Реактивация 2 - Мархуз
Глава 11
Перед Новым годом Олег опять пробежался по «горячим точкам», убедился что улита едет и может быть когда-нибудь куда-нибудь приедет, а заодно ещё разок смотался к «Шугле», чтобы глянуть на Любу-младшую. Да, увидел весёлую и живущую своей жизнью, безо всяких шмынов. Пришлось на обратном пути сойти с троллейбусе где-то в частном секторе, заблудиться и сцепиться с парочкой молодых, возжелавших покурить за чужой счёт.
— Не курю я и вам не советую. Вредно для здоровья, козлы драные!
— Ах, ты сука, ну мы тебе…
Лёгкая потасовка, несколько выбитых вражеских зубов, чуток крови и дёру, пока кто-нибудь не подоспел. Честно сказать, облегчения это не принесло. Наоборот стало противно от самого себя, почувствовал себя дешёвкой и гадом. И ведь не набухаешься, как общепринято при стрессах. Хотелось тупо расплакаться, причём ревмя и с громким вытьём. На хера вторая жизнь нужна, когда самого дорогого для души нет? Какого хрена это попаданство случилось? Кому нужно бабло, когда душа болит и хочется сдохнуть от безысходности? Те же Абрамович и Путин, потерявшие самое ценное и родное, небось тоже на грани, когда наедине с собой? И чёрт знает куда такое состояние заведёт.
Сразу вспомнилась Хиллари Клинтон, которую собственный муж выставил дурой на весь мир. А ведь она сделала из юриста-плейбоя сначала губернатора штата, а потом и президента. И какую благодарность получила в ответ? Блядство в доме, где их семья живёт, основное нарушение того, что соответствует понятию «мужчина». Да ещё и всемирное бравирование собственной подлостью. Такое настоящие женщины не прощают, а запоминают навсегда. И если муж — козёл, то могут отыграться на других. Тех, кто восхищался «настоящим мужчиной». А уж став президентом одной из ядерных держав, сделать всё, чтобы нажать «красную кнопку», попутно вынудив и других лидеров это сделать. И все либерасты-гуманисты могут сколько угодно ныть о «наказании, превышающем преступление», об «излишней самообороне», об «умении прощать, подставляя другую щёку» — ничего не остановит оскорблённую женщину.
Приближающийся праздник, самый светлый и обнадёживающий, Старков решил встретить с Чебриками и их компашкой. Весёлые слегка пьяненькие девятиклассники, случайно забредшая на огонёк бывшая соседка Наташка Фролова и новая пассия Юрки — красивая девушка Ширин. Имя из эпоса, а вид и внутренний мир вполне современны. Узбечка славянской внешности, умная, начитанная и, видимо, любвеобильная. Что же советская действительность с нацкадрами делает? Где «отсталые тупи-гурани», как диссиденты утверждают? Или чисто алма-атинский вариант смешения кровей разных рас, усиленный разнообразием компота ментальностей народов. Танцы, поздравлялки, дружеский трёп, а в итоге Юра за полтора часа до Нового года уже в своей комнате, ибо перебухал и еле лыко вяжет. А Ширин рядом, пытается привести его в норму, чтобы себе праздник не испортить. Увы, чувиха друга — это табу и ловить здесь нечего.
Хотелось по-человечески встретить 1974-ый, а не с кем. Впрочём, Олег вспомнил телефон одной случайной знакомой, Людмилы. Девушка — студентка КазГУ, творческая личность, вся в эмпиреях и удивительно интеллигентная. Так что, бегом к телефону, но к себе домой (квартира-то на той же лестничной клетке).
— Добрый вечер, Люда, с наступающим! Это Олег Старков, помнишь познакомились в Доме Кино?
— Ой, с наступающим, помню конечно. Ты рассказывал о том, как целый компьютерный парк будущего вышел из подчинения. Мы потом с друзьями всё это по полочкам разложили, очень интересный взгляд.
— Верю, мне и самому интересно, только пообсуждать не с кем, — последовал намёк Старкова на интеллектуальное одиночество.
А вдруг сработает и удастся дружбу завести? В жизни всякое бывает. Тем более она в кентах с Рашидом Нугмановым, который в будущем снимет фильм «Игла» с Цоем в главной роли. Человек интересный, но Людка ещё интереснее, потому что совсем мечтательница.
— Так давай встретимся, а то все разъехались: и родители, и сестра, и друзья, — прозвучал желаемый ответ.
Конечно, Олег рассчитывал на приглашение, чтобы пообщаться. Хотя следовало уточнить диспозицию.
— Здоров живёшь, пирожковоз, — пошутил парень, — а с кем ты Новый год встречаешь?
— Одна, так уж получилось, — явно и однозначно грустный ответ безинициативной девушки, смирившейся с неудачным праздником.
— Так, британская флагиня, есть два варианта, — энергично отозвался Шмын, — или я беру мотор и шурую к тебе, или то же самое, но поедем ко мне. Мои только под утро притащатся из гостей. Выбирай!
— А почему флагиня, — расхихикалсь собеседница, — да ну тебя. Приезжай, мои только послезавтра начнут возвращаться.
— Адрес давай…
Высший пилотаж — закончить год, заканчивающийся унынием, необычным душевным подъёмом. А случайно возникшая близость, после того, как наболтались и намечтались вволю, обеспечила новый год стопудовым позитивом для обоих. Тем более, что для Людмилы всё оказалось откровением, слышанном, но неизведанным. Реплики класса «и так делают?» или «ой, мамочки, это же критикуется» встречали объяснения «всё можно, что обоим нравится и хочется». А уж ответ на сентенцию:
— Олежа, что люди подумают, — последовал незамедлительно.
— Лапка, люди не смогут ничего подумать, если мы не будем с ними делиться своим.
Действительно, радости и приятности личного не следует выносить наружу. Как минимум никто не оценит, а наоборот захотят очернить и извратить. Уже в то время три четверти сексуальных пар (согласно психологов) имели тот же оральный секс, хотя дружно осуждали его вслух. Вон, в пуританских семьях Запада вообще считалось нормой иметь количество детей соответственно количеству половых актов. Чего уж про Союз говорить, где «секса не было» зато были чувства и нормальные плотские утехи. Впрочем, говоря по-честному, а не перегибая, советские люди под «сексом» подразумевали продажную любовь, а не половые отношения. Именно это имела в виду та женщина на телемосте Познера и практически все её нормально поняли. Кроме извращенцев, любящих всё осознавать и комментировать с позиций зарубежного менталитета. Это же стало модным при Горбачёве хаять советскую действительность и срать на своих же родственников и родителей. Вон как издевался над СССР юморист Задорнов, введя унизительный термин
