Из Тьмы (Арка 5) - Добродел
— Может, мне просто нравится, как ты подражаешь визгам испуганной свиньи, — ехидно хохотнули в ответ. — А может, я хочу получить чуть-чуть справедливости? Воздать за нашу дорогую подругу и лидера, которую ты, боров, вместе со своим дружком-педиком засунул в карцер, — веселье из голоса не ушло, но приобрело гораздо более угрожающий оттенок. — Знаешь, а ведь у нашей Куроме-чи есть отличная книга о пытках и казнях дикарских племён, и она давала мне её почитать, — как бы размышляя вслух, изрек юморист. — Многие в столице почему-то думают, будто отсталые народы могут лишь подражать нам, имперцам. Но ничуть, ничуть… там такие выдумщики попадаются, что ой-ой! В кое-что даже не верится. Может, проверим, мой пухлый поросёночек?
— Я… я… я дворянин! Я на службе! Вы не имеете права!! — вскричал подрагивающий тенор, наверное, уже тысячу раз пожалевшего о своём взяточничестве «поросёнка».
— Ты морил нашу подругу голодом. Думаешь, теперь сможешь легко отделаться?! — поддержала своего парня Акира. — Знаешь, сколько предателей Империи мы отправили на тот свет? Ты ведь слышал о Спецотряде Имперских Убийц?
— Вы… вы не можете! У вас нет права. Вас накажут… — всё сильнее понижая тон, отвечал им начальник тюрьмы. Его многочисленные подчинённые молчали, казалось, даже топот их сапог стал приглушённым — лишь бы страшные головорезы разведки не обратили на них своего недоброго внимания.
— Вот она! — схватившись за соломинку, способную отвлечь душегубов на государственной службе, поспешно воскликнул запуганный начальник тюрьмы. — Вот эта дверь! Камера 13-б!
И уже своим подчинённым, срываясь на фальцет:
— Открыть дверь, бездельники! Быстро!
Свет из коридора ударил по глазам, которые, впрочем, подстёгнутые духовной силой, очень быстро к нему приспособились. В дверном проёме виднелась улыбающаяся физия шутника и согбенная фигура упитанного усача, которого означенный весельчак жёстко держал за тёмно-багровое ухо.
— Танцуй, сестрёнка! Героический Кей Ли-сама и его друзья пришли вызволить тебя из мрачных застенков! А это мой тебе подарок, можешь делать с ним всё что захочешь. Даже, ха-ха, поиграть в доктора, как ты любишь, — двусмысленно произнёс Кей и, дёрнув взвизгнувшего толстяка за ухо, принудил его просеменить внутрь камеры, после чего дал возмущённо-испуганно заоравшему мужчине хлёсткого пинка под зад, утрамбовав его внутрь трёх квадратных метров моей обители.
— Тихая спокойная камера, где нет твоих шуточек. И свобода, где они есть… — сидя в полулотосе на узкой деревянной койке без матраса и одеяла, перевожу взгляд с Кея на начальника тюрьмы, кряхтящего и тихо постанывающего на каменном полу.
Его Кей, на мой взгляд, обидел зря. Или, по крайней мере, преждевременно.
Его и так накажут после проверки и, скорее всего, снимут с должности. Но что, если не снимут? Где мне тогда смертников брать, если вдруг понадобятся? Этот оскорбленный словом и действием, чем-то напоминающий скорее моржа, чем борова, толстый тюремщик определённо станет вставлять палки в колёса.
— Господин начальник тюрьмы, а можно мне остаться? — произношу со вздохом.
Мне ответили нечто невразумительное в духе «глаза б мои вас не видели!». Ну, точно обиделся!
— Эй-эй, мы, между прочим, беспокоились! — возмутился гаер.
— И к господину Галахаду обращались, — добавила Акира, немного меня удивив.
— Мы и остальные ребята, — поддержал её Ямато.
Два прошлых командира и их офицеры весьма плотно вбили в рядовых убийц страх перед собой и своим гневом. И то, что ребята смогли обратиться к новому главе Базы с какими-то требованиями — довольно выдающееся событие. Видимо, ко мне в группе и Отряде относятся лучше, чем казалось. Ну, и тлетворное влияние намеренно распространяемого скептицизма в отношении командиров и вообще всех, кто не входит в наш славный коллектив государственных убийц тут, наверное, тоже повлияло.
Раньше, при Маркусе — или тем более Билле — никто бы и не подумал, что так вообще можно.
— Даже этому толстобрюху, который, глядя на его щёки, вот точно воровал твои завтраки, прописали добавки тумаками, — дополнил подругу и товарища хохотнувший Кей. — А его дружку — гомо-сапогу, который угрожал нам, нам! — своими жалкими связями и махал автоматом, я лично запихал его пукалку прямо в… кха, — хлёсткий подзатыльник от рассержено зашипевшей Акиры заставил оборвать фразу. — В общем, запихал. Хвали нас, твоё командирство!
— Завтраки? Эти что ли? — бросаю шутнику шедевр карательной кулинарии.
— То есть, голодом тебя эти долбостражи не морили? — спросил парень и с интересом откусил кусочек предложенного лакомства, дабы почти сразу его выплюнуть… «совершенно случайно» попав в начальника тюрьмы. — Ну да. Не морили: травили, сволочи! Тьфу! Даже Огонёк такую ядовитую бурду не сварит! — под недовольный фырк своей девушки, уязвлённой столь невысоким мнением о своих кулинарных талантах, да ещё высказанном вслух, заявил шутник.
«А, вот значит отчего Кей с таким удовольствием пинает бедного «моржа»! Это его нелюбовь к стражникам так сказывается», — догадалась я о причине немного — раз не убил и не покалечил, хотя насчёт Пидора (не знаю, как этого уродца на самом деле зовут), которому куда-то затолкали автомат, имеются вопросы — слишком злых шуток замкома над коррумпированным тюремным чинушей, прогнувшимся не перед теми.
— Нет, — произношу уже вслух. — Сама решила потерпеть несколько дней. Я же говорила, что те несмешные клоуны мне ничего не сделают? И вот вы здесь, освобождаете меня и унижаете работников тюрьмы. Не слишком-то причастных к моему аресту, кстати. — Ощутив рост обиды и недовольства в эмоциональном фоне Акиры и здоровяков (Кей, как всегда, выделился: от него пахнуло неким удовлетворением, будто брюнет подтвердил некие свои выводы), решаю дополнить высказывание:
— Но за поддержку спасибо, я это запомню.
— Ай-ай, и всё-то ты знаешь, Куроме-чи! Может, наша мисс вы-все-часть-моего-плана поделится со своими вернейшими сторонниками, — чтобы я уж точно не ошиблась, он двумя пальцами показал на себя — их частичкой?
