Янтарная кисть - Лилиан Лит
– Спасибо, конечно, но я не совсем понимаю, какой от него толк? Сколько себя помню, он был при вас всегда, как простое украшение. Или в нем есть секретик? – прищурившись, спросил Волопас.
– Хо-хо-хо. Нет ни какого секретика, мой солнечный друг, просто это – мой скипетр.
– К-как это?
– Вот так, – Санта положил на плечо Волопаса руку.
– Но, как же вы будете править без него?
– О, не волнуйся мой серебряный друг, у меня еще есть много волшебства. Да я думаю, что до Рождества ты успеешь вернуться, – Санта помахал вслед рукой и скрылся за дверью.
Волопас надел перстень-скипетр на руку в виде браслета. Было весьма практично. Он снова буркнул заклинание и пропал.
***
Наступила глубокая ночь. Зевульвез сидел под деревом, обдумывая план по возвращению скипетра. Он все время наглаживал свои рога из смолы и шубку из хвои, размышляя вслух. Вдруг ему показался чей-то силуэт. Он привстал на задние лапы, чтобы если что, успеть исчезнуть. Силуэт приближался все ближе. Наконец он разглядел. Это была женщина с кошкой. Миссис Паркетсон вышла на прогулку с одним из своих питомцев. Она делала так каждую ночь, и каждый раз брала новую кошку. Зевульвезу она показалась не опасной, а наоборот прекрасной мишенью, немного поразвлечься. Он был не только слугой Антаса, но и прекрасным символом ужаса. Решив напугать старушку, он встал на все четыре лапы, что бы выпрыгнуть на нее со страшным ревом медведя гризли. Миссис Паркетсон опустила кошку на песок, что бы та прогулялась и сделала свои туалетные дела. Кошка была на шлейке под крокодиловую кожу, а на шее болтался светящийся кулон. Она начала обнюхивать местность. Песок был прекрасным местом для похода в туалет. Миссис Паркетсон разговаривала с кошкой, как с ребенком, ничего не подозревая, как вдруг услышала рычание.
– Люси, что это? – спросила она у животного.
Кошка выгнула спину, вздыбила шерсть и начала шипеть в ответ, защищая хозяйку. Рычание нарастало.
– Лучше пойдем отсюда, Люси. Кс-кс-кс-кс, – позвала она животное.
Но кошка не реагировала на зов хозяйки, а еще больше усилила страшную позу и шипение. Зевульвез резко, в один прыжок выпрыгнул на них. Кошка от неожиданности подпрыгнула на месте, но не убежала.
– Божечки-Ёжечки, – вскинула руки миссис Паркетсон. Она начала энергично креститься. – Свят-свят-свят, прочь нечистая.
Пока миссис Паркетсон пыталась воззвать к Всевышнему, кошка сделала рывок и кинулась на существо. Зевульвез отскочил назад в полном недоумении. Обычно, когда он пугал люд, все сразу убегали, выкрикивая ругательные слова. Кошка снова набычилась и сделала еще прыжок. В этот раз она уже достала существо и вцепилась в него когтями и зубами в мертвой хватке. Зевульвез взвыл, толи от боли, толи от испуга. Миссис Паркетсон стояла парализованная на коленях и скрестив руки, с закрытыми глазами читала молитву за молитвой, все которые помнила. Зевульвез еле-еле отодрал от себя озверевшее животное и пустился наутек, совершенно не ожидав такого поворота. Когда он скрылся за шалашом, кошка успокоилась. Миссис Паркетсон открыла глаза. Ни кого вокруг не было. Кошка села на задние лапы и начала вылизывать передние лапки.
– Боже, Люси, ты не пострадала, моя девочка? – миссис Паркетсон подошла к кошке, взяла ее на руки и начала судорожно гладить. – Пойдем-ка домой от греха подальше. Ты ж моя защитница, – она быстрым шагом повернула назад.
Зевульвез бежал без оглядки, пока дыхание не сбилось окончательно. Остановившись, он оглянулся, нет ли за ним погони.
– Вот же не чистая сила, – выругался он, и тут же захохотал от собственного каламбура. В этот момент ему и пришла идея, как втереться в доверие к девочкам.
Глава 8
Утреннее, зимнее солнце, которое не грело, обожгло глаза Олсы. Она чуть приоткрыла их, щурясь от света, потом закрыла и повернулась на другой бок. Через минуту зазвонил будильник. Она потерла глаза, что бы они смогли открыться, и привстала на кровати. Первым делом она нырнула рукой под подушку, убедиться, что кисть на месте. Вытащив ее и держа в руках, она зевнула, потянулась, как кошка, вытянула сначала правую руку и левую ногу, затем поменяла на другие. Она вылезла из-под пухового, воздушного одеяла, заправила постель, надела тапочки зайчики и пошла в ванную, умываться. Все это время она не выпускала кисть из рук. После утренних процедур, она решила написать пару строк в своем дневнике. Подойдя к столу, она уселась в кресло, кисть положила между ног, достала дневник и начала писать: «16 декабря 2000 года. Вчера был очень трудный день. Закончился он хорошо. Я повстречала новую подругу. Ей тоже 9 лет, как и мне. Сегодня я встречаюсь с ней вечером в шалаше. Мы хотим узнать, что же все-таки за интересная кисть у меня в руках. Вчера мы узнали, что она оживляет написанные картины». И тут она спохватилась, вспомнив, что вчера принесла домой двух питомцев. Найденного случайно котенка и нарисованного ею же щенка, который спрыгнул с холста. Она еще не успела дать им имена, поэтому начала звать их как смогла.
– Кс-кс-кс-кс, щеночек, щеночек, где вы? – она бегала по комнате, заглядывая по всем углам, забыв про упавшую на пол кисть. – Где же они? Может быть, ночью как-то выбрались из комнаты?
Тут послышалось тихое шуршание на подоконнике. Олса заглянула за шторку. Там свернувшись клубком, спали два очаровательных, пушистых комочка.
– Вот вы где, – с облегчением выдохнула она. – Вы наверное голодны? – она по очереди, погладила их. – Сейчас что-нибудь принесу вам с завтрака.
Тут она опять вернулась к мыслям о дневнике и вспомнила про кисть. Подняв с пола подарок, она положила дневник обратно в тайник, закрыла ключом и подергав проверила. Ключ повесила на шею, а куда спрятать кисть она не нашла. На ней было одето синее платье с белыми колготками. Тогда она решила переодеться в спортивный костюм. Переодевшись, она спрятала кисть под одежду. Костюм был довольно свободный, поэтому под ним предмет был не заметен. После этого, она вышла в коридор и направилась в столовую.
В это же время Айса, уже сидела за столом со своей семьей, в полном составе. Отец пришел со второй смены под утро. Мистер Роб Фремптон был среднего телосложения. Волосы были рыжие, как и щетина. Не сказать, что он был спортивным, но тело было подтянутое, так как на фабрике была физически тяжелая работа, а питался он без излишеств. Роб обычно был не многословен, а иногда даже слишком молчалив. Он
