СССР: вернуться в детство?.. (СИ) - Войлошников Владимир

В общем, просидела я в библиотеке до самого закрытия. Выхожу – а навстречу мама с моей шубой, продлёнка, оказывается, тоже до пяти. А тут – цок-цок – библиотекарша идёт. Увидела нас:

– Здравствуйте! Так вы у нас новый учитель физкультуры? – это, понятное дело, маме.

Я чёт не очень хотела слушать, что она вещать будет, вдруг опять начнёт о вреде раннего чтения – оделась быстренько и пошла вперёд. Шла, загребая снег, размышляла про ещё одну идею книжки, такая, чтоб и сюжет был, и мастерилка заодно. Была у меня в прошлой жизни подобная, но перекраивать придётся под нынешние реалии...

Мама догнала меня почти у подъезда. Немножко прошла молча.

– Ты, говорят, книжки по рисованию сегодня брала?

– Да, хорошие есть в библиотеке книжки, – согласилась я. – Я завтра ещё пойду.

Мы зашли в подъезд, и я начала прыгать через две ступеньки, что в валенках было делом довольно рискованным.

– Может, тебя в кружок по рисованию записать? – предложила мама. – В школе есть, я бы договорилась.

– Не надо, – помотала я головой, – я в кружок не хочу.

Нечему им меня учить, если уж по-честному. Но не могу же я так нахально сказать? А маме идея кружка понравилась, она всячески расхваливала открывающиеся мне лучезарные перспективы, пока мы не пришли домой, и она не зашла в нашу комнату...

08. ПОДУМАТЬ. ХОРОШАЯ МЫСЛЯ, УМНАЯ...

ТОРОПЫЖКА Я

– Мама! Ты что это наделала?! – возгласила матушка, остановившись на пороге комнаты.

– А это не я, это дочь твоя! – бабушка мгновенно примчалась и начала в красках рассказывать, как снимала меня с пирамиды. Да со шкафчиком в руках!

– Оля?! – мама развернулась ко мне.

– Ты, главное, мои игрушки никому не отдавай. Вообще никому! Они мне потом пригодятся, – я протиснулась между ними в комнату и ткнула пальцем в пустой угол: – Мама! Мне нужен стол под печатную машинку. Пусть старый, страшный – всё равно, лишь бы крепкий и мне по росту. Этот сильно маленький, – я показала на мой детский, – а тот большой. Что-то среднее надо.

Мама вдруг сделалась как сдувшийся шарик.

– Денег нет, да? – догадалась я.

Она вздохнула:

– Подожди, зарплату получу в январе, посмотрим.

– И платье тебе новое надо, – в порыве вдохновения брякнула я. – В старых платьях замуж не выйдешь.

– О! Чё это вы – замуж меня собрались выдавать?

– Ага! – я от избытка чувств заскакала рядом. – Только ищи работящего и малопьющего.

– А что не совсем непьющего? – мама сощурилась.

Я в ответ тоже сощурилась:

– Совсем непьющий – сильно подозрительно. Прямо как говорящая лошадь.

Тут бабушка начала хохотать, и мама за ней следом, и все пошли ужинать.

Потом они под благовидным предлогом выперли меня из кухни, закрыли дверь и о чём-то долго разговаривали. А я нашла в книгах набор открыток про Баргузинский заповедник и сделала несколько набросков зверей – природа как раз соответствующая. Нашёлся, кстати, там же и набор открыток с видами Москвы, и даже поезд подъезжающий в нём был – не думаю, что за два прошедших с момента издания года вид пассажирских поездов как-то сильно изменился. Так что я рисовала. Это было более безопасно, чем прямо сейчас черновики писать, хотя идеи кой-какие у меня были. Сидела я, по ходу дела крутила всякие мысли – гоняла, так сказать, свой керосин...

Всю последующую неделю я ходила в библиотеку как на работу – во вторую смену. По-моему, я даже несколько достала своим постоянным присутствием Анну Дмитриевну, так что решила не злоупотреблять пока её терпением, поблагодарила и объявила, что не буду более ей досаждать. Но взамен попросила комплект учебников для начальной школы.

Анна Дмитриевна посмотрела на меня долгим взглядом.

– Вы же понимаете, что учителю физкультуры нужно иметь комплект учебников – иначе как же он будет готовиться к занятиям в группе продлённого дня? – железно аргументировала я.

– Так это для мамы? – подняла она брови.

– Конеч-чно!

– Ну, тогда ладно.

Я забрала пачку учебников и пошла к маме. Только спустилась из библиотеки в вестибюль – Татьяна Геннадьевна мне навстречу.

– Здравствуйте!

– Здравствуй, Олечка! – она хотела пролететь мимо.

– Татьяна Геннадьевна, у меня к вам очень серьёзный вопрос.

Она резко затормозила:

– Слушаю.

– Татьяна Геннадьевна, я хочу сдать экзамены за начальную школу. Как это можно сделать?

Она слегка нахмурилась и поджала губы:

– А мама знает, что ты пошла ко мне с таким вопросом?

– Пока нет.

Она посмотрела на стопку учебников, которую я временно пристроила на лавочку:

– Это ты для этого взяла?

– Нет, это для мамы. Ей же нужен свой комплект учебников, как она будет с детьми уроки делать?

– М-гм, – она постучала носком туфельки. – Хм. Знаешь что, пойдём ко мне в кабинет? Поговорим.

– Пойдёмте.

– Давай-ка я тебе помогу маленько, – она взяла мою пачку и поцокала вперёд .

Кабинет у Татьяны Геннадьевны находился на втором этаже и, на удивление, во вторую смену стоял пустым – редкость чрезвычайная. Или, может, это специально, чтоб ей отдельный кабинет завуча не выделять?

– Садись, – она кивнула мне на парту, стоящую впритык к её столу, и села сама. – Смотри, Оля. Я убедилась, что ты очень хорошо читаешь. Но этого недостаточно, чтобы пройти аттестацию за все три класса начальной школы, программа очень большая... – минут пять (очень терпеливо) добрая Татьяна Геннадьевна разъясняла мне сложности школьной жизни.

– Здо́рово, – сказала я. – А есть какие-нибудь проверочные работы или контрольные, которые можно написать, допустим?

Чтоб доказать всем, что ты – не олень? – мысленно добавила я.

Завуч посмотрела на меня с любопытством.

– Хорошо. Вот, смотри, я как раз получила контрольные по математике, за первое полугодие. Я просто покажу тебе, сколько тут заданий... – она развернула передо мой листочек со штемпелем.

– Вам один вариант решить или два? – со всей пролетарской честностью глядя учительнице в глаза, спросила я.

– Хорошо, давай, попробуй решить первый, – она протянула мне двойной листочек.

Я посмотрела на заголовок.

– Давайте не будем мучиться и сразу третий класс возьмём?

Татьяна Геннадьевна с сомнением взяла у меня листок и выдала другой, а с ним – чистый.

– А для черновика дадите?

– Держи.

Особо я не торопилась, да, честно говоря, чего там торопиться-то, третий класс...

Татьяна Геннадьевна следила за мной со своего места, потом встала, подошла, заглянула сбоку – быстро куда-то вышла. Вернулась она спустя буквально минуту, когда я уже дописывала последний ответ к дополнительному заданию со звёздочкой. Чувствовала я себя при этом, как тот пацан из старого «Ералаша» (семиклассник он там или типа того, который к первоклашкам пришёл и: «Я тут всех умнее!»).

Татьяна Геннадьевна влетела в кабинет, а за ней – ещё одна учительница, возрастная уже. Валентина Акимовна. Помню её, она нашу Таню учила (о, и сейчас учит), очень строгая тётя, но сильный педагог.

– Всё, – я отодвинула от себя листок.

– Смотри! – Татьяна Геннадьевна схватила его и затрясла перед лицом Валентины Акимовны.

– Да погоди же, дай проверю, – та вынула у неё из рук листочек и нацепила на нос очки, которые висели у неё на груди, на специальной цепочке. Лицо пожилой учительницы сделалось суровым. Она прошла лист до конца, перевернула: – Сама?!

– Да!

– Не верю! Ну-ка, – она схватила со стола новый чистый листок и шлёпнула передо мной, – решай второй вариант!

Я пожала плечами. Второй – так второй.

Когда я второй раз отодвинула листочек, Татьяна Геннадьевна сдавленно воскликнула:

– Двенадцать минут!

– Проверим! – сурово осадила её Валентина Акимовна и снова надела очки.

Потом они уставились на меня вдвоём.

– Можно, конечно, придраться вот тут к оформлению, – Валентина Акимовна потыкала пальцем в мою писанину.