Песнь Пустыни - Sleepy Xoma
- Угу, - согласился он. – Да только пугливы они, господин.
Я вновь взглянул через окуляры, настроил резкость, задумался.
Буквально в полукилометре от места нашей вечерней стоянки, посреди крошечного оазиса, паслись небольшие животные, напоминающие антилоп. Чуть крупней земных товарок, с короткими гнутыми рожками и серой шерсткой, они могли и должны были спасти сотню душ.
Вот только кто сказал, что животные добровольно согласятся пожертвовать собой?
К тому же, нельзя было шуметь и, тем более, использовать огнестрел. Звуки в вечерней тиши разносятся далеко, а потому всегда есть шанс, что преследователи, следить за которыми отправился Айш-нор, могут найти караван по ним. И это последнее, что нам сейчас нужно!
В теории, чтобы упросить задачу, можно было бы попробовать натравить на «антилоп» Чучу, благо, этот засранец дико бесился из-за того, что не поучаствовал в вылазке, и рвался в бой.
Но что если животные испугаются и убегут? Что, если силы ллинга не подействуют на них? По идее, не должны, но чёрт его знает.
- И как же мы тогда поступим? – поинтересовался я.
К счастью, ветер дул в нашу сторону, а потому будущий ужин еще не подозревал что его ждет, но вопрос всё равно оставался не праздным.
Один из охотников показал арбалет.
- Господин, вы тут останьтесь, мы сдюжим, - пообещал он.
Я вздохнул. Конечно, хотелось понтануться охотничьей юностью, но… а что нового они могут узнать от человека, бродившего с с ружьем исключительно ради спортивного интереса да потому, что это нравилось отцу? Чем я могу помочь людям, выросшим в лесу и жившим его дарами?
Вопрос риторический.
Именно поэтому я молча кивнул и отполз чуть назад, притаившись за валуном и глядя по сторонам. Пусть мы уже двое суток как покинули логово пожирателя, никто и не думал расслабляться, а потому мне и Сюин приходилось прикрывать охотников. Близнецов, как более слабых, оставили в лагере. А Айш-нор, традиционно уже взявший на себя функцию БПЛА, нарезал круги, выискивая угрозы.
Учитывая его любовь ко всяческим подлянкам, я бы чересчур не рассчитывал на пернатого, но лучше уж так, чем никак. Всё-таки, если гейские паладины доберутся до нас, никому мало не покажется, ему – тоже.
Я тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли и осмотрелся.
Тихо. Ни души кругом. Наши охотники медленно, шаг за шагом приближались к оазису.
Интересно, а эти зверушки хороши в жареном виде?
Я сглотнул слюну. Увы, этого мне узнать не суждено. Мясо обычных животных пойдет обычным же людям, ну а монстры будут жрать себе подобных.
Двумя пальцами вытащил полоску вяленого мяса из свежих запасов и принялся её жевать.
Главным преимуществом путешествия вместе с большой группой жителей Дамхейна, пожалуй, можно считать их умение готовить. Вот серьезно, у меня, сколько ни пытался, ни разу не получалось сделать вяленое мясо вкусным, а эти за пару дней всё организовали в лучшем виде, имея только жилистую нарезку, соль, пару палок да такую-то мать. Вот что значит опыт!
А охотники, меж тем, подобрались к границе оазиса. Я, стараясь не отлынивать, еще раз огляделся по сторонам, после чего прижал бинокль к глазам и принялся наблюдать за ними.
Рори змейкой пополз по траве. Плавно, текуче, незаметно.
Бирн последовал за ним, повторяя за товарищем.
Ещё трое начали обходить клочок зелени с небольшим родником в центре по сторонам.
Прошло ещё несколько минут, и я осознал, что нервно покусываю губы. Велел себе прекратить, но из головы никак не выходила мысль: «А что делать, если ветер переменится?»
Чтобы хоть как-то успокоиться, стал оглядываться по сторонам. Тишина и покой. Ни души.
А охотники, меж тем, уже готовились к стрельбе. Взведённые арбалеты медленно и аккуратно поднялись, в желобках я различил болты.
Затаил дыхание, боясь даже шелохнуться, точно это не они, простые мужики, нещадно потрёпанные жизнью, а я был сейчас в оазисе, готовился сделать выстрел, от которого зависят чужие судьбы.
Я и сам не заметил, как окутал себя аурой Железного тела, которая не только делало меня быстрее и сильнее, но также обостряла все шесть чувств. Как подался вперед, как прокусил губу.
До этого самого момента не прочувствовал целиком и полностью, сколь высока цена провала, возвращения без добычи. Только сейчас худая и покрытая язвами рука голода сдавила сердце. Голода не моего - чужого.
И только теперь я испугался по-настоящему. Не за себя, а за других.
Казалось, будто я слышу тихую поступь мягких подошв по траве, едва различимый скрип тетивы, лёгкое дыхание…
Тренькнуло! Я был готов поклясться, что различил звук, с которым болты отправились вперед, неся нам жизнь или смерть.
Две антилопы рухнули, как подкошенные, ещё одна тонко, пронзительно, по-детски закричала и ринулась прочь, орошая траву кровью. Далеко она не ушла – сразу два арбалетных болта наискось ударили по бокам животного, заставив то перекувырнуться через голову и упасть, дёргая задними ногами в последних бессмысленных попытках сохранить слабый, едва тлеющий огонёк жизни.
Я дёрнулся, стряхивая наваждение.
Вскочил и едва не рухнул от острого приступа головной боли.
Мигрень разыгралась так, что, казалось, башка сейчас взорвется и пришлось зажимать рот ладонями, чтобы не закричать. Пытка длилась какую-то секунду, а потом все вернулось на круги своя.
Не было ни странных мыслей,
