Никогда не было, но вот опять. Попал 3 (СИ) - Богачёв Константин
— Палашка!
Дверь комнаты приоткрылась и показалось толстое рябое лицо Палашки, что была у него за кухарку и уборщицу.
— Чего тебе Ефимушка.
— Пожрать дай!
— Так все уже на столе. Иди в столовую.
После завтрака он сидел за столом и вертя в руках пустую рюмку раздумывал, намечая план действий на ближайшее время. Первое, что надо было сделать, это разыскать подельников Сыча. Была пара тройка, бывших каторжников, которые возможно знали, где этот Гребень со своими подельниками залёг. Найти и поспрашивать насчет денег.
Кроме этого нужно и здесь в Томске пошерстить, кто же всё таки воду мутит. Вроде всех уже прижали, но видно не до конца. И в третьих, беспокоил невесть откуда взявшийся кержак. Совершенно непонятно как к нему подобраться, кого послать в Барнаул и в эту как её…, ага Сосновку. Вспомнил название села Голубцов. Ладно, в Барнаул можно Шалого с Васютой послать, пусть там поспрашивают. Васюта из Барнаула родом, знакомцев там у него много, а Шалый присмотрит за ним. А вот кого в Сосновку эту гребаную послать? В деревне ведь любой чужак как прыщ на носу, сразу всем виден. Ничего по деревне не придумав, решил пока заняться текущими делами.
Глава 8
Я с друзьями стоял на заснеженном склоне Марьиной горки и смотрел, как метрах в пяти над нами Архипка учится управлять парапланом. Погода — прелесть. Морозец не более трёх градусов, но это по ощущению, термометра-то у нас нет. Солнце светит, небольшой ветерок создал восходящий поток и поднял красный шелковый купол в воздух, а с ним вместе и нашего будущего летчика. Чтобы он не улетел слишком далеко, мы придерживаем нашего парапланериста за веревку, привязанную к некому подобию кресла, изготовленного из кожи.
Мы договорились, что если очередной испытатель не удержится в воздухе и упадет, то место в кресле занимает следующий по очереди. Но Архипка, похоже, парапланерист от бога, держится в воздухе довольно долго. Следующий по очереди, Антоха не выдерживает и, дергая за верёвку, кричит:
— Давай спускайся! Пацаны, подтягиваем его!
Но тот не стал дожидаться, когда его приземлят насильно, заложил небольшой вираж и плавно опустился на снег. Потянув за кожаные ручки (кажется в мире старика их называют клеванты), с помощью которых мы пытаемся управлять этим девайсом, он ловко уложил его на землю.
Антоха, натянув на вязаную «шапку — балаклаву» некое подобие шлема, занял освободившееся кресло, пристегнулся и оглянулся на меня. Надо сказать, что вязаная шапочка, которой можно было закрыть полностью лицо, очень помогала нам в полетах зимой. Несмотря на не слишком большой мороз, ветерок холодил. Да что там холодил! Морду, иной раз, сворачивало в трубочку во время полета. Вот я и вспомнил о «шапке — балаклаве», которые за очень умеренную плату связала одна деревенская бабуля. Парням шапка понравилась своей многофункциональностью. Свернутая она неплохо защищала голову от холода, а развернутая гораздо лучше скрывала лицо, нежели платок.
Я приучил своих летунов пускаться в полет исключительно по моей команде. Вот и сейчас, подойдя к Антохе, проверил как он пристегнулся к креслу. Затем, оглядев лежащее на снегу полотнище и признав его готовым к полету, я подозвал Митьку, который стоял в сторонке и обнимал за плечи, нашего главного изготовителя параплана Машку Лучкину, которая с восторгом наблюдала за полетами, но сама садиться в кресло отказывалась категорически. Зато Катька Балашова, прочно прописавшаяся в нашей команде, достаточно уверенно парила в воздухе, повизгивая от восторга. Вот и сейчас она одетая в теплые штаны и такую же куртку, делавшие её похожей на упитанного медвежонка, приплясывала от нетерпения. Её очередь была за Антохой.
Митька не спеша подошел и взялся за веревку, ограничивающую полет параплана. Я боялся, что пацаны, увлёкшись зрелищем, могут не удержать очередного аэронавта и того утащит порывом ветра слишком высоко. И хотя снег в округе был достаточно глубоким, падение с приличной высоты может закончиться плачевно.
Собственно со мной подобный казус и произошел два дня назад. Пацаны зазевались и не удержали. Я воспарил метров на пятнадцать и при очередном порыве ветра, инстинктивно дернул за кожаные ручки и вместо того чтобы плавно опустится, вошел в пике и шлепнулся в снег, поскольку купол завалился назад и опал. Я же чем-то поцарапал морду и подвернул ногу. Теперь некоторое время буду хромать. Митька же служил надежным якорем, нашему малому воздушному судну.
— Давай! — крикнул я и продублировал команду взмахом руки.
Антоха сделал несколько шагов вниз по склону и воспарил. Минуты полторы он продержался в воздухе, закладывая виражи но, в конце концов, свалил купол вправо и влетел головой в приличный сугроб. Нетерпеливая Катька подбежала к нему и, пока тот освобождался от кресла, стащила с его головы шлем.
Пока мы расстилали на снегу купол, она, с помощью ремешков, подогнала шлем по своей голове и устроилась в кресле. Я особенно тщательно все проверил и дал команду на взлет. Через несколько секунд победный вопль Екатерины огласил окрестности. Самое забавное, что она, не в силах сдержать эмоции, вопила и визжала каждый раз, как только оказывалась в воздухе.
Так мы развлекаемся почти месяц. Используем каждый погожий день, чтобы потренироваться. Сперва на каждый наш полет собиралось чуть ли не пол села, но постепенно полеты наши из разряда чего-то особенного превратились в нечто привычно-рутинное и только небольшая кучка ребятни сопровождала нас на Марьину горку, но и те, немного посмотрев, разбегались по домам.
Так, чередуясь, мы развлекались почти до самого вечера, используя один из самых благоприятных для полетов день. В прошлой жизни я, а вернее старик, ни парапланеризмом, ни дельтапланеризмом не занимался. Поэтому, об управлении этой «вундервафлей» представление имел самое общее, почерпнутое из интернета. Но разумная мыслишка, что пионеры парапланеризма поначалу знали и умели не больше моего и всё же как-то научились держаться в воздухе и даже исполняли совершенно, на мой взгляд, немыслимые трюки, давала надежду, что и нам удастся освоить этот летательный аппарат.
Вспомнил, как в детстве учился кататься на велосипеде. Сколько набил себе синяков и шишек, приноравливаясь к тяжелому взрослому велосипеду, на котором дотянуться до педалей, при моем тогдашнем росте, можно было только сунув правую ногу под раму. Сколько радости испытал, когда впервые удалось проехать несколько десятков метров и не упасть. А через месяц я ничем не отличался от велосипедистов моего возраста. Также гонял по пыльным улочкам моего детства, нисколько не опасаясь автомобилей, которые были не частые гостями городской окраины.
Я решил, что процесс обучения полетам под шелковым куполом мало чем отличается от приобретения навыков езды на двухколесном механизме. Чтобы научиться летать нужно летать, и другого способа нет. Собственно как и в любом другом деле.
Подобная практика уже стала давать результаты. Архипка уверенно держался в воздухе столько, сколько мы ему позволяли. Не отставала от него и Катюха, хотя первый раз взмывши в воздух, визжала не то от страха, не то от восторга целую минуту. У меня дела шли несколько похуже. Оказалось, что теоретические знания помогают мало. Гораздо важнее наработка почти бессознательных навыков управления воздушным крылом.
У Платошки с Антохой с полетами не совсем ладилось, и если Грек, рассудительный и основательный мужичок, медленно, но упорно учился, то непосредственный и порывистый Антоха тупил довольно сильно, чем неимоверно злил Архипку, который пытался делиться с нами своими наработками. Правда, у него не всегда это получалось ввиду нехватки слов, которые он пытался заменить жестами. Я-то его кое — как понимал, но парни частенько не могли взять в толк, что им хочет сообщить новоявленный сэнсэй от аэронавтики.
В связи с этим я задумался о профессиональном сленге, безуспешно пытаясь вспомнить, как там, в мире старика назывались те или иные действия по безопасному управлению нехитрым летательным аппаратом, которым несомненно, являлось наше одностороннее крыло. Я конечно знал, что настоящий купол параплана должен состоять из двух полотен соединённых между собой вставками — нервюрами, но мы и этот-то кое как изладили, причем без Машки Лучкиной вряд ли у меня что-нибудь получилось.
