Иннокентий (СИ) - Ал Коруд
Васечкин задумался. Мужик вроде неплохой, по званию старлей, то есть жопу не рвет ради показателей. Так что и отношения с ним портить не стоит.
— В туалет бы и чаю.
— Сейчас. Собакин, живо сюда!
Руки ему в браслеты никто не заковывал, Кеша держал их по арестантской привычке сзади. Сводили в мрачный гадюшник под названием уборная. Затем прямо через решетку передали огромную кружку горячего сладкого чая. К нему полагался бутерброд с сыром.
— Ты чего там делал-то?
— Так, я говорил, патрулировал в дружине. Потом услышал крик, побежал в кусты. А там этот… маньяк, девушку тащит куда-то. Она хоть живая? — внезапно забеспокоился Иннокентий.
— Не знаю, — развел руками старлей, затем задумался. — Странно все это. Неразбериха какая-то. И почему ты его маньяком считаешь?
— Здоровый гад, рожа такая страшная, девушку на плече тащит. Перед этим ударил её, чтобы не орала. Я по-хорошему хотел разобраться, а он сразу в драку полез. И нож у него был.
— Нож, говоришь, — офицер замолчал. — У тебя синяк на лице наливается, надо холодную примочку сделать.
— И руки разбиты. Я сам кое-как залатал.
— Лять! — старлей дернулся. — Собакин, почему ему медицинскую помощь не оказали!
Видимо, дежурный офицер позвонил куда надо наверх. Следователь появился раньше начала рабочего дня. Васечкина привели в небольшой кабинет, где его ждал заспанный капитан.
— Садитесь, — указал он на стул и отпустил сержанта. — Начнем с протокола. Имя, фамилия. Отчество. Год и место рождения. Документы есть?
Иннокентий сначала замотал головой, затем внезапно вспомнил, что Нечаев ему выдал удостоверение непосредственно перед началом патрулирования. Он неуклюже полез в карман. «Есть!»
— Вот, корочки дружинника.
— Что? Какого дружинника?
Васечкин решил потроллить милицейского следака:
— Я же на дежурстве был. На танцах. Наблюдал, так сказать, за соблюдением социалистической законности.
Капитан почесал нос, поняв, что Кеша над ним издевается:
— Путаница какая-то. Ну раз здесь, то поведай нам свою версию произошедшего.
По мере рассказа следователь хмурился все больше и схватился за телефон. После коротких переговоров, он смачно выругался:
— Едрить твою за кочан! Ёперный театр! Эти засранцы все напрочь перепутали. Там сейчас группа из области подъедет, а у нас такой бардак. Прилетит кому-то сегодня люлей. Давай, собираться, нам в горотдел надо.
У Васечкина отлегло от сердца. Все не так плохо, как думалось ему ночью.
— Товарищ капитан, девушка-то жива?
Следователь запирал сейф, а потом озабоченно обернулся к Васечкину.
— Жива. Пришла в себя. Так это, получается, что ты её спас? Ну, и дела.
На выходе из РОВД их неожиданно перехватили. От старого «Москвича» бежали двое. Раздался громкий рык Нечаева:
— Товарищ милиционер, произошла чудовищная ошибка.
— Мы это так просто не оставим. Захапали парня ни за что! Я буду жаловаться в прокуратуру и горком!
Вторым к огромному удивлению Иннокентия оказался Шошенский. Что-то он его раньше за рулем машины не видел. Кеша из будущего с удивлением узнал, что в Союзе семидесятых автомобиль — роскошь, позволительная далеко не каждому.
— Вы у нас кто?
После короткого делового разговора, следователь засуетился.
— Сначала вашего дружинника надо в травму, зафиксировать побои. Потом в горотдел. Только звонили, что специальная оперативная группа на подъезде к городу. А я пока документы все подготовлю. Смотрю, вы товарищи на машине?
— Так точно, товарищ капитан, — ответ Нечаева следаку понравился. Он уже проверил у обоих документов и остался доволен. — Тогда одна нога тут, вторая там. Врачам я сейчас позвоню, примут вас без очереди.
Только когда захлопнулась дверь «Москвича», Васечкин выдохнул. Неужели удалось начать выкарабкиваться из печальной ситуации. Про ошибки органов он был наслышан. И про то, как при Союзе кучу народу расстреляли из-за Чикатило. Затем он перевел взгляд на Макарыча. Тот уже завел мотор и сейчас ставил первую передачу.
Иннокентий прикинул, смог бы он вести такую рухлядь. Он хоть и учился ездить «на ручке», но уже на иномарке. Старенькая «Хонда» сравнительно с этим чудом отечественного автопрома все равно, что ракета по сравнению с дирижаблем. Но лучше плохо ехать, чем хорошо бежать. Затем он потряс головой. Что мысли лезут в такой серьезный момент?
— Кеша, извини, там так все закрутилось. Мы думали, тебя повезли давать показания. Потом я в больнице торчал, ждал, когда так несчастная девчонка очнется. Надо же было сообщить её родным. Потом менты набежали, начали нас всех допрашивать. Под утро только отпустили. Тебя дома нет, я к Макарычу.
— Петя, помолчи, пожалуйста! — внезапно жестким голосом потребовал Шошенский, затем он повернул голову к Васечкину. Движения с утра на дорогах почти не было. Разве что автобусы и машины с продуктами попадались. Травмпункт располагался на территории больницы в Приреченском районе. Иннокентий узнал дорогу, но его несколько напряг взгляд мастера.
— Что-то случилось, Василий Макарович?
— Говорят, что ты избил жестоко подозреваемого.
— Что значит избил? Он оказал вооруженное сопротивление!
По глазам Шошенского было заметно, что грамотно вставленные в речь слова произвели на него впечатление. Макарыч начал задавать осторожные вопросы.
— Нож точно был?
— Был, был, — поддержал Иннокентия Петр. — При мне милиция его подобрала. Аккуратно положили в кулек.
— Никто в руки не брал?
— Мы же не дураки, Макарыч.
— Дураки и есть! — жестко ответил Шошенский. — Ты почему не проследил, куда этот засранец рванул?
— Так мы…
— Сейчас разгребай за вами. Эх, молодежь, вы еще жизни не видели. Свисток вам зачем дан?
Внезапно до Иннокентия дошло, что молодые годы мастера как раз пришлись на время сталинских репрессий и войны. Точно, им до его ума далеко. Упавшим голосом он спросил:
— Что делать будем?
— Снимать штаны и бегать! — затем Шошенский успокоился, и поворачивая к больнице, заявил. — Следователь правильно посоветовал, хоть и шел на осознанное нарушение. Тебе надо снять побои. Если у того урода отпечатки на ноже есть, то у тебя лишь будет превышение пределов самообороны. Да и девушка показания даст. Так что прорвемся. Все, приехали, пошли.
— Василий Макарович, вот я что-то не догоняю. Если это маньяк, то почему все-таки меня мурыжат?
Их и в самом деле приняли первыми и долго не задержали. Сказали, что бумагу в милицию пришлют они сами, или те заедут за ней. Троица вышла на свежий воздух и остановилась в тенечке.
— Что ты все заладил маньяк, маньяк. Нет в Советском Союзе маньяков!
— Да я же его глаза видел. Потому и действовал жестко. Ему свидетели живыми были не нужны. Неужели в газетах ничего не писали?
Шошенский и Нечаев переглянулись. Первый обронил:
— Да рассказывали, что в области находят трупы женщин. Но у нас в районе ничего не было.
— Гастролер, значит.
— Кеша, ты откуда
