Сердце сумеречного дракона (СИ) - Марианна Красовская
— Только пешком, если можно, — попросила я. — От твоих сумрачных троп меня что-то тошнит.
— Пешком далековато. Идти больше двух суток.
— Ну а на метле я не умею, — и в ответ на его недоуменный взгляд пояснила: — В сказках нашего мира ведьмы летают на мётлах.
— Оригинально… — он рассмеялся беззвучно. — Но у меня есть идея получше.
Глава 11. Источник всех проблем
Я как-то сразу поняла, что Веллас не ищет лёгких путей. Достаточно было вспомнить его «короткую дорогу». Но если тогда я просто не понимала, что будет, то сейчас на новое испытание подписалась добровольно.
Какая я наивная! Решила, что если Аня, окончившая ветеринарный колледж, неплохо ездила верхом, то ведьма Аньетта, которая триста лет живет в лесу, и подавно должна уметь обращаться с лошадьми.
Впрочем, конь Велласа был кем угодно, только не безобидной лошадкой. Коняга. Конище. Монстроконь, вот он кто! Я была уверена, что вдвоём на одной лошади ездят только в романтических фильмах, но на этом вполне могли уместиться даже и трое. И ему совершенно точно было не тяжело.
Сумрак взлетел на своего ужасного коня легко и изящно — дракон, как есть дракон. Я в теле Аньетты смогла бы проделать этот трюк только с табуреткой. Протянул мне руку, затащил следом в седло перед собой, а потом так и вовсе усадил к себе на бедра. Я мысленно поблагодарила себя за отброшенную идею попросить у сундучка платье. И помолилась всем местным богам за здоровье свое драконово. И коня его тоже.
— И долго нам ехать? — спросила наивная я и ужаснулась, услышав:
— К вечеру будем на месте.
А-а-а! Как мы мчались! Ветер в лицо, ветки хлещут по ногам, лес вокруг трещит и мелькает. И холодно, и горячо, и темно, и светло одновременно. Дух захватывает от страха, но в объятиях Сумрака — все равно спокойно. Странные ощущения: я ему доверяла так, как никому и никогда. Чувствовала волшебную близость. Не это ли называется — найти свою пару? Никогда не верила в то, что некоторых людей сводит судьба или какие-то там высшие силы. Думала, что любовь — это лишь гормоны и привычка. Ну, ещё общие цели и ипотека на двоих. А теперь я сама себя не понимала, да и его, признаться, тоже.
Мы знакомы совсем недавно, по-настоящему — так пару дней. А он уже решает мои проблемы, а у меня нет от него ни одного секрета. И я готова идти хоть на край света, хоть в пропасть, хоть к таинственному источнику, если Веллас будет держать меня за руку. А ещё лучше — понесёт.
Лес, сомкнувший над нашими головами свой полог, становился все более сказочным. Колоссы-деревья вокруг стояли величественной колоннадой, словно высеченные из черного мрамора. Купол ветвей и золотистой листвы над головой выглядел, как свод какого-то храма. И туман. Он все сильнее сгущался за нами, почтительно расступаясь лишь перед нашим конем.
И снова меня укачало. Не так, как в портале, конечно, но все же. Тошнота подступала и когда я уже почти решилась попросить Вэла притормозить под ближайшим кустом, вдруг оказалось, что мы и приехали.
Скрюченную меня осторожненько сняли с седла, и уже на земле обнаружилось, что после скачки на монстроконе я стоять не могла. Ломило мучительно спину, бедра затекли, руки онемели. Голова была пустой, все мысли и сомнения выдуло ветром.
А еще я воняю конем.
Громкий вздох, поцелуй в кончик носа и Веллас прижался вдруг лбом к моему, крепко при этом меня обнимая. Тепло и щекотно. Я вдруг ощутила себя настоящим сосудом, в который вливали волшебную смесь из последних лучей закатного солнца, из сияния ночных звезд. Игристая радость отгоняла всю боль и усталость стекала с меня как вода.
Дракон вдруг рассмеялся, уткнувшись мне в волосы.
— Знаешь, а ведь мне когда-то предсказывали тебя… Прекрасная женщина с телом ведьмы и сердцем ребенка…
— А мне никто ничего не предсказывал, — проворчала я смущенно. — Я вообще думала, что умру одна в глубокой старости, а потом меня съедят мои сорок кошек.
Дархан озадаченно на меня посмотрел и уточнил с сомнением:
— Это такой похоронный ритуал? Почему кошки? Почему сорок?
— Да я шучу, все нормально, — я со вздохом прижалась к Велласу, утыкаясь носом в его грудь и жадно вдыхая запах тумана и первого морозца. — Это от волнения.
— Есть очень хочешь? —
И кто из нас тут не романтик?
— Уже нет, — с удивлением вдруг ощутила себя действительно сытой. И пьяной немного. — Куда теперь дальше?
— Кхм… — Велл замялся, глаза отвода. — Есть два варианта: пройти через стражу ведьм прямо к источнику, но боюсь, это будет и шумно и с жертвами. Или…
Мне вот вообще не понравилась эта заминка. И даже тот факт, что снова нежно меня целовали куда-то чуть выше уха, меня не утешил, совсем.
— Всего пару шагов по изнанке, — соблазнительно мне мурлыкнули.
— О, нет! — я даже вздрогнула. — У меня с собой нет пакетов я же там весь источник…
— Просто не думай об этом! — фыркнул упрямый и подхватил меня на руки.
Хорошо, что позавтракать не успели.
***
Самое лучшее, что может произойти с ожидаемой неприятностью, так это если она не случится.
Гениальная мысль, хоть и сильно запутанная. Стоило только коснуться ногами тверди каменного пола и открыть один глаз, как она тут же пришла в мою голову. Сразу оба открыть было еще страшновато.
Чувствовала я себя… Восхитительно! Никаких клинических проявлений острого кинетоза¹, я на ногах стою практически ровно и даже не пытаюсь упасть. Так странно…
— Ты знал! — обвиняюще ткнула пальцем в широкую грудь, когда развернувшись к дракону обнаружила на его смуглом лице радостную улыбку.
— Догадывался, — она даже не стал возражать, лишь поймал мою руку и поцеловал нежно запястье.
Жест получился таким откровенным, что я покраснела как девочка.
— Но почему теперь так? — пряча смущение отвернулась, но руку мою не отдали.
— Похоже, что твоя ведьма ушла окончательно, — меня осторожно обняли, со всех сторон закрывая надежным и крепким теплом.
Я в домике. И совершенно не страшно. Уютно и хочется здесь остаться на всю жизнь.
— Она там живая? — не то чтобы очень тревожилась я за обманщицу, но клинику и собак было жалко. Даже очень.
— Так уйти ведьма может только по собственному желанию. Раз сама дверь за собой заперла, то у нее в твоем мире все складывается хорошо. — И в голосе Вэла вдруг послышалось плохо скрываемое облегчение.
Или мне
