Стажер Ли Су Джин - Роман Таймири
— Су Джин, будешь печенье? — спросила Со Ён, обращаясь ко мне.
— Нет, спасибо, — ответил я, смотря ряды фотографий и имён в ноутбуке. Сейчас у меня наконец-то появилось свободное время, и я лениво листал список трейни из своего музыкального агентства.
Неделя моего больничного подходила к концу. И большую её часть я провёл в, казалось, бесконечном посещении всевозможных врачей.
Для школьников в моём положении существовали уже отлаженные процедуры, которые были отправлены к чёрту, из-за идеи деда скрыть мою амнезию.
Если бы я возвращался в свою прежнюю школу, всё проходило бы, ну… Так как и должно. Но это, конечно же, не наш вариант.
То, что обычно растягивается на месяц, уместилось всего в пять дней: визиты к неврологу, психиатру, нейропсихологу, ещё одно МРТ, череда психологических и академических тестов и, чёрт знает что ещё, что я вообще забыл.
Почему такая спешка? Дело во времени года. Сейчас был апрель, и в Корее учебный год уже шёл больше месяца. Дед, используя свои связи, договорился о переводе в новую школу через знакомого, который был одним из её крупных спонсоров. Но даже так школа не горела желанием принимать нового ученика спустя столько времени после начала занятий. Если бы мы подождали ещё месяц, они бы точно отказались, и мне пришлось пропустить целый учебный год — для моей семьи это было абсолютно недопустимо и воспринималось как катастрофа. Поэтому пришлось сжать все визиты в одну неделю, чтобы успеть пройти всех врачей до понедельника.
О том, как он всё провернул, дед молчал. Сказал только, что никаких законов он не нарушил.
Услышав его фразу, мы с мамой и сестрой бросили на него взгляд с таким количеством сомнений, что недовольный старик, махнул на нас рукой и вышел из кухни.
По словам врачей, я здоров, вменяем, и даже психиатр оставил деду надежду, что никого не покусаю.
Единственное, обо что я несколько раз споткнулся, было академическое тестирование.
Я давно для себя решил, что свои знания особо скрывать не стану, но когда тесты коснулись иностранных языков, я сильно так задумался. У меня в голове сразу пронеслась реакция, моей семьи, когда окажется, что Су Джин ударился головой о машину и это произвело на него такое впечатление, что он заговорил на Испанском.
Поэтому я благоразумно поставил прочерки во всех формах, кроме английского.
Второй раз случился затык с историей Кореи. Её я не знал. Ну, вернее, не знал в той мере, насколько это требовалось для ученика старших классов.
Но, так как академические тесты проводило третье лицо, в лице какой-то частной школы, и они не ставили цель оценить мои знания, а скорее проверяли, что ещё из моей головы вышиб грузовик-кун, то статуса «здоров» я добился.
— Ты форму уже померил? — спросила сестра и, свесив руку с дивана, постучала меня по плечу.
По телевизору сейчас шла реклама, так что все могли немного поговорить. Но когда начиналась дорама, за любой лишний звук, ведьма семьи Ли, бросала такой уничижающий взгляд, что пробирало даже всегда взбалмошную Ми Ён.
— Ага, пиджак и брюки подходят, рубашку я возьму одну из тех, что покупали с тобой.
— А почему нам не показал? — задала вопрос Со Ён.
— …? — что я должен был им показать?
— Тебе форма пришла, — начала объяснять сестра. — Ты должен был показать нам, как в ней выглядишь.
— Тихо! Сейчас начинается, — прозвучал чистый, высокий голос бабушки, и вся семья обернулась к экрану.
///
Когда закончилась первая из двух запланированных к просмотру дорам, Су Джин первый ушёл из гостиной, сказав, что ему нужно ещё подготовиться к школе. Для всех было очевидно, что это был просто повод уйти к себе наверх. Но мальчик и так согласился посидеть с ними в течение времени, так что никто с этим спорить не стал.
— Су Джин так изменился, — вздохнула Со Ён. — Постоянно ходит в своих мыслях и такой растерянный.
— Он потерял память, конечно, он изменится, — сказала Со Дам и, встав со своего кресла, пошла на кухню
— А по-моему с ним всё в порядке, — пожав плечами, сказала сестра и, достав из банки ещё одно печенье, добавила. — Мне он таким даже больше нравится.
— Ащщ, — стукнула Со Ён свою дочь тыльной стороной ладони побоку. — Нельзя так говорить о брате!
— Ай! — вскрикнула Ми Ён и, держа в зубах печенье, отстранилась от матери. — Вав бубто ыы фо фамф фо мноф не фогвафна.
— Высунь изо рта печенье и говори нормально.
— Фя гофо… Пху, — села она прямо и взяла в руку печенье. — Я говорю, что ты и сама со мной не можешь быть не согласна. Хочешь сказать, что раньше с Су Джином, возможно, было нормально поговорить? Или ты можешь вспомнить, когда он последний раз сидел с нами почти целый вечер и смотрел дораму? Ты же сама вчера целый день пользовалась тем, что он потерял память, и потратила весь свой выходной, чтобы ездить с ним к врачам по городу.
— Вот тесты, кстати, представляешь, его вчера учитель похвалил, — вспоминая вчерашний день, сказала её мать.
— По какому предмету? — зайдя в комнату с новой кружкой чая, спросила бабушка Ми Ён.
— Не знаю, — отстранённо сказала мать Су Джина. — Я настолько опешила, что даже спросить забыла.
— Там тесты не на качество знаний, — махнула рукой её дочь. — А на то, что он их вообще не утратил в аварии.
— Ну всё равно, — улыбнулась Со Ён. — Его никогда раньше учителя не хвалили.
— Ты своему отцу только это не говори, — сварливо сказала Со Дам. — А то он начнёт, как всегда, фантазировать, о наследнике.
— Ага, — покивала самая младшая из них. — Ему только повод дай.
На какое-то время все замолчали, и каждый думал о своём.
— Я сначала не планировала никому это показывать, — вздохнув, сказала старшая из них и замолчала.
— Ты о чём? — спросила её дочь.
— Вот, — достала она из домашнего халата когда-то смятый листок, который сейчас был аккуратно сложен. — Я нашла его ещё до аварии у него в комнате.
— Ты рылась в его вещах? — удивлённо посмотрела внучка на свою бабушку.
— Читай, — Со Дам положила его на кофейный столик, и обе девушки уставились на него
— Это же… — не находила
