Ассистент - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Снаружи, из-за двери, слышались едва различимые звуки выстрелов. А криков не было.
В ноздри ударил вполне знакомый едва уловимый запах. Этот запах я ещё ни разу не чувствовал в этом мире, но не мог забыть даже спустя несколько смертей. Это был запах боевых нано-роботов вперемешку с парализующим газом.
Сначала я улыбнулся злорадной улыбкой. Я знал, что это пришли «свои», причём настолько «свои», что «своее» просто не было. Но тут же мне стало не до смеха. Я понял, что эти «свои» будут убивать не только японцев — они будут зачищать всех, кто есть в подземном комплексе.
Поэтому я снова заорал, насколько хватило ослабевшей глотки:
— Я зде-есь! Не надо убивать заключённых! Не убивайте заключённых! Самира! Чёрная такая…
На этот раз ждать пришлось недолго. Послышался звук сервоприводов в коридоре, затем загремел, загудел и зажужжал плазморез, небрежно отрезавший замок по кругу.
Дверь распахнулась, когда дым рассеялся, я обнаружил знакомое лицо под скафандром портативного шагохода-экзоскелета.
— Андрон? — Язык заплетался, а в глазах двоилось, но я его разглядел. — Не ожидал.
— Ага. Клёвая же штука, скажи? — он помахал конечностью с пушкой на запястье. — Из две тысяча восьмидесятых, в хранилище взяли.
— Вас сколько?
— Трое. И ещё пять дроид-станций, больше в лифт размерности не вышло. С десятком дронов на каждой. Я сначала проверил, наноботов распылил, потом…
— Я понимаю. Знаю, как это делается. Вколи мне скорее антидот.
Лифтёр не спеша подошёл к столу, в многофункциональном приборе на кисте ствол сменился на шприц, воткнулся в предплечье. В голове за считанные секунды стало чуть свежее.
— Кого там, говоришь, не трогать? — спросил он, словно посмеиваясь.
— Двумя уровнями ниже. Заключённые. Их надо освободить. Если я бегу один — это будет очень заметно.
Андрон поморщился.
— Самира, говоришь? Да, помню такую. Ну, пошли. Мы пока только казармы расчистили, может, их не убили ещё.
— Не убили⁈ Скажи своим!
— Здесь подземелье же, бункер. Как я им скажу?
— А ну срежь быстро эту херовину!
Я отодвинул руки максимально в сторону. Плазморез находился на небольшом летающем дроне, похожем на стрекозу. До сих пор не знаю, как изобретатели шестого Суперствола умудрились запихнуть столько энергии в такой маленький корпус, не иначе, как холодный термояд. Слетел с плеча шагохода, уселся на стол, распаял наручники.
Так быстро по этим помещениям я ещё не бегал. Я мчался, перепрыгивая через трупы солдат и работников, подставляя лицо сканерам летающих дронов. Они, разумеется, меня не трогали.
Пролёт вниз, ещё вниз. Пара мёртвых солдат, как тряпичные куклы висящие на перилах — похоже, они уснули от усыпляющего газа и были застрелены во сне. Следом — пожилой учёный, который замерял у меня сечение, а рядом два дроида, расколоченные об стену.
Второй шагоход с двумя дроидами-резаками допиливали дверь в мой блок. Услышав меня — он резко развернулся, но стрелять не стал. Лицо тоже оказалось знакомым.
— Борис. Добрый день.
— Здравствуйте, товарищ секатор, — он картинно отдал честь. — Что, вы свободны, получается?
— Откройте дверь и валите на другие этажи. А лучше — дайте пару дроидов, чтобы срезали замки внутри. Там трое заключённых, одна из которых — моя девушка.
— Ты уверен, юноша, что знаешь, что делаешь? Они не должны знать про наше существование. Спастись должны вы один.
Я начал закипать.
— Юноша? Ты, часом, не забыл, сколько мне лет на самом деле, дедок? Нет уж. Ещё бы я попросил освободить невольниц в соседнем блоке. Там их около сорока.
— Я должен их убить, Эльдар, — покачал головой Борис. — Прости, если был сейчас резок, но… План разрабатывался неделю, и по плану выжить должны только вы.
Плазменный резак дроида, остановившийся на пару мгновений, снова принялся за работу.
Я сделал пару шагов в его сторону.
— С каких это пор лифтёру лучше знать, что делать? Я не сомневаюсь, Борис, что у тебя большой опыт. И что именно так мы обычно делаем — полная зачистка и «чудом выживший». Но здесь так не сработает.
— А как сработает?
— А вот так. Здесь проводились эксперименты государственной важности, причём государство это — враждующее с нашим. Сюда попросту невозможно было добраться и спуститься обычными методами, и все прекрасно это знают. А наши власти наверняка знают, что я здесь, и готовили свой план по моему спасению. Иначе, как применением сенса, то есть магии — это невозможно будет объяснить. Местные умеют телепортироваться. Есть особый спецназ…
— Ты хочешь сказать, что спишешь всю нашу работу на каких-то местных недоумков? — усмехнулся Борис.
— Именно так.
Несколько секунд он думал.
— План — дурацкий. Но и сам мир этот мне противен, скорей бы он уже скончался. Тебе это поможет?
— Несомненно. Это шанс. Шанс продвинуться по службе и шанс в политическом плане. Не трогай пленников, Борис.
— Ладно, допустим, ты меня убедил. С этим уж сам разбирайся. Если, конечно, всё здесь не взлетит в воздух — тут должны быть системы на этот счёт.
— На воздух?
— Ага. Наноботы-разведчики нашли что-то такое. Я отправил Эйгора в аппаратную разбираться, но не факт, что поймёт. Тут не электроника, а хрен пойми что.
— Матрицированная техника, — кивнул я. — Режь уже скорей!
Секунда, потом другая… Дверь наконец-то распахнулась.
А следом двое азиатских бугаёв, привычно караулящих за дверью в тамбуре, открыли по нам огонь.
Я вовремя успел отступить ближе к экзоскелету Бориса, и его защитный щит перед моим лицом вспыхнул десятками точек от попадания пуль. Затем щит оттолкнулся и полетел по коридору, сбивая с ног, вынося дверные косяки. А уже после заработал уже его пулёмёт, разобравшийся с противниками за доли секунды.
— Ну, показывай, где твоя зазноба. Я буду молчать, говорить будешь сам. Сейчас пошлю дронов.
Дрон-плазморез слетел с плеча и полетел по коридору. Мимо забившегося в угол незнакомого старика, мимо безучастно смотревшей в точку на стекле сорокалетней дворянки.
В самый конец. Я увидел Самиру — на миг она отпрянула от стекла, испугавшись незнакомого устройства, летящего передо мной. Затем увидела меня и забарабанила в дверь.
Двадцать долгих секунд, пока одна за другой срезались хитрые замки на дверях.
А затем дверь отворилась, и мы упали в объятия друг друга.
Мы целовались непозволительно долгие для такого тридцать секунд и, признаться, я еле сдержался, чтобы не раздеть её прямо там, в грязном и дымном от гари коридоре, на глазах у иномирового засланца-лифтёра. Наконец я заставил себя прекратить и остановиться, сказав:
— Сейчас всё может взорваться.
— Я тоже хочу… Но ты уверен, что это лучшее время?
— Нет, Самира. Я в другом смысле. Сейчас весь этот бункер может взорваться. Надо спешить.
Глава 11
— Кто он⁈ — испуганно посмотрела на лифтёра Самира, когда проходила мимо него.
— Точно не знаю, — соврал я. — Он не говорит. Возможно, телепортационный спецназ Тайной службы. Назвался Борисом.
— Они пришли из-за тебя. Ты им подал знак⁈ Но как?
— Позже. Идём.
Цинизм — неотъемлемая часть моей работы, увы. Поэтому, получив живую и невредимую Самиру, я выстроил приоритеты по всем задачам больше с учётом моих целей, чем моих убеждений.
Сначала я раздобыл шприцы у Бориса — хоть весь паралитик уже рассеялся, Самира начинала вырубаться. Затем вскрыл замки двух оставшихся камер в блоке.
— Вы наш спаситель! — забормотал пожилой сиделец. — Меня зовут Витольд Михельсон, я здесь уже два месяца… а эта несчастная… Кто они⁈ Кто он⁈
Он испуганно вжался в дверной косяк, увидев Бориса.
— Позже, — сказал я, глядя на безмолвную женщину, стоящую в дверях. — Меня зовут Эльдар. Вколите ей и себе, затем выбирайтесь наверх.
Вручил два шприца, ещё раз посмотрел на него, и тут пришла в голову светлая мысль. Товарищ выглядел адекватным, и я решил поручить ему одно задание.
— Да, Витольд, ещё вы мне подсобите. Этажом выше, направо — тюрьма для беременных.
— Я знаю…
— Двери уже вскрыты. Выводите всех. Или выносите.
— А на лифте?
— Нельзя!
Я не знал, получится у них, или нет, но поспешили наверх, в аппаратную, чтобы решить проблему с возможным взрывом. Борис назвал
