Своей судьбы хозяйка. Беглянка (СИ) - Гриневич Александра

Маменька времени не теряла, тут же затеяла благоустройство собственных апартаментов. Шум стоял на все три этажа. О нас с Дэлом вспомнили только к вечеру, когда в столовой накрыли стол к ужину. И тут-то леди Кесил и озадачилась, что кроме той одежды, что была на нас, ничего иного приличного у нас с братцем не имеется. Местная служанка тут же была призвана к ответу, где в городе можно в кратчайшие сроки пополнить гардероб, чтобы и модно, и не очень дорого. На следующее утро в доме объявилась швея, которая должна была разобраться с возникшей проблемой.

А проблема оказалось нешуточной. У меня, помимо двух пожертвованных в обители простых платьев серого цвета, сохранилось ещё пару штук. Но они оказались в довольно плачевном состоянии и по распоряжению маменьки были перекрашены в траурный темно-фиолетовый цвет. Краска легла неровно, и я теперь щеголяла в странных, выглядевших линялыми нарядах. У леди Кесил положение было немного получше. Однако годы, проведенные вдали от столичного общества, не могли не сказаться и на её гардеробе – он безнадёжно устарел. Траур внёс свои коррективы – нужного цвета платьев у маменьки тоже не было. А портить краской свои наряды она не решилась.

В общем, дел намечалось достаточно много. И встреч. Маменька за пару часов пребывания в новом доме успела всех поставить на уши и занять работой. Досталось и нам с Дэлом. Поэтому, выслушав очередные упреки с наездом, мы, переглянувшись, не сговариваясь, смылись в сад. Подальше от ставшей слишком активной леди.

Если бы я только могла тогда предположить, что найденное в саду убежищем станет моим на долгое время! Увы… Переезд сыграл со мной злую шутку. Маменька-баронесса слишком рьяно взялась за свои родительские обязанности. Братца, спустя неделю пребывания в специальном кресле, всё же признали достаточно здоровым. Это навело леди Кесил на мысль, что необходимо пристроить мальчишку туда, куда изначально планировалось. Не глядя на его явное нежелание. Действовала баронесса в данном случае, с грацией носорога, сперва написав предупреждение о своём визите руководству учебного заведения, а потом и в канцелярию герцога, с нижайшей просьбой, более похожей на ультиматум, о содействии в устройстве сына и наследника погибшего барона Кесила. Потом пошли письма к старым знакомым, о которых она внезапно вспомнила и которые могли хоть как-то, хоть чем-то леди помочь. Ну и запланированные визиты.

Судя по-нашему общения с леди, я для неё была словно бельмо на глазу. Вроде и мешаю, и избавиться не выходит. И брать куда-то неугодную дочь не планировали. Пока… не знаю, что или кого я должна была за это благодарить. То ли это были прошлые заслуги настоящей Анриссы, то ли мой острый язычок сыграл свою роль. И баронесса решила не позориться, являя обществу не воспитанную дочь. И реверансы я делать не умела, и смотрела прямо в глаза, тогда как девица моего возраста должна была что-то смущенно мямлить и не поднимать взгляда. Я уже не говорю про то, что молча сносить чьи-то нравоучения для меня оказалось невыносимо. Потом платья, опять-таки. Таскать на себе сбрую из корсета и трёх положенных по статусу нижних юбок, то ещё удовольствие. После небольшого скандала между мной и маменькой, которая настаивала, что без корсета и юбок я выгляжу непристойно и даже дома должна соответствовать своему положению в обществе, меня лишили обеда и ужина. А также покидать свою комнату.

Наказали.

Значит, показаться на глаза слугам без корсета и пяти юбок непристойно, а выдавать замуж дочку за старого, жирного, похотливого козла - пристойно? Я так и спросила леди Кесил? В ответ услышала сиплое: - ВОН!

У маменьки от возмущения на пару минут отняло голос. Как на моём месте поступила бы настоящая Анрисса? Поплакала и пошла мириться? Или долго и упорно показывала свой характер? Судя по рассказам братца, скорее второе. Ну а я решила поступить проще. Сидеть голодной в мои планы не входило. Можно было бы выбраться через окошко и сбегать купить себе каких-нибудь пирожков. Но проблема упиралась в отсутствие денег. У меня их не было. Как раздобыть наличность я была не в курсе. А идти на поклон к леди- стерве и признавать поражение я не планировала.

Зато у меня хватает природной смекалки и руки не из попы выросли. Да и бездельничать не привыкла. Зато я прекрасно понимала, что мне просто необходимо наладить общение со слугами. На фоне злобной фурии, коей предстала перед ними маменька, я выглядела бедной обиженной сироткой. А уж приставленная следить за нами с братцем Лои, одна из сопровождавших леди горничных, оказалась вполне разговорчивой.

И вот тут выяснились пару интересных моментов. Требования к женщинам простого сословия были весьма снисходительны. И заработать себе на жизнь можно было, не заморачиваясь разрешениями от родственников-мужчин или опекунов. Достаточно в торговом квартале заплатить пошлину, и продавай себе, что ты там сшила, связала или приготовила. Я буквально замерла, услышав объяснения горничной. Голова тут же начала просчитывать, чем я могу заняться и заработать себе хотя бы немного, как тут говорят «на булавки»?

Вязание? Возможно. Как я поняла, вязали тут преимущественно крючком и понятия не имели о спицах. Соответственно, целая ниша оказалась свободна, и я могла бы чем-то подобным заняться. Но опять же, нужны были нитки, спицы и помощник. Тот, кто возьмёт на себя поиск заказчиков и реализацию. И спицы где-то нужно было заказать.

Шитьё? Увы и ах….

При том уровне развития технологий, который существует в этом мире, сидеть и шить вручную не по мне. А магии во мне нет, как и знаний, что с этой магией делать. К тому же, я уже имела возможность пообщаться с местными рукодельницами и швеёй. А сколько нервов мне стоило настоять на своём, чтобы корсет сделали не жесткий, а количество юбок уменьшили до приемлемого, сохранив объём за счёт большего количества оборок. Бррр!

Что значит, не положено? А кто-то будет проверять, что на мне надето? На вполне логичный вопрос вызверилась уже призванная на помощь швее маменька. Что значит я против? Моего мнения здесь никто и не спрашивает.

Всё упиралось в социальную принадлежность, а правила предписывали леди из высших слоёв одеваться именно так. Цвет наряда, длина, количество юбок и рюшей на платье – всё регламентировалось. Мой бунт не только практически ничего не изменил, но и сыграл против меня. Тогда обдумав случившееся, я решила, что действовать нужно хитрее.

Следующим в списке у меня значился визит на кухню. Приходящая прислуга мало интересовалась личностями временных хозяев. Каждый день маменька составляла меню, согласно которому закупались на рынке продукты. Проникнуть на кухню оказалось тем ещё приключением. Госпожа Юлита, служившая в доме кухаркой, не терпела в своей вотчине присутствия посторонних. Сколько усилий мне понадобилось, чтобы убедить степенную даму, что я заглядываю к ней не из досужего любопытства, а потому что хочу поучиться готовить.

-Вашей милости здесь делать нечего! – отрезала хозяйка кастрюль и сковородок, и вознамерилась меня выставить за дверь, когда я в первый раз к ней заглянула.

-Госпожа Юлита, я не буду вам мешать, клянусь! Только тихонечко посижу в уголке и посмотрю, как вы делаете тот божественный крем, которым начиняете пирожные. Я такого никогда не ела! Ну, пожалуйста….

Еле уговорила пустить, потом пришлось уговаривать разрешить мне попробовать испечь блинчики. Мне хотелось сравнить земные продукты с местными. Всё же разница была и существенная. И мука немного другого качества, и молочка.

А уж про сахар и соль я не говорю. Очень понравился мне специальный пекарский порошок, который здесь был аналогом нашей соды. Я как-то слабо представляла, что можно было вместо неё использовать. А тут кухарка сама и показала, и рассказала.

Потом как-то само собой пошло, что я начала делиться кое-какими рецептами, которые Юлита пыталась после воплотить в жизнь. Сложность состояла в том, что некоторых земных продуктов здесь не было, а вот аналоги немного отличались по вкусу и цвету. Мне пришлось хорошенько постараться, чтобы подобрать подходящие овощи, фрукты и крупы. Как-то само собой получилось, что я начала, чтобы не забыть и ничего не перепутать, записывать рецепты в тетрадь. Чем однажды воспользовалась Юлита.