Пётр Жгулёв - Демон
Рабы, видя что их не собираются убивать немного успокоились, а их вопли поутихли, изменив мои планы. Делать кляпы теперь не надо. Можно заняться собой. Сбросив доспехи, я осмотрел здоровую вмятину возле отверстия для крыла. Тонкий в этом месте метал прогнулся. Видимо отсутствие доспеха там, где у людей сердце и соблазнило рыцаря. В итоге пострадало крыло, а попытка его развернуть отразилась дикой болью. Перелом, а возможно и не один. На этом фоне рана на руке, уже покрывшаяся тонкой коркой крови, выглядела вполне невинно. Жить буду.
Перед разговором с рабами я решил вооружиться. Для внушительности. В одной из телег торчало копье с обвернутой вокруг древка тканью. Подойдя ближе и вызвав приступ паники у привязанной к телеге лошади, я выдернул оружие. И поддался любопытству. Разрезал когтем веревку, удерживающею ткань и рассмотрел полученный флаг. Ткань была красивой и очень старой, что внушало уважение, а вот герб вызывал только глухую злость. Гербом служила грубо вышитая, но узнаваемая голова тарха. Отрубленная.
* * *Рабство. Всю жизнь меня учили, что это плохо. С этим трудно спорить. Этот тезис обычно подтверждался многочисленными примерами из истории. Несчастные рабы день и ночь работают на господина, а он отбирает плоды их труда. Потом они полные праведного гнева восстают и в итоге всем плохо.
Чуть повзрослев, я заметил что большинство напирает на безнравственность. Мол это было плохо и поэтому люди его отменили. Но ведь каждый знает что убийство или кража плохо, но при необходимости это мало кого остановит. Зависит лишь от степени этой необходимости. Хотя спорить тут нельзя — иначе на тебя будут коситься, но звучит не убедительно.
Позже встретились и другие аргументы. Перед тем как их применить обычно говорят нечто наподобие «это не главное но…». Первое «но» — это то что рабы плохо работают и не проявляют желания заработать больше для любимого хозяина. Могут ведь, но не хотят. Выжать же из них максимум не так просто. В этом хорошо помогают надсмотрщики с кнутами и палками. Но от этого рабы часто мрут, нанося несчастному рабовладельцу убыток. Ладно, это ещё можно пережить. Только ведь они ещё и бунтуют! Восстания происходили всегда, но заставило пересмотреть отношение лишь с появлением огнестрельного оружия. Ведь даже самый захудалый раб, раздобыв винтовку, мог убить своего господина. А при существовавшей разнице между численностью этих групп в прямом противостоянии шансов у последних оказалось не много. Это раньше сотня рыцарей могла разогнать многотысячную толпу. Высшее сословие всегда побеждало как за счет лучшего оружия, хорошей выучки и сплоченности. А теперь что? Утрата преимущества в силе заставило правителей задуматься. А так ли нужны эти рабы? Может есть что получше? Подумали они(те что умели думать конечно. Рыцарю это не обязательно) и поняли — точно, есть. Хотят свободы — да пожалуйста. Ведь все земли давно поделены, а бывшие рабы ничего не имеют. Можно платить им самую малость и больше не беспокоиться об их сохранности. Ведь они свободны? Значит, их смерть не нанесет убытка.
На смену грубой силе, пришла сила золота. Она породила другие аргументы наподобие развития экономики и рынков сбыта. Бывшие рабы жили все лучше, самые везучие из них пробились к вершине, столкнув наиболее глупых господ. Появился стимул работать лучше. И вот мы имеем то, что имеем. Верхушка всё также презрительно смотрит вниз и живет за счет тех, кого презирает. Рабства нет и все счастливы. Но причем здесь моральные нормы я не вижу.
Придя к такому выводу, я попробовал ради интереса отыскать плюсы. Честно скажу, что для рабов таковых не много. Но кое-что есть.
Опять вернемся в прошлое. Жили-были два племени людей. Вот один из вождей решил, что соседи совсем обнаглели и прикончили последнего мамонта, которого он хотел оставить на зиму. Оскорбление можно смыть только кровью. Собирались все воины и шли смывать. Происходила битва, после чего проигравшие вырезались. Мужчин, детей и стариков ждала смерть, а шансы уцелеть были только у молодых женщин. Потому что остальные были просто не нужны. Кормить их ещё. Но вот этот вождь, очнувшись после особо сильного удара по голове, решил не убивать выживших, а заставить обрабатывать поля. Рабство? Несомненно. Но люди остались живы.
Потом раб — это имущество. А живое имущество, лучше мертвого. С трупа много не возьмешь. Поэтому даже наиболее жестокие хозяева стремятся их уберечь. И в голодные годы могут поддержать. Да в случае войны защитить. Помнится во время войн, армии часто разоряли окрестности, убивая рабов и вынуждая их хозяев выйти на бой. И им это частенько удавалось.
Да и многие рабы, особенно потомственные зачастую довольны своим положением и не хотят ничего менять. На этом плюсы кончались. Минусов было больше, но они вытекали из самого явления рабства. Их перечислять не буду — и так все ясно.
Так к чему все это? Просто хочу сказать, что рабство в эти времена обычное явление. Можно его не любить, но бороться с ним и осуждать глупо. Всему свое время. Поэтому рыцарь пострадает не за то, что рабовладелец, а потому что мне так нужно. И на его рабов мне в принципе глубоко наплевать.
Я встал, опершись на копье. Толпа смотрела насторожено. Мужики вышли, вперед прикрыв женщин и детей. Нахмуренные лбы и взгляды исподлобья выглядели забавно. Особенно учитывая их полную беспомощность.
— Кто такие? — не слишком оригинальный вопрос, но ведь надо же с чего-то начинать.
— А что, не видно? — выкрикнул мужик лет сорока с двумя здоровыми фингалами и сплющенным носом. Такой красавец и хамит. Видимо сломанного носа ему мало? А остальные молчат. Ну-ну.
Я выпустил когти и стал задумчиво их рассматривать. Ничего интересного там не было, но люди смотрели на них не отрываясь. Полюбовался ещё пару секунд и втянул обратно. Ладно, продолжим.
— Отвечай на вопрос. Кто ты? — шипящие звуки придали словам довольно зловещий оттенок.
— Крол — бургомистр славного города Армор. — голос дрогнул и ответ прозвучал не так уверенно.
— И что такой важный человек здесь делает? Я не вижу здесь города. Пытаешься обмануть? — вновь выпущенные когти пощекотали ему подбородок. Бургомистр несколько побледнел. Жить ему явно хотелось. Окончательно сникнув, он уже другим голосом ответил:
— То есть я хотел сказать мы ничтожные рабы Великого. — он бухнулся на колени, а остальные последовали его примеру. Несколько человек на коленях не удержались и свалились на бок. Сказались связанные за спиной руки.
— Чьи? — ответ я не понял. Неужели рыцарь ещё и Великий? А имя как?
— Ваши господин. — на этот раз прозвучало сразу несколько голосов. Быстро они научились. Но ответ неправильный. Зачем мне сейчас рабы? Хотя логика и понятна.
— Рабы? Мне не нужны рабы. Вы свободны. Идите куда хотите, — и перерезав бургомистру веревки добавил. — развяжи остальных и можете уходить. Только сначала похороните убитых.
Ну, все — с этим разобрались. Теперь пойдем говорить с рыцарем.
* * *Рабы первым делом вооружились, и я даже пожалел что поторопился. Впрочем по здравому размышлению напасть они не рискнут. Сражаться могут лишь четыре мужика, а я и без магии их по стенке размажу. Так что пусть делают что хотят.
И рыцаря и его солдат я сразу затащил в шатер. На случай появления народных мстителей. Туда же забросил понравившиеся трофеи и, привязав к флагу-копью ничего не соображающих лошадей, отдал остальное на разграбление освобожденным. Те хотя и заглядывались на шатер рыцаря, но спорить не решились. Окинув их напоследок грозным взглядом, я вошел внутрь и с интересом осмотрелся.
Шатер выглядел роскошно. Хозяин явно любил удобство. Сквозь открытый клапан в потолке, внутрь проникал лунный свет и свежий воздух. Землю покрывали ковры, а многочисленные подушки изображали кровать. Тут же стояли пара кувшинов вина и поднос с закусками. Я не заметил, как опустошил и то и другое.
Вообще мне здесь понравилось. Спать на свежем воздухе вредно для здоровья и последний год я слишком часто ему вредил. Жаль что забрать шатер не получится. Тяжелый слишком.
Рыцарь беспокойно заворочался, напомнив о себе. Поскольку возможны осложнения, то лучше все подготовить заранее. Убрав ковер поменьше, прямо под вытяжкой, я бросил туда рыцаря и развел костер. Не на рыцаре конечно, а рядом.
Приведя его в чувство парой небольших царапин, я вытащил кляп и начал допрос, попутно вспоминая шпионские фильмы. Наверно следовало сначала подвесить его за ноги, но я решил попробовать пока так. Да и вешать здесь негде — даже деревьев нет. Начнем:
— Имя?
— За меня отомстят! — вполне ожидаемо. Все мы герои в начале допроса.
— Если ты не будешь отвечать на вопросы, то мне придется применить силу. — традиционно воззвал я к здравому смыслу. Так все делают, но это почему-то редко срабатывает.
