Анна Орлова - Краткий курс магического права

– Да! – подтвердила я, сдержав желание передернуться.

– Свидетель, значит? – Следователь не скрывал недоверия. – А сама-то ты кто? Где работаешь?

Я взглянула на госпожу Громову, которая едва заметно кивнула.

– Алевтина Звонарева, – снова представилась я. – Студентка юридического факультета. Стажируюсь у госпожи Громовой.

– Тьфу! – фыркнул гном, откидываясь на спинку стула, и повернулся к госпоже Громовой. – Вы меня совсем за дурака держите? Мало того, что она наверняка знает подозреваемого…

– И когда это мешало давать показания? – поинтересовалась она мягко. – Если бы родственникам, знакомым и друзьям было запрещено свидетельствовать, боюсь, вы бы по большинству дел никаких свидетелей не отыскали!

– А то, что она ваша практикантка? – напомнил он едко. – А значит, фактор личной заинтересованности в деле…

– Господин Бамбур, простите, какой еще личной заинтересованности? – перебила госпожа Громова. – Алевтина не является адвокатом господина Бышкова, равно как и помощником адвоката. Функция защитника целиком лежит на мне. Алевтина же присутствует здесь лишь в качестве свидетеля.

– Вы думаете, я поверю в такие совпадения? – скептически спросил он. – Госпожа Громова, вы меня обижаете!

– Можете не верить, – пожала плечами она. – Но сперва допросите. А потом я представлю вам иные доказательства – уверяю, совершенно независимые и легко проверяемые. И, кстати, как защитник, я хотела бы ознакомиться с доказательствами, обосновывающими задержание господина Бышкова.

– Его никто не задерживал! – быстро возразил следователь. – Только позвали… на беседу!

– Разумеется, – усмехнулась госпожа Громова. – Без повестки, без извещения родственников и прочих… пустых формальностей, не так ли? Господин Бамбур, вы желаете, чтобы я написала жалобу в прокуратуру?

– Хм. – Гном дернул себя за бороду и махнул рукой. – Ладно, ваша взяла.

– Алевтина, будьте добры подождать в коридоре! – велела куратор, и я, конечно, послушалась.

Впрочем, долго скучать не пришлось. Минут через десять меня позвали обратно.

– Я вас оставлю. – Госпожа Громова встала и, ободряюще кивнув мне, вышла…

Спустя два часа я уже сама была не рада, что согласилась на эту эпопею. Гном вцепился в меня как бульдог и вытрепал все нервы бесконечными каверзными вопросами.

Отвечала я честно (ну, почти!), так что бояться мне было нечего.

– Ладно, – наконец сдался он. Спрыгнул и, смешно переступая маленькими ножками, прошлепал к выходу. Выглянул: – Заходите, госпожа Громова.

– Благодарю, – ответила куратор. Вошла, взглянула на меня с некоторой обеспокоенностью. – Алевтина, с вами все в порядке?

– Да. – Я слабо махнула рукой. – Протокол я подписала.

– Превосходно, – кивнула она и повернулась к следователю: – Надеюсь, вы убедились, что в этом деле все не так просто?

– Это только ее слова! – буркнул он и, порывшись в столе, извлек оттуда изрядно погрызенную трубку. – Которые ничем не подтверждаются.

– Вот как? – подняла брови она. – Только не говорите, что вы не обратили внимания на весьма примечательные расхождения!

– Обратил, – насупился гном. – Но она могла знать…

– Откуда? – перебила госпожа Громова. – Знакомилась с заявлением потерпевшего я в отсутствие Алевтины, ни с кем из фигурантов дела она не имела возможности переговорить. Так откуда ей знать?

Следователь что-то проворчал, а госпожа Громова пояснила, видя мою растерянность:

– Алевтина, об этом преступлении заявил некий господин Старицкий, который якобы видел господина Бышкова прошлой ночью в парке на пересечении улиц Победы и Колокольчиков.

– Но это же было совсем не там! – воскликнула я, совсем растерявшись. – Ну, то есть я же сама видела! Это было в Красном парке, в совсем другой стороне!

– Именно, – подтвердила госпожа Громова с легкой полуулыбкой. – Феи танцуют лишь раз в месяц, и предугадать место их танца весьма непросто. Поскольку у Старицкого не хватило таланта проследить за Бышковым, он попросту назвал первый пришедший в голову парк, понадеявшись, что никто не станет разбираться. Кстати, это вам. Прошу приобщить к делу.

Она протянула скривившемуся следователю какую-то бумагу.

– Что это? – Он принял лист с видимым скепсисом. Вчитался, поменялся в лице, поднял взгляд.

– Да, – подтвердила госпожа Громова с иронией. – Я озаботилась письменной справкой общины фей о том, где именно они танцевали прошлой ночью. И, заметьте, она также всецело подтверждает слова Алевтины!

– Ы-ы-ы! – взвыл следователь, снова схватившись за свою многострадальную бороду. – Откуда вы взялись на мою голову?! Такое дело складывалось! А вы?!

– А я, разумеется, приложила все силы, дабы защитить невиновного, – заметила госпожа Громова выспренне. И улыбнулась чуть-чуть, уголками губ. – Полагаю, вам не составит труда… хм… разговорить господина Старицкого. Равно как и отыскать его сообщника.

– Ну, спасибо за совет! – ядовито проворчал гном, яростно принимаясь раскуривать трубку. В кабинете уже было не продохнуть от клубов дыма. – Ладно, идите!

– А мой подзащитный? – напомнила госпожа Громова.

– Подождите у входа. Его выпустят минут через двадцать.

Следователь, сосредоточенно пыхая трубкой, принялся яростно листать бумаги, не обращая на нас внимания.

– Тогда до свидания, – вежливо сказала госпожа Громова, делая мне знак вставать.

Гном поднял страдальческий взгляд, в котором так и читалось: «Глаза б мои вас больше не видели!» – и буркнул что-то неразборчивое…

Госпожа Громова, выйдя на крыльцо, глубоко вдохнула пахнущий осенней свежестью воздух, прикрыла глаза, подставляя лицо ветру и накрапывающему дождю.

Только сейчас я поняла, как она устала. И как переживала за исход дела, пусть и не показывая своего волнения.

– А… госпожа Громова, – тихо позвала я.

– Вы хотите знать, что это было? – поинтересовалась она, не открывая глаз.

– Да. – Я кивнула, забыв, что она меня не видит.

– В общем-то, все довольно просто, – вздохнув, сказала она. – Банальная зависть. Когда-то Алессандро был очень дружен с этим Старицким, а впоследствии даже женился на его сестре…

– Что?! – не сдержалась я и тут же одумалась: – Ой, извините. Продолжайте.

– Брачные отношения сложились неудачно, – процитировала она текст стандартного заявления о разводе. – И были разорваны. Причина, надо сказать, была названа обтекаемая. Что-то вроде несовпадения характеров. В действительности, полагаю, речь шла о… хм, интимных проблемах. После этого Старицкий затаил обиду на бывшего друга, который к тому же намного талантливее и успешнее в карьере. К сожалению, подобное встречается нередко… Однако его недовольство не заходило дальше мелких пакостей, пока какой-то случай не свел его со студентом, влюбленным в невесту Алессандро. Не спрашивайте, что там у них произошло, я и сама пока не ведаю. Однако не сомневаюсь, что Бамбур это выяснит. И, думаю, постарается взять их на хищении той самой книги. Он толковый следователь, своего не упустит.

– Но откуда вы все это знаете?! – вскричала я, забыв, где нахожусь.

Госпожа Громова открыла глаза и покосилась на меня неодобрительно, потом вдруг усмехнулась:

– Припомните, я ведь заезжала к матери Алессандро. Полагаете, лишь за надлежащими полномочиями?

– Ну… да, – призналась я. – А зачем еще?

– Алевтина, – вздохнула она. – Господин Бышков очень любит свою маму. Очень любит, – повторила она с нажимом. – Настолько, что, как послушный сын, рассказывал маме обо всем. Так что госпожа Лучиана очень многое могла поведать о делах сына.

– Ясно. – Я недоверчиво покачала головой. Надо же, какой… примерный мальчик! Неужели маме и о своих проблемах рассказал?!

– Надо не забыть посоветовать Алессандро те пилюли, – тихо-тихо произнесла куратор, роясь в портфеле. – Дорогие, однако весьма действенные…

«Ничего себе у нее познания в… фармакопее!» – ошеломленно подумала я.

Глава 4

О вампирах, незаконном распитии и добровольном согласии

«День рожденья – грустный праздник…» – крутилась в голове строчка из старой песенки.

Я отпила глоток чая, ковырнула ложечкой рассыпчатое пирожное… И отставила в сторону.

Ничего не скажешь, отличный день рождения – в полном одиночестве! Дома бы собрались родственники, а вечером я бы отмечала с друзьями…

Мне стукнуло уже, страшно подумать, двадцать! Двадцать! А у меня никакой личной жизни, сплошная работа и учеба.

Нет, конечно, это тоже надо, но… Годы ведь уходят!

Вдруг я теперь так и останусь одна? Даже отпраздновать толком не с кем…

Однокурсники меня в свою компанию не принимали (клеймо попаданки отпугивало их, как черта – святая вода).

Позвать госпожу Громову и Стэна? Глупости!

Я даже улыбнулась, представив, как распиваю бутылочку вина вместе со своей строгой наставницей. Она держится настолько сухо и невозмутимо, так уверена в своих силах, что мне остается лишь завистливо вздыхать и мечтать однажды стать такой же. А приглашать одного Стэна… Еще вообразит, что я зову его на свидание! Позорище…