Не валяй дурака, Америка… (СИ) - Артемьев Юрий
— Говори правду! Я ведь не враг тебе… Но мне надо знать всё, чтобы доверять тебе… До последних подробностей… Мне это очень надо. И не только для того, чтобы доверять тебе. Мне это надо, чтобы я сам смог довериться тебе…
Блин! Ну, чё за хрень? На самом интересном месте…
В дверь кто-то постучал. Очень уверенно и очень настойчиво. В таких случаях, было бы у меня под рукой оружие, я бы точно схватился за пистолет. Но, так как никакого оружия у меня под рукой не было, я просто спокойно открыл дверь…
* * *
За дверью оказался всего лишь хозяин нашего временного жилища по имени Пол. Правда сиял он, как свежеотчеканенный полтинник. Похоже, что средства выложенные мною за аренду этого жилья, оказали благоприятное воздействие на углубление отношений между этим прыщавым юношей и никогда не виденной мною девицей Бетси.
Учитывая, что время оговоренное в нашем устном договоре другой стороной было соблюдено полностью, и даже с гаком, то мы с Лолитой, собрав свои вещички, покинули уютное студенческое гнёздышко.
Я жалел лишь об одном.
Моя колумбийская подружка так и не успела ответить на мой вопрос. А всё соблюдённые мною условия, подвели её к тому, что пора бы уж было и честно ответить на все мои вопросы. И она была уже готова ответить, как мне показалось…
Да… Не вовремя появился этот Пол.
* * *
Мы шли по улицам в неизвестном направлении. Молчание, повисшее между нами, казалось осязаемым. Оно густым киселём повисло в воздухе и очень тяготило. Думаю, что не только меня, но и мою спутницу…
Лолита шла с задумчивым видом, даже не глядя под ноги. Чудо, что она ещё ни разу не споткнулась…
Мы уже перешли через знаменитый Бруклинский мост, и даже каким-то образом прошлись по Уолл-стрит…
Я сразу же вспомнил ещё одного «нехорошего» человека, которого неплохо бы было отправить к чертям собачьим. Но вряд ли я сейчас смогу его найти. Вряд ли в семьдесят четвёртом году кто-то хоть что-то знает про него. Его звезда засияет чёрным светом году примерно в девяносто втором, когда Джордж Сорос обрушит британский фунт. Сейчас он всего лишь один из многих биржевых брокеров, или чем он там сейчас промышляет… Хотя… Нет… Не помню. Но, кажется, что он и сейчас где-то здесь может быть.
Хорошим ориентиром для нашего пешего путешествия были недавно построенные башни-близнецы.
Зная их судьбу в далёком будущем, я хотел посмотреть на них, так сказать, ещё при жизни… А тем более, что особой цели у нашего сегодняшнего путешествия не было…
У меня сложилось стойкое ощущение, что не только я один сегодня возжелал посмотреть на высоченные башни. Улицы были полны народу, на проезжей части останавливались машины из которых выходили люди и тоже начинали всматриваться куда-то вверх. Офисные клерки, полицейские и просто прохожие смотрели в одну точку, которая располагалась где-то посредине между верхушками башен… Я тоже пригляделся.
Чёрт. Как я мог забыть? Я же даже кино про это смотрел… Там француз… Как его звали-то? Имя? Что-то похожее на генерала Филиппа Петена… Я бы и Петена не запомнил, но уж очень уважал Де Голля, и немного, совсем чуть-чуть интересовался этой темой. И хорошо помню, что имя этого французского канатоходца очень уж напоминало имя генерала предателя Франции.
Ну, точно. Филипп Пети. Молодой ещё парень… И именно сегодня, седьмого августа семьдесят четвёртого года он и совершил свою безумную прогулку по канату между высоченными башнями. Он уже несколько лет назад «погулял» по канату между башнями Собора Парижской Богоматери. Как обычно он прошёл в одну туда и обратно несколько раз, немного полежал отдохнуть где-то посредине. Потом он же отметился прогулкой между пилонами моста в Сиднее. А вот теперь добрался и до Нью-Йорка.
Француз — красавчик. Рисковый парень.
Лолита во все глаза смотрела на смелого канатоходца, слегка приоткрыв рот… И хотя снизу он казался лишь совсем маленькой фигуркой на фоне неба, но в общем-то представление у него получилось.
Похоже, что мы подошли уже в самом конце этого шоу. Так как не прошло и несколько минут, как Филипп Пети уже сошёл с каната, чтобы попасть в руки нью-йоркской полиции. Ничего серьёзного ему не предъявили. Мало ли что. Ну, прогулялся человек на высоте… Кажется, в конечном итоге Филиппа Пети и его друзей обвинили в нарушении границ частной собственности и мелком хулиганстве.
Да. Вот так вот, неожиданно для самого себя я оказался свидетелем этого уникального зрелища.
— Пойдём, поедим чего-нибудь! — дёрнула меня за рукав Лола. — Я проголодалась.
— Ты же недавно пончики трескала за обе щеки? — удивился я.
— Я уже и забыла про это… — смущённо ответила она.
— Ладно. Пойдём, где-нибудь посидим… Мы с тобой ещё не договорили.
— Да… — пробормотала Лолита. — Нам надо поговорить…
07 августа. 1974 год.
США. Нью-Йорк.
Теперь я понимаю, почему основная масса америкосов страдает ожирением в крайней стадии. В попытке найти что-то съедобное, мы снова попали в какую-то бургерную. Их тут столько разных, что разбираться в сортах и названиях я уже устал. В моей прошлой молодости, как-то раз на Курском вокзале, будучи, ну о-о-очень голодным, я схомячил котлету, зажатую между двух кусков трёхкопеечной булки. Она была не так вкусна, как местные бургеры, но натуральных ингредиентов в ней было на сто процентов больше, чем в продукции местных кулинаров.
Учитывая то, какой скользкий и неприятный разговор предстоял нам, то людное место подходило более чем… Зная про боевые способности своей подруги, я не был уверен в том, что разговор закончится мирно. Я не боялся её, нет, но опасался, что она может повести себя неадекватно, в случае того, что разговор станет слишком острым.
* * *
Когда Лолита утолила свою жажду «хлеба насущного» и сидела, потягивая колу, мы наконец-то вернулись к нашему острому разговору. Тянуть дальше уже было некуда, да и не зачем…
— Ты спросил «кто я такая»? Я и сама теперь не знаю. — начала Лола. — Нет. Я на самом деле Мария де лос Долорес. И всё, что я рассказывала тебе о себе и своём детстве — всё правда… Почти.
Она сделал паузу и снова приложилась к стаканчику с колой.
— Просто в один не самый лучший день в моей жизни, моё детство закончилось. Закончилось внезапно и навсегда… Приехали очень серьёзные люди из Ministerio de Defensa Nacional (Министерство национальной обороны Колумбии) и забрали меня из интерната.
— Министерство обороны?
— Это они так называются. А на самом деле им все подчиняются, и армия, и полиция.
— И что им от тебя было нужно?
— Это всё из-за брата. Он не только стал употреблять наркотики, но и связался с не слишком хорошими людьми.
— Но ты же говорила, что он был партизаном.
— Да. Но эта их борьба против правительства очень затянулась. А чтобы долго воевать, одной идеи мало. Нужно оружие и…
— Знаю. Один очень мудрый полководец в своё время сказал, что для войны надо всего лишь три вещи: «Для ведения войны необходимы три вещи: во-первых — деньги, во-вторых — деньги и в-третьих — ещё деньги.»
— Правильные слова.
— Он вообще много чего мудрого наговорил. Хотя… Может просто ему приписывают все эти умные слова.
