Враг врагов - Сергей Александрович Арьков
В тот день желание покинуть неправильный козлиный мир было особенно сильным. Плотно позавтракав, Матрена побрела на работу. Муж ее, при этом, продолжал сладко спать, храпя в три дырки. Матрена только чудом сдержалась, чтобы не окатить благоверного кипятком.
Она добрела до магазина, где провела последний год, успела переодеться в розовую униформу, и уже приготовилась встать к прилавку. Но тут вспомнила, что забыла в подсобке телефон. Вернулась за ним, распахнула дверь, шагнула внутрь, и вдруг оказалась на незнакомой площади, среди незнакомых людей.
Вначале Матрена ничего не понимала, и, как и все ее собратья по несчастью, только оглядывалась по сторонам и чесала затылок. А потом на балконе появился мужчина. Рыцарь в сверкающих доспехах. Красавец, какие виделись Матрене только в сладких снах. Он заговорил, объясняя ситуацию, а Матрена стояла на месте и пожирала его взглядом. Она все поняла. С ней приключилось то же, что и с героинями ее любимых историй. Она наконец-то попала в правильный мир. А тот красавец на балконе - и есть ее прекрасный принц. Он влюбится в нее, едва увидев, потому что иначе и быть не может.
И вот, едва паладин на балконе закончил свою речь, Матрена тут же бросилась к правой двери, навстречу новой счастливой жизни. Ей не терпелось скорее очутиться в крепких объятиях этого красавца. Она уже успела забыть, каково это, когда тебя страстно обнимает такой красавец. А ее муж, все прочие козлы, оставшиеся в неправильном мире, и весь этот неправильный мир пускай катятся ко всем чертям прямо в ад. Там им всем самое место.
Глава 5
Лорд Мортус, владетель черного замка и потомственный злодей со стажем, застыл возле окна, осторожно, не без опаски, одним глазом глядя из-за плотной шторы наружу. Внизу, перед резиденцией ордена паладинов Форинга, бесновалась толпа черни. Уже который день лорд Мортус вынужден был созерцать это досадное зрелище, и, хуже того, слушать звучащие в его адрес оскорбления и угрозы. Возмущению лорда Мортуса не было предела. К подобному он не привык. Чтобы какая-то чернь, жалкие простолюдины, ничтожные черви, поливали его бранью и осыпали проклятиями, такого с ним прежде не случалось. Лорда Мортуса несказанно печалила царящая в Ангдэзии вольность. Вот в его владениях представители черни открывали рот только в двух случаях - чтобы поместить туда дарованную милостью лорда пищу, и чтобы издать болезненный крик в ходе справедливого наказания. Лорд Мортус считал, что простой люд надлежит держать за горло мертвой хваткой, непрерывно запугивать и тиранить, не позволяя ничтожным рабам поднять головы. То же, что он наблюдал в Форинге, потрясло его до глубины души. Какие-то крестьяне и горожане, не получив на то высочайшего дозволения начальства, по своей простолюдинской инициативе, каждый божий день собирались на площади под стенами резиденции ордена паладинов, и горланили там в свое удовольствие. И никто, ну вообще никто, не пытался пресечь этот вопиющий беспредел. Лорд Мортус не мог взять в толк, почему Ильнур до сих пор не приказал своим подчиненным жестоко разогнать всю эту толпу, учинив избиение и показательные казни зачинщиков. Ведь эта мера напрашивалась сама собой. Но, нет, простолюдины продолжали собираться и орать под окнами. Эти потерявшие страх черви требовали отдать им на растерзание находящихся в резиденции ордена злодеев, самого Мортуса, и его подручных, черного рыцаря Трокуса и ведьму Риану.
Простолюдины, вероятно, полагали, что имеют основания для подобного возмутительного поведения. Им, видите ли, жаждалось мести за учиненный Мортусом разгром Форинга, в ходе которого большая часть здешних жителей рассталась с жизнью. Они, эти презренные червяки, возомнили себя вправе вершить правосудие, самим решать, кого карать, а кого миловать. И это бесило лора Мортуса сильнее всего. Чтобы чернь, да что-то решала - абсурд! Черни только дай волю, она такого нарешает. Вот в его владениях ничего такого никогда не случалось. Чуть какой раб выказывал косвенные признаки неповиновения, как тут же его, голубчика, насаживали на кол. Одного на кол водрузишь, у всех остальных надолго пропадет охота возмущаться.
А тут что? Чернь бунтует, смуту сеет, и никакой реакции. Ни тебе массовых казней, ни репрессий, ни карательных рейдов. Бред какой-то! Разве так можно? Сегодня чернь просто под окнами орет, а завтра она, чего доброго, потребует у знати поделиться с нею властью. А там, страшно сказать, и до демократии недалеко. Не успеешь оглянуться, как эти мерзавцы уже выборы проведут.
- Одно слово - добряки! - проворчал Мортус, с ненавистью любуясь бушующей под окнами толпой. Он бы, возможно, сумел игнорировать этих ничтожных червей, если бы их крики не проникали в помещение. Мортус просил Ильнура поставить на окна магическую звукоизоляцию, но верховный паладин отказался сделать это. Нарочно отказался, садист этакий. А еще называет себя добреньким.
Отвернувшись от окна, Мортус покосился на своих соратников. Риана лежала на кровати с закрытыми глазами, и, по всем признакам, спала. Ей досталось больше всех прочих, и даже после медицинской помощи, оказанной ей целителями, ведьма все еще чувствовала себя неважно.
На другой кровати растянулся Трокус - почетный ветеран и бывший черный рыцарь. На нем все его раны зажили как на собаке. Старый вояка вновь был в своей прежней форме, хоть сейчас облачай в доспехи, сажай на коня и пускай в жаркую сечу. Как, собственно, и сам Мортус. При добряках лорд черного замка изображал из себя немощного инвалида - прихрамывал, постанывал, передвигался с трудом и постоянно корчил болезненные гримасы. Но все это был спектакль для отвода глаз. На самом деле Мортус полностью поправился. У него еще побаливало здесь и там, ныли сломанные и вновь срощенные ребра, но на всю эту мелочь можно было смело закрыть глаза. Мортус был воином, он привык к ранам и боли. Они никогда его не останавливали.
Встретившись взглядом с Трокусом, Мортус жестом подозвал его к себе. Черный рыцарь медленно поднялся с кровати и подошел к своему господину.
Мортус заговорил чуть слышно, явно не желая того, чтобы его слова достигли ушей Рианы, которая хоть и делала вид, что крепко спала, но могла в этот момент и бодрствовать.
- Старина, пора нам и честь знать, - произнес Мортус.
Глаза Трокуса сверкнули, словно он только и ждал этого предложения.
- Когда? - прошептал он.
- Думаю, сегодня, - ответил Мортус.
Трокус выразительно покосился на Риану.
- Девчонка еще слаба, -
