Кирилл Клеванский - Атлантис. Фея Полярной Звезды
Сейчас же Артур пробуждался в груде картонок и газет.
– Ну и хорош ты спать. – Рядом стоял старик.
Чуть согнувшись, он держал за плечами тюк, скрученный из старой простыни и заплатанный дюжиной разноцветных кусков материи. Обветренное лицо украшала лишенная десятка зубов улыбка, а на шее виднелись синяки и несколько небольших шрамов. Их не могла скрыть даже густая, грязно-серая борода.
Из одежды на бродяге были самодельные ватные штаны, старые, обмотанные клейкой лентой охотничьи сапоги и что-то наподобие ватника. Под него он поддел несколько рваных джемперов и, вероятно, пару футболок.
Лазарев при виде бездомного не бросился бежать исключительно благодаря глазам старика. Зеленые и светлые, они были пропитаны добродушием и неиссякаемым жизненным оптимизмом. Признаться, мальчик не понимал, как можно сохранить такие глаза, обитая на улице.
– Все уже ушли, – добавил бродяга.
И действительно, урны были погашены, картонки и газеты собраны, да и вообще ни одной живой души.
– А вы почему остались? – спросил парнишка, поднимаясь на ноги.
Очень хотелось почистить зубы, но Артур сомневался, что найдет в этом месте щетку и пасту. Ну или хотя бы просто пасту.
– Вот держи. – Старик протянул ему новый запаянный тюбик вожделенного препарата.
– Но откуда…
– Опыт, малец, опыт, – захохотал бродяга, на манер Санта-Клауса придерживая живот. Хотя никакого живота не виднелось. – Первое правило жизни на улице – всегда следи за личной гигиеной. Иначе так и запаршиветь недолго, а там уже старушка с косой поджидает.
С благодарностью приняв тюбик, нисколько не брезгуя брать что-либо у бездомного (сам теперь такой), Лазарев подошел к реке. Он набрал в ладонь немного снега и осколков льда, подождал, пока те растают, и закинул в рот. Покатав по нёбу и зубам, намазал на палец пасту и принялся чистить зубы.
– Оригинальный прием, – протянул бродяга. – Не против, если возьму на вооружение?
– Феф, кофефно, – прошамкал Лазарев.
Опомнившись, он сплюнул пасту и прополоскал рот все тем же способом.
Бездомный снова захохотал.
– Меня Генри зовут, а тебя? – Старик протянул руку.
И вновь ни капли брезгливости не было обнаружено в ответном жесте мальчика. А у Генри оказалось на удивление крепкое рукопожатие.
– Спасибо, – поблагодарил паренек, возвращая тюбик. – Так почему же вы не ушли?
– Малец, давай на «ты», – чуть ли не взмолился бродяга. – У меня от этих выканий уши начинают в трубочку сворачиваться.
Интересный все же старик. Пусть и бездомный, слегка дурно пахнущий, но беззаботный и веселый, словно маленький ребенок.
– А не ушел я потому… – продолжил он. – Так ты ж на моей постели спал!
В который раз рассмеявшись, Генри подошел к груде газет и картонок. Парой ловких, отработанных движений он свернул их в тугую трубу. Завязал бечевкой и затолкал в заплечный тюк.
– И ты бы это, мальчик, шел домой, – не оборачиваясь, произнес бездомный. – Не дело на улицу от родителей сбегать. Ничем хорошим такое не заканчивается. А если поссорились, так всегда помириться можно. На то вы и семья, чтобы ссориться и мириться.
– Не могу.
Генри обернулся, и в его добрых глазах блеснуло что-то строгое.
– Дома меня ищет ОМР. – Артур не понимал, зачем он все это говорит. Наверное, просто хотел кому-то выговориться. – Опекуна арестовали по подозрению в убийстве, а меня… меня хотят выгнать из Атлантиса.
Старик постоял с минуту, а потом совершенно неожиданно подмигнул.
– Тогда чего ты стоишь?! – делано возмутился он.
Артур опешил от такой смены настроений.
– Разве ты не собираешься ринуться в какую-нибудь безумную авантюру, чтобы доказать невиновность мисс Фари?
– Конечно, собир…
Только сейчас Лазарь понял, что сказал Генри. Сердце мальчика пропустило удар, а сам он отступил на шаг, хватаясь за рапиру.
– Но-но-но! – Бродяга поднял открытые ладони. – Ты аккуратнее с этой штукой.
– Откуда ты знаешь? – прищурился Лазарев.
Вместо ответа Генри постучал пальцем по собственному лбу.
– Может, я и живу на улице, но из ума еще не выжил. Молодой парень в дорогущей одежде, весь уставший, неожиданно появляется под мостом. Вдобавок на поясе у него шпага магов. Сперва я подумал, что кто-то из высокородных опять решил поглумиться над бродягами, но когда ты рухнул как подкошенный на мою постель, понял, что ошибся. Да и твои глаза, мальчик.
Не первый человек в Атлантисе говорил Артуру про глаза.
– А что с ними не так?
– Что с ними не так? – переспросил, смеясь, бродяга. – Все с ними не так. Не бывает у обычных людей таких глаз. Только у Фари!
Некоторое время они стояли молча, каждый думая о своем.
– Вот держи. – Генри покопался в тюке и кинул что-то мальчику.
Артур поймал рефлекторно, с удивлением обнаружив в руках сегодняшний выпуск «Атлантис дейли» – самой крупной газеты города. Первая полоса, как и ожидалась, была полностью посвящена убийству эльфийского посла. Совершенному в то самое время, когда приезжал князь длинноухих, чтобы заключить между Первыми Расами и людьми «вечный мир». Если вообще хоть какой-то мир может быть вечным.
От Атлантиса в подарок собирались передать Ящик Пандоры, а эльфы привезли Душу Леса. Центральный парк Атлантиса (здоровенный лесной массив размером с несколько районов) умирал. Не в физическом смысле, конечно, а в магическом. В нем уже давно не жили ни духи, ни волшебные существа. Вот парламент и озаботился проблемой.
Но самое главное, на страницах был указан адрес квартиры, где и произошло убийство.
«Хорошо, что не в посольстве, – облегченно вздохнул Артур. – Туда было бы сложнее пробраться».
Как начитавшийся детективов мальчик знал, первым делом сыщик должен осмотреть место происшествия. Мало ли какую зацепку удастся отыскать там, где непосредственно и произошел инцидент.
– Зачем ты мне помогаешь?
Генри сделал вид, что задумался, а потом неожиданно показал язык и снова засмеялся… Возможно, Артур ошибся и бродяга просто сошел с ума.
– Скажем, так, у нас есть кое-что общее, – улыбнулся Генри. – А теперь иди спасай свою злую королеву. Только шпагу получше прячь. Если бы вчера я тебе не помог, могло бы случится что-то плохое.
Поразмыслив, Артур кивнул:
– Спасибо.
С этими словами он развернулся и пошел к гранитной лестнице, ведущей на набережную.
– Удачи! – выкрикнул Генри. – И если что, я буду на Ральф-стрит, одиннадцать! На чердаке!
Мальчик обернулся, но бродяга уже скрылся с другой стороны моста.
Что ж, может, и существуют на этом свете бескорыстные добрые люди. Вот только почему-то они живут на улице, а все их пожитки умещаются в заплатанном куле из простыни.
Первым делом Артур переоделся. Отыскать блошиный рынок было непросто, но, поспрашивав людей и продавцов в лавках, мальчик нашел нужную ему торговую точку. Вернее, старый заброшенный склад, где люди покупали и продавали все, что можно было купить и продать. Незаконное, пугающее место.
Тут и там сновали личности весьма преступной наружности, и, парень мог в этом поклясться, он видел нескольких существ, похожих на фэнтезийных гоблинов. Маленькие, зеленые, с горбатыми носами, бородавчатыми лицами и длинными острыми ушами.
– Сколько дадите за это? – спросил мальчик, обращаясь к неприятному мужчине с блестящей от пота лысиной, выпирающим животом и золотыми передними зубами.
– За что? – переспросил продавец.
Вместо ответа Артур ткнул в себя пальцем.
– Эй-эй-эй, – замахал руками толстяк. – Я честный бизнесмен и продажей детей не занимаюсь.
– Тогда нам крупно повезло, потому что я тоже честный бизнесмен, – кивнул Артур. – Сколько дадите за одежду?
Барыга облегченно выдохнул и вытер лоб засаленным платком.
– Ну-ка дай прикинуть.
Он осмотрел паренька, подвигал костяшки на припрятанных под прилавком счетах и назвал смехотворную суму:
– Тридцать два сантума.
Мальчик задохнулся от возмущения. Одна только шляпа, наверное, стоит в десять раз дороже.
– Не хочешь – не продавай, – развел руками продавец.
Небось сразу понял, что клиент нуждается в деньгах и не сможет отказаться. Лазарь же решил не отступать и начал ожесточенный торг. В итоге ему удалось договориться на сорок сантумов и комплект поношенной одежды.
В нее-то он сейчас и облачился. Мальчику даже предоставили импровизированную гардеробную из ящиков и простыней. Там он и спрятал ножны со шпагой за спиной, закрыв эфес капюшоном очень тонкого заплатанного пальто. Шляпа тоже оказалась поношенной. Черная, пусть и фетровая, но явно побывавшая не в одной переделке. С тульи даже ленту оторвали.
Артур опасался, что Роджер откажется на такой спать, но дракончик, к изумлению, с превеликой радостью забрался на головной убор и мирно захрапел. Будто всю жизнь там провел и был рад вернуться домой.
