Время жить - 3. Осколки мира. Часть 1 - Мила и Виктор Тарнавские
– Кем?
– Пришельцами, надо понимать. Слышал, вы взорвали танк из какой-то «Мухобойки», а другой выстрелил по вам снарядом со снотворным газом. Между прочим, я очень рад, что ты очнулся. Народ боялся, что ты вообще не проснешься. Ты лежал как бревно, и разбудить тебя не удавалось никакими способами. Кроме, наверное, электрошока, но на него наш медик не решился. Да и нужной приспособы у него не имелось. Не подключать же тебя к аккумуляторам!
– И долго я…? – Собеско не поддержал шутку.
– Часов пятнадцать, наверное. Или около того. Сейчас еще ночь.
– Хорошо, что не пятнадцать суток…
Собеско немного успокоился. Если по ним стреляли не настоящим, а газовым снарядом, значит, и Млиско наверняка жив. Понятно, что его оставили приходить в себя в Нейсе, а не отправили… куда?
– Какая ваша конечная точка маршрута? Лешек?
– Да. Кстати, с тобой принесли твои вещи, они все там, – Эргемар махнул рукой в сторону передней части фургона. – Слышал, там формируют какие-то летные части.
– Возможно… А теперь рассказывай о себе. У тебя нога так и не зажила?
– Нет, это я уже по новой. Сломал лодыжку, причем совершенно по-дурацки. Но зато тоже могу кое-чем похвастаться!
Эргемар вытащил из-под подушки Бронзовую Звезду – простую солдатскую медаль за отвагу на поле боя, выполненную в виде слегка выпуклой восьмилучевой звезды с круглым щитом и скрещенными алебардами в центре.
– Ты, конечно, герой, но и у нас один танк на счету имеется.
– У вас? А кто был твой второй номер?
– Не поверишь, Дилер Даксель. Помнишь Шуан? А вышло у нас вот как…
– Интересная история, – подытожил Собеско.
– Тебя-то как в Нейсе занесло? Я краем уха слышал, ты в Тороканских воротах был?
Собеско замялся. О себе рассказывать не слишком хотелось.
– Да хватит вам болтать на иностранном языке! – неожиданно возмутился сосед, лежащий напротив него на нижней койке. – Спать мешаете!
– Прошу прощения…
Внезапно взвизгнули тормоза, и фургон рывком остановился.
– Вот так и передвигаемся, – невесело заметил Эргемар. – Час едем, три стоим.
Собеско не ответил. На него вдруг тяжело навалилась усталость, и он снова провалился в глубокий нормальный сон без сновидений.
Проснулся Собеско от того, что его кто-то задел и тут же рассыпался в извинениях.
– Ничего страшного. Наверное, и так пора было вставать.
Он открыл глаза и принял сидячее положение. Фургон стоял с распахнутыми задними дверцами. Оттуда пробивался солнечный свет, слышались голоса и, что неожиданно, детский смех.
Сосед напротив, которому они ночью мешали спать, лежал, отвернувшись от них. Зато чуть дальше на него весело скалились Эргемар и слегка полноватый мужчина средних лет в профессорских очках с темной оправой и медицинском халате.
– Рагон, – представился врач. – Здешний костоправ и смотритель сего приюта скорби. – Вы можете встать?
– Могу.
Собеско откинул тонкое одеяло и выбрался из корытообразной койки.
– Стоит отдать должное пришельцам. У той адской смеси номер двенадцать, которой вас усыпили, нет никаких побочных эффектов, – заключил Рагон, завершив осмотр. – По крайней мере, я ничего не нашел. Так что, признаю вас условно здоровым, насколько это возможно в наше время. Можете одеваться и заниматься своими делами.
– Спасибо, – поблагодарил Собеско.
Организм и самом деле настойчиво напоминал ему о неотложных делах. Все-таки, целые сутки он ничего не ел… и не совершал иных действий.
Одевшись, он выбрался наружу. Дорога пересекала неглубокую узкую ложбину, на дне которой шумел под мостиком заросший камышом ручей. Впереди, метрах в тридцати, прямо на мостике, стоял небольшой грузовичок наподобие тех, которыми пользуются мелкие торговцы для развозки товара. Дальше, уже на подъеме, всю дорогу заслонил растопырившийся поперек, да еще и накренившийся автофургон. Возле него суетились люди.
Позади машин было побольше. Два армейских грузовика с покрытыми брезентом кузовами, похожие из-за этого на крупных серо-зеленых жуков, парочка мини-вэнов, пяток легковушек и большущий туристический автобус. Вокруг него бегали, оглашая все вокруг азартными криками, десятка полтора детей разного возраста. Симпатичная медсестричка в коротком халатике вела под руку седую старушку с клюкой.
Сделав все нужные дела и умывшись в ручье, Собеско почувствовал себя лучше. А когда ему вручили большую миску густого наваристого супа, краюху хлеба и кусок засушенной до каменной твердости колбасы, жизнь вообще заиграла яркими красками.
– Не помешаю? – к нему подошел широкоплечий пожилой мужчина в пятнистой военной куртке без погон и нашивок. – Вы – Кен Собеско, капитан авиации? Я – Герэн Чолль, в данный момент, – проводник этого каравана. Разрешите пригласить вас на небольшую прогулку?
– Пожалуйста.
Глава 2. Дороги и судьбы (часть 3)
Идти оказалось недалеко. Они перешли ручей по мосту, обошли грузовик, который вручную повернули, поставили на домкраты и стали скручивать пробитое колесо, и оказались возле большого внедорожника с раскрытыми нараспашку дверцами. На месте водителя в нем сидела изящная темноволосая женщина в такой же, как у Герэна Чолля, пятнистой куртке военного образца, а перед капотом расположились Дилер Даксель и молодой темноволосый парнишка, о чем-то беседующие на баргандском.
– Кен! – увидев Собеско, Даксель прервал разговор, раскрывая навстречу нему радостные объятия. – Наконец-то я могу поблагодарить вас…
– Потом, – оборвал его Герэн Чолль. – У нас мало времени. Руна, дорогая, тебя не затруднит выйти и немного размяться, пока мы с капитаном съездим в одно место?
– Нисколько, дорогой, – женщина грациозно выскользнула из машины и с удовольствием потянулась. – И можешь особенно не спешить, с ремонтом они провозятся еще долго.
– Все равно. Не люблю, когда меня ждут. Господин капитан, у вас нет каких-либо орденов или медалей?
– Были, – хмыкнул Собеско. – Но надо искать. А почему вдруг возник такой вопрос? Что за аферу вы задумали?
– Афера и есть, – согласился Чолль. – Сейчас мы с вами съездим в ближайшую деревню. Называется она Тепорне. В ней, если карта за десять лет не слишком устарела, проживает от двухсот до пятисот жителей, и до нее отсюда около трех километров. Там вы с вашей военной формой постараетесь реквизировать у местных жителей хотя бы полсотни литров бензина. Естественно, я заплачу за все и даже вдвое или втрое против довоенной цены.
– Если заплатите, это еще не реквизиция, – недовольно проворчал Собеско.
