Брат - Валерий Александрович Гуров
Глава 6
20 сентября 1993 года
Адрес, написанный на бумажке, я нашел быстро. Это оказалось отделение милиции — а они во всех городах и во все десятилетия находятся легко. Даже если внешне отделение ничем не выделяется среди соседних зданий, кроме таблички — все равно интуиция безошибочно распознает это заведение среди прочих.
А подойдя ближе, увидел сидящего на корточках возле урны сержантика. Он был занят тем, что бычковал окурок. Автомат безучастно висел на его плече. Завидев меня, сержант спохватился, вытянулся по струнке, но когда понял, что перед ним гражданский, расслабился. Я думал он спросит куда мне идти, но ему, судя по всему, было по барабану.
Я открыл дверь и вошел в отделение. Да, раздражали меня когда-то металлоискатели на каждом шагу, а без них как-то непривычно…
— Вы к кому? — хотя было еще утро, дежурный за стеклом выглядел уставшим.
— Я в отдел кадров. Там насчет меня должны были предупредить, Данилов моя фамилия, — сказал я, протягивая паспорт. Впервые в своей новой жизни я предъявляю документ должностному лицу. Как бы еще здесь каких-нибудь сюрпризов не возникло…
Дежурный пожевал губами, как будто размышляя, пропускать меня или нет. Впрочем, мой паспорт, кажется, не вызвал у него ни малейшего интереса.
— Третий этаж, направо, — наконец выдал он, возвращая мне документ.
Женщина средних лет в кадровом отделе выслушала меня не то чтобы равнодушно, но, я бы сказал, с какой-то обреченностью.
— Я вам сейчас дам направление, — скрипучим голосом сказала она. — Только вам нужно будет в соседнее отделение проехать, там начальник сидит, его фамилия Пименов, он все скажет. Это недалеко, минут десять на трамвае.
Я удивился. Это милиция или дворницкая? А где же проверки, собеседования, анкеты? Ну хотя бы сдача нормативов?
— Простите, — осторожно начал я. — А что, вы вот так меня сразу на работу направляете? Не проверив мою подготовку, опыт, биографию, в конце концов?
— Это все потом, — вяло ответила кадровичка. — На счет вас позвонили. Значит, уже не с улицы. Хотя у нас тут такой дефицит людей, что, по-моему, скоро и с улицы брать будем. Думаете, все прям мечтают у нас работать? На такую-то зарплату да с таким графиком? Да у нас тут такая текучка — я всех запомнить не успеваю! Как только увидят какой-нибудь другой вариант — сразу рапорт на увольнение строчат. Так что вот вам направление, езжайте да устраивайтесь ради бога.
С этими словами женщина уткнулась в какой-то журнал, очевидно, потеряв ко мне интерес.
Вообще отделение выглядело довольно мрачно. Ремонта тут не было, похоже, со дня сдачи здания строителями. Я решил пройтись по отделу и понять, в какой обстановке мне предстояло работать. Облупленные стены, скрипучий пол, обшарпанная мебель, потрепанная временем наглядная агитация… Да и люди в основном выглядели уставшими и замученными, с погасшим взглядом — во всяком случае, у меня сложилось такое впечатление от тех, кого я встречал в коридорах и кого успевал увидеть за открывающимися дверями кабинетов. Было такое ощущение, что их направили сюда по остаточному принципу — как будто бы больше они нигде не пригодились, и теперь переживали свою никчемность и бесполезность своего труда. Правда, промелькнуло пара живчиков, державшихся бодрячком, но на общем фоне они были каплей в море.
Теперь я понимал, почему сотрудница кадров так легко со мной откровенничала. По идее, она бы должна была меня завлекать на работу, а она мне — про текучку, низкую зарплату… Ей самой было абсолютно все равно, устроюсь я или нет. Никаких бонусов за привлечение новых сотрудников она не получала (тут еще и слов-то таких не слышали), а на результат общего дела все давно махнули рукой. Ну кто будет думать о высоких задачах типа спокойствия в обществе, искоренения преступности, моральном долге и прочем подобном, когда у всех главная проблема — дотянуть до следующей зарплаты? А ведь у многих есть дети, да и сами они не молодеют. Какое тут переживание за состояние общества, когда каждый день думаешь — хватит ребенку на еду или нет?
Я запрыгнул в трамвай и стал наблюдать за пассажирами. Все-таки интересно было сравнивать две эпохи! Другая одежда, другие лица, другие интересы и заботы. Внезапно я понял, что прямо сейчас у меня в кармане, скорее всего, больше денег, чем любой из этих пассажиров зарабатывает за месяц.
«И ты решил не развивать эту тему, а стать таким же служащим-бюджетником?» — вдруг спросил внутренний голос.
Осмыслить этот вопрос я не успел, потому что услышал, как в конце вагона какой-то пьяный мужик докапывался до молодой, красивой и даже со вкусом одетой женщины, которая старалась не обращать на него внимания. Как часто бывает с такими персонажами, количество выпитого придавало ему не только смелости, но и чувства собственного величия — и, соответственно, все окружающие моментально становились ему чем-то обязаны.
— Слышь, ты! — он явно решил «навести порядок». — Че ты вот сидишь? Как шлюха вырядилась! Ты куда едешь? На случку очередную? А ты вообще знаешь, что народ на тебя пахал? — Алкаш пнул женщину коленом. — Э, ты слышишь или нет? Я всю жизнь пахал, да я вообще… чтоб вот такие, как ты, тут за мой счет фуфырились? Че ты молчишь? Че, сука, думаешь, я не понимаю, что ты тут… это… а я!
У него уже плохо получалось формулировать то, что у нормальных трезвых людей называется мыслями, но это, похоже, только дополнительно его злило. Я прошел через салон и остановился в шаге от него. Кто-то же должен был все это прекратить.
— Слушай, ты, пахарь, — я говорил негромко, но с напором. — Заткнись и отстань от человека, иначе на первой же остановке вылетишь отсюда башкой вперед!
— Чеее? А ты вообще кто? Ха, ты с ней, что ли? Ааааа, понял, это она к тебе едет? А ты знаешь, что я всю жизнь вкалывал, чтобы вы тут развлекались? — как сказали бы в 2023 году, логика окончательно покинула чат.
В этот момент трамвай доехал до очередной остановки, и двери открылись. Я подтащил придурка к ступенькам, бить не стал, но вышвырнул его из трамвая прямо в лужу, откуда сразу донеслось: «Твари неблагодарные! Я, между прочим, всю жизнь!..». По счастью, двери тут же захлопнулись — народу было немного, а водителю, видимо, этот персонаж тоже успел надоесть — и трамвай тронулся.
— Спасибо вам большое, — девушка вежливо улыбнулась. Вблизи я рассмотрел ее: она действительно была очень красивой. Может быть, попробовать завязать знакомство?
— Надеюсь, кроме
