Боец: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович

В эти годы в киосках еще не было ни Пепси, ни Фанты со Спрайтом, зато на прилавке красовалась импортная Herschi Cola в красно-желтой банке и с приклеенным на ней ценником — 800 рублей. Дешевый аналог коле. Не так дорого, если разобраться. «Herschi Cola — вкус победы» крутился в голове вирусный слоган. У меня приятно в животе заурчало, позже бренд вытеснили из России американские гиганты и последний раз мне довелось пить эту газировку году этак в 1996, а потом как обрубило. Страсть, как захотелось ее отведать.

Дабы прикупить заветную газировку, пришлось встать в очередь у витрины коммерческого ларька за семейной парой. Мужчина лет тридцати пяти в клетчатой рубашке, брюках и в синей кепке USA с изображением орла, с ним его спутница чуть помладше, в джинсовом сарафане. Смотрели они на витрину с шоколадом, на которую удивительным образом втиснулись тампоны «Tampax» в легко узнаваемой голубой упаковке. И от того, что «тетя» сказала, у меня чуть глаза на лоб не вылезли.

— Ну что детям то возьмём, Вань? Сникерс или Тампакс…

Я закашлялся в кулак с перепугу, сминая все оставшиеся у меня деньги — пятитысячную купюру, когда продавщица, сдыхающая от жары в ларьке, спросила:

— Молодой человек, вы-то хоть брать будете? — она затянулась сигаретой, даже через окошко чувствовалось, что внутри топор можно вешать.

— Будем, вот такую газировку — я указал на банку Herschi Cola. — А холодная есть?

Продавщица покосилась на меня, хмыкнула, достала с витрины банку газировки.

— Восемьсот рублей с вас!

Монотонно работающий вентилятор, на котором была приклеена полоска-ловушка для мух, как бы невзначай намекал, что холодильника в ларьке не было. Губу раскатал, придется теплой газировкой давиться.

Я протянул пятитысячную купюру и попросил добавить к заказу шоколадный батончик. Есть хотелось не меньше, чем пить. Пока продавщица доставала мой «Сникерс», разглядел на прилавке часы «Montana» за 25 000 рублей. Блин, вот бы такие себе взять. Помню было время, потратил на такие с надписью Convoy свой недельный заработок. Но впечатлений от часов было море!

Пока продавщица шоколадку доставала, прямо к ларьку подкатила синяя «девятка», из нее вывалились двое молодых хмырей. Спортивные, стриженые наголо, в спортивных штанах. С голыми торсами, майки на плечах лежат. Один внешне смахивал на Дольфа Лундгрена времен «Разборок в маленьком Токио», такой же здоровенный, подтянутый белобрыс с голубыми глазами. Второй напоминал Панина в антурже «Жмурок». Ростом невелик, комплекция скромнее чем у собрата, но видно, что со спортом тоже дружит. «Лундгрен» обошел ларек вдоль и поперек, на витрины заглядывая, и щелкая пальцами. «Панин» сразу к окошку подошел, руки сложил на «подоконник». Я быстро смекнул, что передо мной местные братки. Такие «пары» чаще всего ходили в составе здоровый бык и пронырливый лис. Обычно вот такой «Панин» обозначал интерес, а если кому-то что-то непонятно было и он интерес этот не разделял — подключался «Лундгрен», который с точки зрения грубой силы пояснял непонятливым. К ларьку парочка подошла явно не за тем, чтобы сигарет купить, уж очень они на рэкетиров похоже. Прям, как из плохого боевика девяностых…

Семейную пару, выбиравшую между «Сникерсом» и «Тампаксом», как ветром сдуло.

— Люся, пойдем, — зашипел муженек, потянув свою супружницу за руку.

— Так мы же ничего не купили! — возмутилась Люся.

— Потом.

Я за свою жизнь всякое видел, но ясно чувствовал, что от рэкетиров исходила немного непривычная для еще вчерашних советских людей, но хорошо ощущаемая угроза. Поэтому муженек так насторожился, чтобы на ровном месте себе неприятностей не нажить. Бросив прощальный взгляд на витрину, Ваня и Люся спешно слились. Я уходить не стал, ждал свой «Сникерс» и сдачу, поэтому стал невольным свидетелем разговора.

— Хозяйка привет, — сказал мелкий, просовываясь в окошко для выдачи.

— Здравствуйте, — пролепетала продавщица, перебирая пальцами пуговички на блузкея.

— Как зовут напомни?

— Валя, — едва ли не шепотом ответила женщина.

— Как там муженек, в себя пришел?

На этот раз продавщица промолчала.

— Нам покурить, Валюх, — сообщил рэкетир, улыбаясь во все зубы. — Че ты так лицо спустила, можно попроще?

— Можно… — продавщица попыталась выдавить улыбку, вышло очень вымученно, женщина явно опасалась этих двух, и я предположил, что они что-то сделали с ее муженьком, не просто же так ее потряхивает.

— И пожрать подгони, — добавил второй, разглядывая витрину с алкоголем. — И еще, давай бутылку «Рояля».

Хозяйка отрывисто закивала, с перепугу даже сигарету изо из пальцев выронила. Бросилась ее поднимать. Я, стоя чуть поодаль, молча разглядывал братков. Вопросов нет, опасные ребята, с такими без надобности лучше не связываться. Пока продавщица, напрочь забывшая о моем заказе, выполняла хотелки этой парочки, мелкий на меня взглянул. Бровь его вверх поползла от удивления. Было от чего, меня в чем в травмпункт из Дворца Культуры привезли, в том я и до дома добирался — красные майка и шорты, боксерки на ногах. И под левым глазом гематома размером со сливу.

— Слышь, ты че боксер? — решил докопаться «Панин».

Я на секунду задумался, что ему ответить.

— Любитель, — хмыкнул я.

— А-а-а… — мой собеседник брызнул слюной на потрескавшийся асфальт сквозь стиснутые зубы, умело так, по-модному. — Это как, любитель? Кого ты там любишь? Гы-гы…

— Соперников бить люблю, — пожал плечами я.

— А че, какой у тебя разряд? Слышь, ты Косого знаешь?

— Нет разряда, — помотал головой я. Про Косого не стал отвечать, такой вопросик с подковыркой.

— Ясно.

Продавщица, наконец, положила на прилавок пачку красного «Мальборо» и два «Сникерса». Судя по тому, что она забрала последние батончики с витрины, одна из шоколадок предназначалась мне, я даже уже за нее бабки заплатил. Ну да ладно, перебьюсь, другое что-нибудь съем, как эти двое свалят.

— Эт че? — посмотрел на сигареты рэкетир.

— Мальборо… — еще тише прошептала продавщица.

— Слышь, боксер, куришь? Надо? — собеседник покосился на меня, улыбнулся самыми кончиками губ. — Забирай, дарю! Если пару ударов покажешь, а?

— Мне чужого не надо и я не курю, — отказался я от сомнительного подгона.

— Как хочешь, боксер, — рэкетир обратно внимание на продавщицу переключил. — Валь, я «Самец» курю, ты забыла походу?

Через несколько секунд она вывалила через окошко пачку «Кэмела» и бутылку спирта, поставив все это рядом со «Сникерсами».

— Девять тысяч, — объявила она цену, хотя судя по выражению ее лица, продавщица совсем не уверена в правильности своих действий.

— Ага, в счет долга за крышу запиши, ладно, Валюш? — наигранно мило улыбнулся рэкетир.

Я помнил, что такие вот ребята называли коммерсантов лохами и заставляли народ делиться прибылью. «Крышевали», выступая современным аналогом ЧОП, только с завышенными тарифами за свои «услуги». И прямо сейчас я своими глазами наблюдал пример этого самого крышевания бандитов небольшого коммерческого ларька.

«Панин» взял бутылку спирта с узнаваемой красно-белой этикеткой.

— Рябой, «Рояль» забирай.

«Лундгрен», погоняла которого было Рябой, подошел, на меня взглянул, но быстро интерес потерял. Раз угрозы не представляю, об опасности мелкий бы сообщил, то чего на меня время тратить. Забрал бутылку и умудрился ее в карман засунуть, поместилась же. Следом шоколадный батончик взял и сразу открыл, почти половину за раз откусил. Пошел дальше витрину разглядывать, громко чавкая и также громко через нос дыша. Носяра то у него сломанный, перегородка набекрень повернута, вот и с дыханием проблемы имелись.

— Че, еще долго, Муха? — спросил он прежде у своего корефана, заодно заочно знакомя нас.

— Заканчиваем, — заверил Муха.

Он вернул внимание к продавщице. Свой шоколадный батончик брать не стал. Сигареты взял, открыл, фольгу и целлофановую обертку прямо под ноги бросил.

— Бабки достал твой муженек? — спросил Муха, закуривая сигарету.