Самый лучший комсомолец. Том шестой [СИ] - Павел Смолин
— Вы их не предупреждали, мистер Ткачев, — сворачивая пробку «Столичной» заявил мистер Уилсон.
— Не предупреждал, — кивнул я. — Наконец-то вы поверили.
— А стоило бы! — буркнул телохранитель. — Если бы его жизни начала угрожать опасность, мне бы пришлось…
— Да расслабься ты! — мощно хлопнул «коллегу» по спине дядя Витя. — Ниче с ним не случится. Выпей с нами лучше!
— Я не пью на работе! — высокомерно ответил тот.
— Если целый ваш посол на работе пьет, ты-то чего? — удивился полковник.
— В самом деле, мистер Смит, — неожиданно поддержал посол. — Если с мистером Ленноном что-то случится в СССР, мир им этого не простит, поэтому расслабьтесь и получайте удовольствие от прогулки! Как много охраны задействовано с вашей стороны? — спросил он, разливая водку по рюмкам.
— Вполне достаточно, — ответил дядя Витя. — За молодоженов! — предложил тост.
— За молодоженов! — откликнулись англичане и выпили.
Мистер Уилсон занюхал рукавом — он же у нас давно! — а мистер Смит оказался слабее, закусив соленым огурцом и принявшись за остывшее пюре с тефтелями.
Немного перекусил и я, наблюдая как Леннон продолжает «ходить по рукам» и фотографироваться — фотограф на свадьбу предоставляется казенный. Я бы и до кинокамер масштабировал, но смотреть отснятый материал все равно пока не на чем, а пленка реально дорогая и дефицитная.
Наконец народ удостоверился, что артист от них никуда не денется, и мы начали орагнизованно веселиться под руководством парторга. Прошло пятнадцать минут, и в зал вернулись все «бегунки». Пришлось Джону провести автограф-сессию. К счастью, эта почетная обязанность для него оказалась последней, и свадьба начала выходить на рабочие мощности.
Через час мистер Смит, не выдержав накала, позорно вырубился рожей в стол, а мистер Уилсон с презрительной усмешкой расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, как бы продемонстрировав уровень превосходства.
Через полтора мы с Ленноном в течение получаса, с перерывом на накатить, распевали «битловские» хиты, и он заверил меня, что я справился не хуже Маккартни. Далее к работе вернулись штатные музыканты, а мы переместились за стол, на очередной раунд тостов и криков «Горько!».
Через два пьяненький артист немного поплакал, пожаловавшись охреневшим от такого поворота комсомольцам на самого себя, рассказав о том, как винит себя в развале группы — вопреки договоренности таскал на репетиции Йоко Оно и вообще вел себя непорядочно. После этого пережившая катарсис звезду коллективно утешили, все дружно выпили, и комсомолка-ткачиха двадцати двух лет из семьи коммунистов старой закалки по имени Екатерина, не выдержав, бросилась утешать Джона еще и влажным поцелуем, и я даже не удивился, когда ее штатный бойфренд Юра от обиды врезал Леннону. Выросший в рабочих кварталах Ливерпуля артист не остался в долгу и ударил в ответ, что восхитило всех настолько, что драгунов разными и пришлось пить за настоящий мужской дух.
Через три мистер Уилсон снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула, вызвав у меня чисто человеческое уважение.
Через три с половиной лучшие друзья жениха решили, что настал идеальный момент для кражи невесты, и мы вместе с женихом удивленно проводили взглядом медленно и неуклюже прошествовавшую на выход пятерку висящих на почти трезвой, ржущей невесте, товарищей на выход.
— Что это? — полюбопытствовал Леннон.
Я объяснил.
— Идем, я помогу тебе отбить жену! — вызвался интурист, вызвав в зале настоящее ликование, и они, вместе с тройкой местных добровольцев, сходили на улицу — через окна было видно, как они неуклюже толкаются с похитителями, валяя друг друга в снегу.
Не простудился бы.
Глава 10
Сугубо из моего человеколюбия рыбалка была перенесена с семи утра на восемь. Ладно, не совсем так — дело не только в похмелье интуристов, но и в затянувшемся за полночь разговоре с Виталиной, завершившемся фразой:
— Лёгкий возбудитель, ничего психоделического в нем нет. Да Йоко и не заметила — сама по себе вспыльчивая. Словом — не переживай, Амаана сама все сделает.
Что ж, если Амаана не справится, с меня взятки гладки — я вообще против этой акции был, КГБ готовил, ему и карты в руки.
Переложив ответственность на старших товарищей, я успокоился и уснул привычным для себя спокойным сном полезного для государства гражданина, чтобы утром, одевшись и приняв от сонной, но вставшей заранее — потом отоспится, ей с нами на рыбалку нельзя — Вилочки термос с чаем, набор туристической посуды, сверток с овощами, котелок, потребную посуду и мешочек бутербродов с лучшей в мире Советской колбасой. Нарезаны треугольничками, типа привычные интуристам сэндвичи.
Отзвонившись куда следует, чмокнул Виталину в щеку, отпустив ее досыпать, и немного потупил в окно. Снегопада сегодня нет, но сильный ветер гоняет порошу, играет краями многочисленный транспарантов и заставляет спешащих на работу людей придерживать шапки и полы верхней одежды. Фигня, нам не страшно — место рыбалки должным образом подготовлено.
Отсчитав в голове положенное время, вышел в подъезд, встретив там дядей Семена и Витю. Одеты как положено — в штаны с начесом, галошные валенки, фуфайки и шапки-ушанки. В руках — снасти, в том числе удочка для меня, на плече дяди Семена висит пластиковый садок. Я выгляжу не настолько сермяжно, но более колоритно — одет в этнические одежды народов Севера. На ногах — унты.
Поделившись с товарищами поклажей и поднявшись на этаж выше, я позвонил в крайнюю левую дверь, спросив:
— Мистер Смит-таки нашел в себе силы переместиться домой? — кивнул на соседнюю дверь.
Потому что вчера его оставили отдыхать прямо здесь, на площадке, к огромному удовольствию мистера Уилсона и полному пофигизму Леннона, который к этому моменту почти утратил связь с реальностью, но ходить мог сносно, и даже открыл дверь своим ключом всего лишь с третьей попытки, отказавшись от помощи в отходе ко сну.
Привыкла печень рок-звезды к сверхнагрузкам — это подтвердила и открывшаяся спустя жалкие пару минут дверь.
Посмотрев на лупающего на нас покрасневшими глазами, одетого в трусы с английским флагом (патриотизм!) и майку помятого Леннона, я улыбнулся:
— Доброе утро! Идем на рыбалку, или дать тебе поспать?
— У меня жуткое похмелье, — поморщился Джон. — Но на рыбалку хочется.
— Дядь Вить, — обратился я к полковнику.
Она расстегнул фуфайку и достал из внутреннего кармана фляжку, пояснив:
— Самогон.
— Пойдет! — дрожащими руками Леннон принял «лекарство», открутил пробочку, и, задержав дыхание, сделал небольшой глоток.
По телу прикрывшего рот ладонью артиста пробежала судорога, и он вернул ёмкость со словами:
— Спасибо. Мне нужно три минуты. Зайдете?
— Мы там были, — отмахнулся я. — Лучше твоего телохранителя разбудим.
— Ок, — не стал он спорить и закрыл за собой дверь, отправившись умываться-одеваться.
— А посла будить не будем! — с заговорщицкой миной прошептал я соратникам, и мы позвонили в дверь телохранителя.
Этот открыл почти сразу, весь такой в костюме, с непробиваемым выражением уверенности на помятом лице.
— Доброе утро, мистер Смит. Одевайтесь теплее, до выхода три минуты.
— Ок, — кивнул он и скрылся в квартире.
— Компенсирует, — заметил я товарищам.
— Так, — согласился дядя Витя. — Вчера расслабился, теперь до конца поездки будет из себя стойкого оловянного солдатика корчить.
Дверь справа от лестницы распахнулась, и на площадку выбрался одетый в бобровую шубу, песцовую шапку, штаны с начесом и галошные валенки мистер Уилсон. Ни следа попойки на роже, а в руке — правильного размера удочка с ярко-красной катушкой.
— Все уже в сборе! — «удивился» он. — Доброе утро.
Мы поздоровались в ответ.
— Хорошо, что в вашей стране громкие будильники, — с ироничной ухмылкой заявил он. — Иначе я рисковал проспать, и вам бы пришлось меня разбудить.
Демонстрирует понимание моего порыва его не звать. Силён, собака.
— Нам это было бы совсем не трудно, — заверил его я.
— Судя по обилию инвентаря, мы собираемся готовить уху в полевых условиях? — облизнулся мистер Уилсон.
— Любите такое?
— Качество блюда зависит от улова и умений кулинара, — нейтрально улыбнулся он. — Но в среднем получается неплохо, и я не против позавтракать собственноручно выловленной рыбой. Вы уже были у мистера Смита? Боюсь, нам придется взять его с собой.
— Позвали, — подтвердил я. — И не нужно «бояться» — он вполне приятный молодой человек, который знает свое место — сидит с мрачной рожей и не отсвечивает.
Мистер Уилсон гоготнул на весь подъезд, и на площадку вышел успевший одеться в меховые штаны и застегивающий пуговицы куртки Леннон.
— Доброе утро, мистер Леннон, — поздоровался с ним посол.
— Привет, мистер Уилсон, — буркнула звезда
