей, — сухо произнёс разведчик, — Не спорю, вы смогли заинтересовать нас. Только давайте без шуток и будем беречь время. Когда мой добрый знакомый товарищ Кузнецов[2], вышел на связь, то я очень удивился. Хотя в нашей работе подобная реакция неуместна. С учётом того, что о встрече просил Демичев, являющийся главой «русской партии» в ЦК, то всё становится более запутанным. Мы искали выход на настоящих хозяев проекта, начавших аккуратно менять политическую ситуацию в Европе и СССР. Косыгин на это точно неспособен, да и разведкам подобные операции не по плечу. А значит, за столом появился новый игрок, который должен нервировать остальных участников. Видите, я с вами максимально откровенен, поэтому жду подробных объяснений.
Ага, вот прямо бросился он мне всё рассказывать. Интерес Штази к нашей деятельности вполне понятен. С одной стороны, в экономику СССР начали вкладываться мощные западные компании. Заодно, ГДР сделали одним из важнейших хабов по перекачке углеводородного сырья в Западную Европу. Ещё и построили на территории восточных немцев новенький порт, несколько НПЗ и нефтехимических комбинатов. Понятно, что основные прибыли шли СССР и моему совместному консорциуму со швейцарцами и французами, но и ГДР оставалось не мало. Да просто дешёвая нефть с газом стали огромным подспорьем для её экономики. Мы запланировали ещё ряд перерабатывающих предприятий, заодно пригласили «осси» в африканский проект.
Кроме дешёвых ресурсов, Берлин получил доступ к хорошим заработкам в валюте, что способствовало снятию напряжённости внутри страны. Как и все соцстраны, немцы страдали от недостатка современных технологий и дефицита ТНП. А сейчас даже зашёл разговор о строительстве в ГДР завода «Рено», что вызвало истерику Бонна и напряжение между ФРГ и Францией. Западногерманские политики и стоящие за ними корпорации, не хотят пускать на восток богатых инвесторов. Для них важнее задушить соседей экономически и далее скупить целую страну по дешёвке. Правительство же Восточной Германии не могло понять, что вообще происходит. Вернее, часть информации они знали, но не более того.
