Император. Прогрессор. Маг - Игорь Дикарёв
Существо издало странный звук, который был не то кашлем, не то смехом.
— Ах вот оно что! Тогда ясно, почему здесь царит такой бардак и повсюду носятся свирепые твари и обнаглевшие разбойники. Будь я на вашем месте, так помалкивал бы о том, кто я такой, и убрался подальше, может быть, жив бы остался. Но если вы действительно те, за кого себя выдаёте, то я обязан сопроводить вас к командиру…
Услышав мнение существа, я немного пожалел о наличии у меня способности говорить, ведь доля правды в его словах была. Кроме того, стоило догадаться, что Каварл давно уже не какой-то гладиатор и даже не король чахлой Эйлонии. Теперь он император с многотысячным войском и отношения к себе потребует соответствующего, особенно учитывая то, что самомнение у него было завышенное даже в бытность гладиатором.
Нас подвели к шатру, остановили. Существо скользнуло внутрь, его не было пару минут. Затем, высунув из помещения верхнюю часть туловища, воитель приглашающе махнул нам рукой.
Изнутри, у входа находились ещё четверо шестируких хвостатых существ, вооружённых мечами, грозно сверкающими в отблесках горящих свечей.
Посреди шатра находилось ложе, украшенное золотыми узорами замысловатой формы. На нём лежал Каварл, и был он подозрительно бледен. Вокруг него хлопотало несколько катарианок, обмывая его кожу влажными тряпками.
Один из охранников самым наглым образом облапал нас с Шиарой и отобрал всё оружие, даже посох. После нас подтолкнули в спины и велели подойти.
Приблизившись, я увидел, что Каварл сильно сдал — исхудал и выглядел каким-то помятым. Неужто при смерти находится? Ещё и в воздухе витает странный запах благовоний, напоминающий ладан.
Повернув голову в нашу сторону, ящер заговорил слабым, будто бы не своим голосом:
— Саян, Шиара, здравствуйте. Мне трудно даются слова, а потому буду максимально краток. Я удивлён тому, что вы ещё живы, а твари при этом спокойно разгуливают по Эйлонии, будто у себя дома, ведь я абсолютно недвусмысленно дал вам понять, что вас ждёт в случае, если вы не сдержите тварей в ущельях. Однако, переправившись сюда, я увидел, какими силами обладает рой. Погибни вы на стенах, это ничего не изменило бы. Даже мне похоже не суждено одержать над ними победу. Я убил одну из этих тварей, которая сильно отличалась от других. После этого они стали вести себя совсем иначе, будто бы каждый теперь действует сам по себе. Неплохое подспорье в борьбе с ними, но боюсь, что это не навсегда. Скоро они вновь придут в себя, начав действовать слаженно…
Самым наглым образом, непостижимым для коренного жителя Триала, я перебил императора:
— То есть вы убили стратега? А я думаю, чего это они так странно носятся по городу, будто пьяные.
— Стратега?
— Ну да, это что-то вроде их полководца, командующего армиями. Но да, они способны вырастить нового, так что действовать лучше как можно быстрее, какими бы ни были планы у вашего императорского величества.
— Планы… У меня были грандиозные и великие планы, но всё изменило одно обычное исчадие… Одно из них ранило меня во время переправы через реку и, похоже, что мои дни сочтены. Ни один катарианский знахарь не сумел мне помочь. Хорошо, что вы пришли. Я хотел видеть вас двоих, Мелисанду, Марона или хотя бы кого-нибудь из защитников Чивуака живыми. Вы вовремя пришли, так я успею вас отблагодарить за…
Вновь самым кощунственным образом перебив Каварла, я сказал:
— Не спешите помирать, ваше императорское! Мы что-нибудь придумаем…
— Брось, что ты сможешь придумать? Хотя… — В этот миг в глазах ящера загорелась надежда. — Ты ведь многое уже придумал… Ты правда сможешь мне помочь?
— Не уверен, но попробую, — ответил я. — Вот только пусть мне вернут мои вещи.
Каварл кивнул одному из своих охранников, что сторожил наши пожитки. Тот тут же вернул нам непосильным трудом нажитое добро. Я извлёк из рюкзака пару бутыльков, что ещё задолго до обороны Чивуака дал мне Марон. В одном была фирменная чудодейственная мазь, изготовленная нашим знахарем лично, а в другом его же целебная настойка. В своё время, проведя опыты, мы пришли к выводу, что если из тех же компонентов лекарство будет делать кто-то другой, то никакими чудесными свойствами снадобье обладать не будет, так что дело было скорее не в компонентах, а в самом Мароне. Он долгое время прожил в Олоде, недалеко от сицилиусовой рощи, и, возможно, стал своего рода магом, который не использует посох, но обладает магическим даром, помогающем в исцелении больных.
Обратившись к одной из служанок, хлопотавших возле Каварла, я произнёс:
— Вот эту мазь нужно наносить каждый день на рану. Лечит она практически всё. А вот это лекарство выпить нужно прямо сейчас. Лекарь, что его изготовил, говорил, что оно действует на всех живых существ, даже хладнокровных.
— Лекаря зовут Марон?
— Да, ваше императорское величество.
— Тогда и в самом деле оно способно мне помочь. Знахарь ещё жив? Я хотел бы его видеть.
— Он жив, но без сознания. Мы не знаем, как привести его в чувство. Его снадобья, к сожалению, не способны исцелить его самого.
— Жаль, очень жаль. Он однажды уже выручал меня, возможно, и сейчас благодаря его лекарствам я буду жить. Я хотел бы отблагодарить его.
— Возможно, я знаю, как можно ему помочь. Та необычная тварь, которую вы убили… Вы ничего не извлекали из его черепа?
— Нет. Но голову твари мы захватили с собой в качестве трофея. Слишком необычно она выглядит, и было решено взять её с собой, чтобы украсить дворец на холме в столице Империи, когда я вернусь туда.
— А не могли бы вы отдать её нам? Возможно, удастся сделать из неё лекарство для Марона.
— Лекарство? Что ж, если это действительно так, то я велю притащить её со складов.
— Благодарю вас, ваше величество.
— Не стоит. Это мелочь. А теперь расскажите мне, как вам удалось спастись во время боя в ущелье, и что вы делаете здесь?
Мы с Шиарой наперебой поведали императору о событиях последних дней. Он слушал, пил микстуру и брезгливо морщился не то от лекарства, не то от наших слов. В конце мы поведали ему о том, зачем вернулись в Эйлонию и что планируем делать дальше.
— Очень интересно… — выслушав нас, сказал император. — Если всё действительно обстоит
