Удача любит смелых (СИ) - Шу Алекс

— Хорошо, — кивнул Ашот. — Так и сделаю. Скажу, но в общих чертах, без подробностей.

— Парни, ненадолго прервемся и уделим должное еде, — предложил я. — Не знаю кому как, а мне есть охота.

Ребята замолчали, заработав вилками и ножами, с аппетитом уничтожая мясную нарезку и салатики.

Я к ним присоединился. Неторопливо поковырялся в салатике, закинул в рот ломтик балыка, и воспользовавшись паузой, мысленно подвёл итоги.

Первая задача решена. Легенда озвучена, цели поставлены. Когда мы начнём работать в Америке ненужных вопросов, что мы делаем и зачем не возникнет. За много лет занятий бизнесом я посвятил огромное количество времени самообразованию в финансах, биржевой торговле, изучению новейшей истории мировой экономики и этапов успеха самых прибыльных и известных международных компаний. В голове отложилось большое количество полезных сведений, которые в ближайшие пару лет, при наличии начального капитала, позволят сделать миллиарды. Конечно, история о таинственном отставнике и великих аналитиках имеет свои дыры и несоответствия. В двадцать первом столетии мне никто бы не поверил. Но в восемьдесят шестом году люди более наивные. Ребята уже хорошо заработали с моей помощью, увидели, что слова у меня не расходятся с делом. Они мне доверяют, и несоответствия в рассказе выискивать не будут. И это очень хорошо. Не могу же я рассказать им правду, слишком бредово она будет звучать. И приведет к множеству осложнений, не говоря уже о том, что малейшая утечка информации, и мною заинтересуются спецслужбы. Возможно, не только наши. Поэтому пока пусть будет так — отставник просветил, а таинственные аналитики помогут в будущем заработать миллионы в США.

Глава 7

— А чем мы сейчас будем заниматься? — спросил Олег. — Я так понял, что в Одессу на некоторое время ездить перестаём?

— Правильно понял, — кивнул я. — Пока не разберемся, кто нам гоп-стоп организовал, лезть туда не стоит. План такой. Сначала надо эту партию вещей реализовать в Армении. Ещё на днях должна пройти сделка с золотом. По самым скромным подсчётам, она должна нам принести полтора-два миллиона рублей. После этого, займемся организацией другой деятельности. Нам нужен выход на тех, кто может предложить крупные партии вещей и обуви. Один вариант могу предложить прямо сейчас — кроссовки «Адидас». Синие с тремя полосками. Единственная модель, выпускаемая в СССР.

— У меня такие есть, — оживился Ашот. — Хорошая обувь, качественная, удобная. И смотрится хорошо. Если цена будет рублей 150–170, быстро разметут.

— Конечно, разметут, — ухмыльнулся я. — С тех пор как «Адидас» одел и обул советских спортсменов на московской Олимпиаде, вещи и обувь этой марки стали культовыми и самыми узнаваемыми у жителей нашей страны. Каждый школьник, студент и молодой специалист мечтает об этих кроссовках. В Союзе такая обувь, по соглашению с западногерманским производителем, изготавливается в нескольких местах. Первое — Московский экспериментальный комбинат. Там кроссовки начали выпускать ещё с 1979-го года. Вот на нём сконцентрируемся в первую очередь. Наверняка, там обосновались теневики, которые гонят «левак». Как я представляю, из официально списанных «отходов» производства.

Ещё эти кроссовки выпускают на обувных предприятиях в Ереване, Киеве и Тбилиси. Эти варианты тоже стоит проверить, но во вторую очередь. Слишком большие расстояния. Возникает вероятность, что машину случайно могут осмотреть гайцы и тормознуть товар. Естественно, мы сразу же попадаем в поле зрения милиции, открывается уголовное дело. Плюс сюда накладываются расходы на бензин и траты на перевозку. Поэтому постараемся договориться с москвичами, а грузинами, армянами и украинцами начнём работать лишь в том случае, если цена окажется достаточно «вкусной».

Ещё у меня имеются несколько вариантов, но я не пока не готов их рассматривать. Все они имеют существенные недостатки, например, большой объём товара при гораздо меньшей ожидаемой прибыли. Поэтому, сосредоточимся пока на кроссовках.

— Слушай, можно попробовать выйти на ребят с Шереметьево, — предложил Ашот. — Оттуда идет аппаратура, кассеты, джинсы и другие шмотки разные.

— Мы пока этого делать не будем, — наотрез отказался я.

— Почему?

— Потому, что международный аэропорт под пристальным контролем КГБ и милиции, — пояснил я. — А ещё там есть своя мафия: валютчики, фарцовщики, спекулянты. Даже грузчики периодически потрошат чемоданы зарубежных туристов, на этом и живут. Все друг друга знают, покрывают, связи налажены годами. Все грядки давно поделены. А тут появляемся мы, такие красивые и во всем белом, и тоже хотим получить свой кусок пирога. Нам сразу же организуют серьезные проблемы, чтобы жизнь мёдом не казалась. Менты и комитетчики могут подставить и посадить, остальные покалечить или убить.

— Хорошо, тогда давай свое производство организуем. Будем джинсы шить. У меня есть варианты, где лейблы в Москве достать. Можно найти швейные машинки в домах быта или на фабриках, подобрать официально списанные на металлолом. Найти большой частный дом, в каком-нибудь глухом месте Подмосковья. Отыщем человека, знающего технологию производства, разберемся с выкройками и будем изготавливать джинсы. Там же их варить. Технология простая. Я её отлично знаю. Отдыхал в однажды ресторане с парнями, этим занимающимися. Вот они и рассказывали.

Можно ещё выкройки с журналов «Бурда» или «Работница» взять, у меня дальние родственники в Армении так и сделали, и различные модные шмотки шить в товарных количествах. С тканями и фурнитурой проблем не будет, я знаю, где их достать.

— Извини, но нет, — вздохнул я. — Этим мы заниматься не будем. По крайней мере, сейчас.

— Зачем так говоришь? — начал кипятиться Ашот. — Хорошее же дело предлагаю, да. Сами делаем, ни от кого не зависим, много денег зарабатываем.

— Есть четыре больших проблемы, которые перекрывают возможную прибыль, — спокойно объяснил я. — Первая. Сейчас организация подобного производства — уголовная статья. Нужно дождаться разрешения на официальное открытие кооперативов, чтобы подобное дело начать. Мы тоже, конечно, незаконным делом занимаемся. Покупаем шмотки в Одессе, перевозим в Москву, реализуем через знакомых фарцовщиков или сеть армянских магазинов. Спекуляция в чистом виде — уголовно наказуемое преступление. Но у нас все риски сведены к минимуму, настолько, насколько это возможно. Больше всего мы уязвимы только при перевозке товара и передачи его продавцам. Всё. С покупателями не контактируем, у них деньги не берем, то есть по большому счёту светимся по минимуму, только там, где это действительно необходимо. Да могут возникнуть проблемы, но риски гораздо меньше, если бы мы продавали вещи напрямую покупателям. Вторая проблема — возможность попасться ментам или ОБХСС вырастает в геометрической прогрессии. Покупка такого оборудования — это след и контакт с производственниками, открытие подпольного цеха в Подмосковье — мощнейшая засветка. Это швейное оборудование, сконцентрированное в одном месте, сотрудничество с местными или привозными швеями, о котором будут знать все ближайшие деревни. И человеческий фактор, нанимая людей на работу, ты должен быть готов к тому, что любой из них, может обидеться, настучать, попытаться шантажировать или просто растрепаться о нашем деле подругам и родственникам. И чем больше работниц, тем больше проблем. Тем более, что это не матерые урки, прошедшие Крым и рым, а обычные бабы, со всеми своими недостатками.

Ещё папаша Мюллер в «Семнадцати мгновениях» говорил: «Знают трое — знает свинья». Как ты думаешь, долго проработает наше предприятие при таком уровне засветки?

— Ты прав, Миша, — с уважением глянул на меня Ашот. — Недолго проживёт, да. Или жители сдадут, или работницы.

— Вот именно, — улыбнулся я. — Третья проблема — мы теряем мобильность. Сейчас в любой момент можем сняться с деньгами и поехать, например, в Сибирь, и организовать дело там. А ты предлагаешь, привязаться к одному месту, сидеть там, складировать материалы и одежду, контролировать работу швей. В настоящий момент, это просто нерационально. И последний, четвертый — производство, это долгие деньги.