Чужой гость - Ярослав Маратович Васильев
– Ничего себе он пожрать, – Андрей запнулся о ведро с мусором, полное упаковок. – Я столько за четыре дня не съем, а он за ночь и утро умял. Если он и дальше так будет, проще пристрелить, чем прокормит.
– Между прочим, так говорить невежливо. Хорошо, он не понимает…
– Удивительно, насколько живучая идиома. Столько веков прошла без изменений, – голос был приятный, мягкий пусть и хриплый, с акцентом, но понять можно.
– Он говорит!
Андрей среагировал мгновенно, занял позицию между девушкой и кроватью с чужаком.
– Говорит. А вчера молчал. Выучил за ночь?
– Совершенно верно, – торопливо заговорил чужак. – Не идеать… не идеан… Не очень хорошо и быстро говорить. Говорю. Имплантат-биопроцессор. У Пса. У всех Псов есть имплантаты. Книжки понять основы. Дальше подключился в сеть. Она у вас медленная, зато защиты нет. Чем медленнее говорю, тем правильнее. Практика надо.
– Да уж. А я Виктору не поверила. Он вчера говорил про разницу в технологиях. Ну да, ему отсюда до какого-нибудь вайфая дотянуться и в сеть пролезть – раз плюнуть.
– А заправлялся пирожками, лапшой и котлетами.
– Большой расход энергия. Энергии. Биопроцессор. Пока он как перевод. Чем больше говорю, тем лучше учить… учу сам. Ваш язык похож на мой.
– Точно из будущего! – загорелась Василиса. – Или эти, как их, параллельные миры. Я про такое читала. И смотрела в аниме.
– Параллельные что? – оба парня спросили одновременно.
– Миры. Ну это. В какой-то момент миры разделились, один пошёл так, другой эдак. У нас Пётр Первый победил, в соседнем мире его сестра убила. А где-то римляне не развалились и в космос вышли.
Андрей налил себе чаю, глотнул, обжёгшись, ругнулся и высунул язык. Поставил чашку остужаться, и вынес вердикт:
– Не сходится с твоими параллельными мирами. Как тебя зовут? Глеб?
– Да.
– Имя русское. Язык, сам сказал, похож, так чтобы за день пусть с процессором, но разобраться. Если бы римляне были в космосе, они бы на латыни говорили. А если и там русские – слишком большая разница. Ты давай-ка, колись. Кто и откуда. И говори лучше медленнее, но понятней.
Андрей ждал, что чужак переспросит, но и эта идиома, похоже, Глебу оказалась знакома.
– На «кто» я вам отвечу. Боевой пёс. Мы элитные солдаты. Я состою в шестой роте полка рейдеров Пустынной бригады. То есть, скорее всего, состоял. Остальных сожрали завроиды.
– Те твари! Они тебя там окружили. Точно, ты же не знаешь. В общем, я нарисовала…
– Я считал из твоей памяти. Извини, перебил. И ещё раз извини, что сделал тогда без разрешения.
– Но очень было надо, – хмыкнул Андрей.– Понимаю. И способ приятный. А язык так выучить нельзя? Э… меня целовать не надо, – он демонстративно отодвинулся: Глеб как раз чуть наклонился вперёд, поправить сползшую подушку.
– Нет. Не хватит ёмкости канала. С тобой не получится, я уже пробовал. Только с... Василисой. Можно обойтись просто контактом головы, кожа к коже.
– Ах ты! – девушка вскочила и гневно зашарила глазами по гаражу, ища, чем бы ударить. Чтобы не зашибить, но больно. – Контакт ему!
– Красивую и привлекательную девушку целовать очень приятно. Я решил воспользоваться моментом.
– Ах вы! – Василиса гневно посмотрела на хохотавшего в голос Андрея. – Все вы, мужики, одинаковые! – и покраснела, не к месту вернулась вчерашняя мысль, что целовался этот Глеб лучше всех.
– Я продолжу?
– Продолжай. А ты хватит ржать, не лошадь. Лучше печенье поищи, там точно есть. Мы вчера много купили. Хоть что-то, но должно остаться. А ты давай, говори. Нарабатывай навык, – и застыла на своём табурете в королевской позе, не обращая внимания на бурчание Андрея.
– Рассказ будет короткий. Мой мир называется Опал. Мы колония Земли. У нас девятьсот семидесятый год от выхода в космос. По-вашему, это две тысячи девятьсот двадцать седьмой. Планету кроме нас заселили несколько инопланетных рас: удобное сочетание кислородного мира с пригодной биосферой и богатейших запасов ископаемых. Началась драка. Понятно пока?
– Да.
– Чтобы построить полноценные транспортные ворота, нужно время и ресурсы. Зверлинги враги всем, с другими чужими то союз, то война, но у нас каждый захотел Опал лишь для себя. Война шла исключительно на местных ресурсах. Мы победили, но регулярной связи с Землёй пока не будет. Мы отстраиваемся и развиваемся, но самый… Самая? Самое плохой, что Опал – это сплошная пустыня. Есть подземные моря, там, где они выходят на поверхность, редкие оазисы. Люди могут жить только там. И в городе, там искусственные скважины. Пустыня очень опасна. И местные хищные виды, и от зверлингов остались. Они были большие любители выращивать на подножном корму живое оружие. Несколько видов уцелели, хотя и одичали.
– Те песчаные динозавры! Эти, как их? Робот в зале назвал их завроидами.
– Самый страшный ужас пустыни. Хищники. Живучие и сообразительные. А тут соединилось несколько стай. Зверлинги не рассчитывали на удалённое управление в бою. Каждая особь у них всегда была кирпичиком нейросети. Число особей достигло критической величины, они объединили нервную систему в компьютер, и запустилась древняя боевая программа. Всё.
