Владимир Сухинин - Вторая жизнь майора
– Печалишься? – спросил подошедший невзрачный мужичок.
– Чего надо? – грубо спросил Хряк, посмотрев люто на так не ко времени подошедшего хлюпика.
– Мне-то ничего, это тебе надо деньги вернуть, – ответил подошедший мужичок. – Но если ты занят, то я пойду. – Он отвернулся от Хряка и спокойно пошел своей дорогой.
– Эй, постой! Как тебя там? – взволновался Хряк. – Что ты говорил по поводу вернуть деньги?
– Буч я, помочь тебе хотел деньги вернуть. Видел я, как тебя благородный обманул и ограбил.
– А тебе в этом какой интерес? – подозрительно спросил лошадник.
– Есть интерес. Как не быть, – спокойно ответил Буч. – Я тебе помогу – ты мне две серебрушки дашь. Мне много не нужно – чтобы поесть что было да переночевать где было.
Хряк осмотрел невзрачную одежду незнакомца и решил: «Да, такому много не нужно».
– А что делать-то? – спросил он.
– Пойдем к начальнику патруля, скажем, что честного торговца обидели, силой и угрозами отобрали деньги. Я свидетелей приведу – вот дело и сладится.
– Ага, как же оно сладится? – хмыкнул Хряк. – Видел я, как патруль купца, что жаловался, в шею гнал. Чуть до смерти не забили.
– Да ты не бойся, – возразил Буч. – Начальник – он кто?
– Кто? – не понимая, куда клонит мужичок, спросил Хряк.
– Начальник тоже человек и тоже жить хочет. Ты его уважь, он тебе и поможет. Дай ему золотой.
– И все? – недоверчиво спросил Хряк.
– Нет, не все. У тебя он, положим, не возьмет. А у другого возьмет.
– Не у тебя ли? – спросил с усмешкой Хряк. – Ты что, гнида, за дурака меня держишь? Я тебе золотой, а тебя и след простыл. Вали отсюда, а то кнута отведаешь.
– А ты не горячись, – без боязни ответил Буч. – Деньги мне отдашь, когда дело сладится.
– Вот оно как, – успокоился лошадник. – И когда пойдем?
– Утром приходи к сторожке патруля, там и встретимся.
– Договорились, – сказал Хряк, – подойду.
В его душе появилась надежда.
Постоялый двор Руха
Темнота ушла внезапно, так же, как и приходила, оставив после себя ощущение силы и здоровья. Я уже знал, как решить проблему с Уммарой.
Неожиданно проявилась Шиза, но скрытно, в моем сознании.
– Ты чего шифруешься, радистка Кэт? – спросил я, обратившись к Шизе.
– Невозможно поменять имя, – пролетело в голове.
– А я и не менял его тебе. Просто спросил, почему не вслух разговариваешь? – как обычно, удивился я.
– Развитие симбиота двадцать пять процентов. Дублирование матрицы носителя – двадцать один процент. Дублирование энергетической матрицы – тридцать семь процентов. Совмещение симбиота и носителя выполнено на двадцать семь процентов.
Что это значит, я понял сразу. Шиза распространяется по всему моему телу своими клетками, меняясь сама и изменяя меня. Боюсь даже представить, кем я стану потом. Где хитромудрые валорцы нашли такую разумную форму жизни и приспособили ее к человеку, не могу даже представить. Суть в том, что для полноценной жизни такому существу нужно было тело разумного, в котором оно развивалось, оплетая его всего своими клетками, при этом имея собственное сознание, которое при полном стопроцентном развитии сливалось с сознанием носителя. Это был действительно и ангел-хранитель, и биоискин, и много еще чего в одном лице. Его свойства до конца были не изучены. Человек давал возможность симбиоту чувствовать полноту жизни, а тот защищал и оберегал своего носителя.
Однако никто не знал последствий такого существования в длительной перспективе. Так может оказаться, что появится новая раса «сверхразумных». И как она поступит с остальными, остается только гадать.
Кроме того, у симбиота напрочь отсутствовала воля, он не мог поработить носителя, превратив того в послушную марионетку. Я не имел представления, кто еще обладал таким симбиотом, но был уверен, что желающих испробовать на себе живой компьютер было мало.
И еще я был уверен, что это суперпуперкакая закрытая разработка. Если честно, я не понимал, как она оказалась у агента административного дознания. Хотя я также ничего не знал и про эту странную контору с пугающим названием АД.
Почему рогатый втюхал мне эмбриона, я догадывался. Им нужны были полевые испытания, а тут попался под руку я и был зачислен в штат.
Если валорцы обнаружат утечку, а они ее обязательно обнаружат, искать будут не здесь, а в открытом мире. То есть я понимаю так: АД провел операцию изъятия эмбриона, агента отправили сюда, чтобы найти носителя и скрыть его от специалистов республики.
Следовательно, во-первых, спецы Валора обладают очень большими возможностями в том мире. А возможно, и в этом тоже.
Во-вторых, со мной когда-нибудь выйдут на связь.
В-третьих, я должен буду очень хорошо подготовиться к этой встрече. Но это проблемы будущего. У меня назревает большая проблема по имени Уммара сегодня ночью. Но я знал того, кто ее мне поможет решить.
Овор весь вечер просидел в общем зале постоялого двора. Он встретил здесь знакомых по службе у барона. Они хорошо посидели за кувшинчиком вина, вспоминая события прошлых лет. Помянули тех, кто погиб в стычках с дикарями, поговорили об охоте на пещерного медведя и нехейского барса – на них не действовала магия. Пили за тех, кто ушел, за тех, кто здравствует, за нехейцев, за красивых дам (а как же без них!). Ну и, конечно, песня, незамысловатая, но весьма фривольная, о девушке из трактира:
Как вернулся из похода, ой-ля-ля,И в таверне встретил кралю, ой-ля-ля,Подарил ей ожерелье, ой-ля-ля,Одарила поцелуем та меня.Глазки черные у крали, ой-ля-ля,Губки красные, как маки, для меня…[18]
А дальше шло перечисление всех достоинств этой крали в подробностях, с неизменной приставкой «ой-ля-ля».
Когда Ирридар спустился вниз, песня шла по второму кругу за многими столами. При этом поющие мужики в такт постукивали кружками по столу.
Овор был в хорошем подпитии и в очень благодушном настроении.
– А вот и Дар пришел, – заметив юношу, обрадовался он. – Садись, знакомься – это Крул, вон тот – Лей. Мы с ними ходили дикарей щипать за хребет. Зна-а-атное было время! – протянул он. – Такие бабы у них горячие, у-у-у, только страшноватые больно, – заплетающимся языком проговорил дядька. Потом глянул строго на Ирридара и нелогично добавил: – Ты чего уши развесил? Мал еще.
– Дядька, мы переехали в другой номер, получше, – сообщил новость Ирридар.
– Хорошо, показывай, – охотно согласился Овор с переменой комнат. – Спасибо, ребята. Славно посидели, доброго вам пути и покровительства предков, – попрощался он.
В отличном настроении наставник разделся и лег спать.
Проснулся от давно забытого чувства томления тела.
Кто-то осторожно, но умело гладил его там, где, кроме него, никто не трогал с того времени, как ему отдали малыша Ирридара на воспитание.
Овор пораженно замер и почувствовал, как, помимо рук, его трогают влажными горячими губами. Его мужское естество вздрогнуло. А потом решительно и гордо устремилось вверх, к звездам и ночному небу.
– О-о-о, что у нас тут есть? – услышал он игривый женский голос. Поцелуи пошли вверх, а за ними следом по его телу катились два мягких шара. Овор лежал, боясь пошевелиться. Хорошо, что вчера на ночь снял пояс с деньгами.
Губы добрались до его губ и впились долгим глубоким поцелуем. А дальше, наплевав на все, он схватил в объятия такое желанное тело незнакомки и предался неуемной страсти, вспоминая, чему его учили в далекой юности фрейлины во дворце.
Утро обещало быть добрым. Я изучил базу «медицина», меня не мучила Уммара, и Овор принял меня за настоящего Ирридара.
Я надел свою сумку и зашел за Овором. Дядька уже встал и приводил в себя в порядок. С его лица не слезала глуповатая улыбка, а сам он напевал вчерашнюю «кралю».
Я чуть было не заржал, как лигирийский конь, так как понял, что мадам Уммара открыла нашему Овору все свои недюжинные таланты. Овор посмотрел на меня, оглядел мою сумку и выразил свое мнение:
– Хорошая кошелка.
– Это не кошелка, – я даже обиделся. – Это кошелек.
– И много денег там? – добриваясь, спросил он.
– Нет, – ответил я. – Не очень.
Старый пень сразу ухватил суть:
– Так немного или не очень много? – посмотрел он на меня.
– Для кого-то много, для кого-то нет, – равнодушно ответил я. – И давай собирайся живее, мы уезжаем.
– Что, договорился с караваном? – поинтересовался он.
– Нет, лошадей достал. Я вниз, закажу завтрак, – постарался я побыстрее уйти от разговора о деньгах.
В общем зале была предотъездная суета. Кто-то ел, кто-то сновал туда-сюда, решая последние дела. Подавальщицы сбивались с ног.
– Мой господин! – услышал я очень знакомый голос за спиной.
Почему-то Шиза не показывала Уммару как опасность. Но я-то считал по-другому.
– Стол для ВАС накрыт, – продолжала она мурлыкать.
