Философ - Сергей Петрович Щербаков
Выживать-то надо было как-то. А система эта прогнила насквозь, держалась на честном слове да на страхе. Вот и рухнуло всё в один момент, когда страх пропал. Люди-то устали бояться, устали врать самим себе. Захотелось правды, свободы. Только вот не готовы мы оказались к этой свободе-то. Думали, заживём как в сказке, а оказалось — из огня да в полымя. Но это уже другая история, внучек.
А ты учись хорошенько, старайся честным быть. Может, ваше поколение сумеет жизнь нашу наладить, чтобы не было больше такой двойной жизни, чтобы не боялись люди сказать правду. Ведь страна у нас богатая, народ талантливый — надо только по уму всё делать, по совести.
И вот что я тебе скажу, Сережа. Важно помнить историю, чтобы не повторять ошибок прошлого. Но еще важнее — смотреть в будущее, строить свою жизнь и жизнь страны так, чтобы всем было лучше. Учись, работай, будь честным — это лучшее, что ты можешь сделать для себя и для общества».
— Ба, а кто такие цеховики?
Цеховики — это, внучек, такие хитрые люди были, что на заводах да фабриках работали, но не просто так, а с выгодой для себя. Вроде как начальники небольшие, цехами заведовали, оттого и прозвали их цеховиками. А на самом деле — подпольные предприниматели, можно сказать.
Вот представь: работает такой завод, делает, скажем, обувь. План есть — столько-то пар в месяц выпустить надо. Ну а цеховик, хитрец эдакий, так дело поворачивал, что сверх плана ещё обувку шили. Только вот эти лишние сапожки-туфельки не на склад отправлялись, а налево уходили — в магазины подпольные али спекулянтам, фарцовщикам. А денежки — в карман.
Но ты не думай, что это просто было. Ух, как они изворачивались! Материалы-то надо было где-то брать, станки загружать, людей подговаривать. Всё шито-крыто делалось, тайком. А коли поймают — тюрьма. За частное предпринимательство-то по головке не гладили, ой не гладили.
Ставили в цеховики обычно людей ушлых, с хваткой. Кто языком подвешен, кто с начальством дружбу водит, кто рисковать не боится, кто молчать умеет. Часто это были фронтовики — они и порядок навести могли, и перед трудностями не пасовали. Дети партийных работников — у тех связи были нужные.
Но главное — надо было уметь договариваться. С рабочими — чтоб молчали да работали сверхурочно. Ну да им оплачивали. А кто откажется от подработки за двойным тарифом у выходные и ночные смены. С поставщиками — чтоб материал лишний подкинули. С бухгалтерией — чтоб концы с концами сводились в отчётах. Проверяющим показывали одно, а сами вели еще вторую — для себя. С милицией — чтоб глаза закрывали на странности всякие. Ох, непросто это было, внучек!
А ведь кроме всего прочего, надо было ещё и план выполнять. Не дай бог сорвёшь — тут уж не до левых делишек будет, тут бы шкуру свою спасти. Вот и крутились, как белки в колесе. Днём — передовики производства, ночью — подпольные воротилы.
Знаешь, многие из этих цеховиков потом, когда Союз развалился, в большой бизнес пошли. Опыт-то какой! Умели они дела вести, это да. Только вот методы у них частенько были не самые чистые. Как привыкли в обход закона действовать, так и продолжали.
А некоторые и по сей день на плаву держатся. Вон, дядя Витя с соседнего подъезда — он в советское время на трикотажной фабрике цехом заведовал. Теперь у него своя сеть магазинов одежды. Хитёр, бестия! Но ты смотри, никому не говори, что я тебе рассказала. Не любят они, когда о прошлом вспоминают.
Непростое было время, мутное. Вроде и жили неплохо, а всё одно — с оглядкой, с хитринкой. Ты вот учишься честно, молодец. Так и живи — по совести. Оно хоть и труднее, может быть, зато спокойнее. И людям в глаза смотреть не стыдно будет.
Сергей слушал, затаив дыхание, пытаясь соотнести то, что он прочитал в учебнике, с живыми воспоминаниями очевидца. «Вот это да», — думал он. «Как же все изменилось. И как я теперь во всем этом разберусь?»
После ужина Сергей вернулся в свою комнату, чувствуя себя совершенно опустошенным. Он упал на кровать и уставился в потолок. «И что мне теперь делать?» — пробормотал он. «Как жить в этом новом мире? Как быть с Катей? С учебой? Со всем этим?»
Вдруг его взгляд упал на самодельный радиоприемник. «А ведь это идея, — подумал он. — Если я смог собрать эту штуковину, значит, в этом теле есть какие-то технические знания и навыки. Может быть, я смогу использовать их, чтобы разобраться во всем остальном?»
С этой мыслью Сергей решительно сел за стол и начал разбирать приемник. «Так, посмотрим, что тут у нас», — бормотал он, изучая схему. «Ага, вот это интересно… А это зачем?.. Ох ты ж елки-палки, неужели это…»
Несколько часов пролетели незаметно. Сергей настолько увлекся изучением устройства, что даже не заметил, как за окном стало светать. Когда он наконец оторвался от работы, его глаза горели азартом, а на лице играла довольная улыбка. «Вот это да, — пробормотал он. — Похоже, у меня в этом теле талант к электронике. Может быть, это мой шанс начать новую жизнь?»
Внезапно зазвонил будильник, и Сергей с ужасом понял, что не спал всю ночь. «Черт, черт, черт! — воскликнул он, лихорадочно собираясь в школу. — Как же я теперь на уроках-то высижу?»
По дороге в школу он пытался привести мысли в порядок. «Так, химия вроде сегодня не по расписанию, это хорошо. С историей теперь более-менее разобрался, спасибо бабуле. А вот с остальным… Эх, была не была, придется импровизировать!»
У входа в школу его встретили крутые пацаны. Тело рефлекторно дернулось. Вероятно, они много лет издевались над умным подростком.
