Другой мир - Константин Геннадьевич Борисов-Назимов
— Ты сейчас о чем говоришь? — озадаченно посмотрела на меня девушка. — Впервые слышу, чтобы какую-то руну накладывали на тот или иной орган!
— Малоизвестная и нераспространенная методика, — уклончиво ответил и попытался выкрутиться: — Да будет тебе известно, что тяжело болел и никто толком помочь не мог. Тогда-то и изучил древний магический трактат. Да и не каждый доктор с даром сумеет такое на практике применить, там есть много ограничений и условностей к источнику врачевателя. Как ни удивительно, но я по всем параметрам подошел.
— Это поэтому ты так быстро восстановился после пулевого ранения?
— А ты догадливая, — хмыкнул я, расстегивая на отце девушки рубаху и оголяя тому грудь. — Если согласишься, то наложу руну, — обвел пальцем левую сторону груди Вертлугина, — и тогда заставлю сердце работать как прежде. Но это не значит, что другие органы восстановятся. Увы, но никто не властен над природой.
Опять слукавил, продлевая жизнь человеку, у которого исчерпался жизненный ресурс ни что иное, как вырвать того из лап костлявой. Боги на такое внимание не обращают и не возмущаются. Наверное, в книге судьбы так и предрешено, но знания об этом недоступны тем, кто живет по мирским правилам и законам. А возможно и вовсе все не так, а есть лишь магия, которая все регулирует и контролирует.
— Поняла, — покивала Мария. — Чего ты медлишь? Накладывай свою руну!
— Не все так просто, — покачал головой, размышляя, как действовать. — Знак предстоит вырезать, выжечь или нарисовать. Один из лучших вариантов — татуировка, но в этом не силен, инструментов нет, а наносить руну необходимо мне и никому более, иначе она не заработает.
— А если чернилами?
— И долго они продержится? — отрицательно покачал головой. — Руну следует оберегать, если ее рисунок повредиться, то она работать не будет. Чем это грозит, надеюсь, объяснять нет необходимости?
— Остается огонь или нож? — посмотрела на меня Мария.
— Верно, — потер я щеку.
В этот момент Валерий Семенович задышал прерывисто, а потом закашлялся, кисти рук стали синеть, сердце начало останавливаться и медленно прокачивать кровь. Тянуть нет времени.
— Нож! — не отрывая взгляда от лица зельевара, потребовал я и протянул в сторону его дочери руку.
Мария подскочила, рванула в сторону шкафа, вышвырнула из него какую-то одежду, а потом воскликнула:
— Нашла! Держи! — вложила в мою ладонь рукоять стилета.
Хм, клинок последней надежды с магической составляющей, когда владелец готов себя жизни лишить и нанес удар, но не смертельный, то магия призвана помочь. Никогда не любил такое оружие, но его ценность признавал.
— Отвернись, — потребовал от девушки, зная, что ей точно не понравится, как буду действовать.
Уверенными росчерками клинка наношу руну, немного мешает выступившая из порезов кровь, но на нее внимания не обращаю. Осталось пару штрихов сделать и последний символ для связи с источником больного и активации знака, который будет исполнять целительскую функцию. Ну, очень на это надеюсь. Господин Вертлугин не ощущает боли, на кожный покров груди наложил обезболивающее заклинание. А вот судя по ауре, то сердце у зельевара ноет, бьется совсем уже неровно и его ритм замедляется. Успею или нет? Умри сейчас Валерий Семенович и Мария меня в этом обвинит. Только о девушке вспомнил, как та шлепнулась на пол, лишившись чувств.
— Вот просил же не подглядывать, — буркнул я, не имея возможности ей помочь.
Ладонь положил на грудь старика. Направил магический посыл, связывающий собственный дар, руну и источник больного. Запахло паленым, кровь в порезах свернулась и запеклась, мою кожу на руке опалил жар. Все получилось! Осталось простое действие, отнять ладонь от груди отца Марии и остановить отток своих сил, тем самым исключая из связки мой дар. Сделать это не так просто, как казалось. Сил поднять руку, совершив простейшее действие, нет. Пришлось правой рукой помогать, выронив на пол стилет. Перед глазами круги, звуки стали глухими и меня в сторону повело, да так, что на девушку завалился.
— Александр, ты чего делаешь? — донесся до сознания вялый голосок Марии.
— Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Господин Воронов, слезьте с моей дочери! — раздался возмущенный возглас Валерия Семеновича.
— Пап, ты очнулся? — пытаясь выбраться из-под меня, спросила девушка.
Слушать, о чем переговаривается отец и дочь не стал. Задался вопросом, как жить с таким небольшим источником⁈ Дозировал же силу, контролировал магию, старался не выкладываться, а не учел, что при разрыве заклинаний происходит отток равный двум третям затраченной магии. Нет, где-то подспудно помнил, но переложить на текущую ситуацию не мог. Буквально пару дней назад, проведи такое воздействие и не заметил уменьшения резерва. Одна из первостепенных задач — узнать, как увеличить собственный запас магической силы. Что если в этом мире такое окажется невозможным? Не из-за этого ли тут не популярна рунная магия? И опять в памяти нет ответов! Прямо-таки целые области, про которые мой предшественник не имел ни малейшего представления или совсем поверхностное. В том числе и про внешнюю политику толком ничего не знал, не интересовался он! С другой стороны, понять можно, парень долго болел, а потом проблемы навалились, что не каждый бы сдюжил. Ну, в какой-то степени он и не справился. Собрав силы, я сумел-таки сесть и выпустить придавленную девушку.
— Жжется, — произнес господин Вертугин и скосил взгляд на грудь. — Это что такое?
— Руна, — коротко ответил я. — Как себя ощущаете? Рана пару дней ныть будет, но потом затянется. Ни в ком случае нельзя делать надрезы на линиях, тогда заклинание прервется. В том числе и следите за уровнем в источнике.
— Это ты сделал? — недоверчиво и ошеломленно спросил отец Марии.
— Ты сознание потерял, а Александр тебе помог! — воскликнула девушка. — У тебя даже аура сильнее стала и в ней ни единой прорехи!
— Хм, — Валерий Семенович погладил свою бородку, — дышать могу полной грудью и нет боли, бодрость появилась, про которую забыл. Господин Воронов, вы большой молодец,
