Побег на войну - Линник Сергей

– Откуда? – спросил я, не в силах скрыть удивление.

Кудря хитро улыбнулся – мол, знай наших – и признался:

– Да есть тут катер… Старенький, но на ходу. И с экипажем. На нем, если честно, на рыбалку ездили последние годы, потому и не списывали. Никакого вооружения там уже сто лет как нет.

– А остальное? – ткнул в бумажку Иван Федорович.

– Будет, товарищ… – Подпольщик замялся, вспоминая его фамилию. Так вроде более неофициально получается, чем по званию.

– Базанов, – подсказал майор, поежившись. Тут, возле окна, все же прохладнее, чем у буржуйки.

– Когда хоть судно посмотрим? – Кто о чем, а голый – про баню. Это я никак от такого подарка прийти в себя не могу.

– Да завтра утречком и пойдем, – сказал Кудря. – Давай в восемь тридцать у лаза из подвала.

Добирались долго и упорно. По каким-то закоулкам и мусоркам. Думаю, немцы до конца оккупации сюда не сунутся, потому как в этих лабиринтах и полк заблудится так, что никто не выйдет наружу. Причем без постороннего участия.

Посмотрели. Одобрили. И не только само посыльное суденышко еще царской постройки, но и капитана, Павла Никаноровича Закусина. Лет шестидесяти, с усами, как у маршала Буденного.

– Закуской меня не величать! – помахал пальцем перед нашими носами моряк. – Запивкой – тоже! Я – уважаемый человек, капитан Днепровского пароходства!

– А что? Находятся наглецы? – не удержался я.

– Бывают баломошки. Особенно когда выпьют на рыбалке.

– Ладно, шутки в сторону, – оборвал старика Кудря. – У нас вот какое дело…

Согласился, конечно. А кто откажется сына самого Сталина спасти? Нет таких. Закуска очень уважал отца народов. Куда только и делась его показная дурашливость. Подобрался, посерьезнел сразу. Притащил карту, разложил ее на столе.

– По Десне как? Давно ходили? – спросил я.

– Ты у меня еще спрашивать будешь? – вскинул голову Закусин. – Да ты у своей жены под юбкой меньше знаешь, чем я на Десне! Хоть сонный, хоть пьяный – пройду в любую погоду. И хрена кто меня поймает! – ткнул он мне пальцем почти в глаз. – И заметь: я не хвастаюсь!

Самое главное, у Павла Никаноровича, как у опытного и надежного капитана малых катеров Днепровской флотилии, был резерв горюче-смазочных материалов. Так что осталось только договориться о времени и месте. Чудеса в жизни случаются, не переживайте.

Кудря, конечно, извернулся как мог. Хорошо у него получилось. Хотя сюрприз сделал. Причем весьма приятный. Когда мы с Ильязом уже загрузили всю взрывчатку в кузов полуторки, которую пригнали чуть не с чермета, и я думал, какой взрыватель сюда присобачить, чтобы все прошло наверняка, подпольщик и влез с рацпредложением:

– Может, радиомину поставим?

– Это шутка такая? – спрашиваю я у него. – Не смешно совсем.

– Все серьезно, – отвечает он. – Осталась тут совершенно случайно. Я вот и думал, куда ее приспособить? А то штука секретная, немцам оставлять ни в коем случае нельзя.

Так что нам надо было только проверить все. А дальше дело уже знакомое.

После прошло если не как по маслу, то где-то около. Корабль не подвел, был в условленном месте. В лагерь ворвались – тоже любо-дорого, даже ни одного раненого. Если не считать того, кто залез к нам в «ман». Кстати, вот с немецким грузовиком чуть было конфуз не приключился, угонявший его парень чуть под пули не попал. Обиделись почему-то фашисты, что он их имущество взял покататься.

– Тебя как звать, болезный? – спросил я мужичка с черным шрамом, устраиваясь возле борта. Кудря с берега помахал нам рукой. Ему только спустить с пригорка «ман» в речку, после чего суметь уйти. Последнее не так просто, когда у тебя отряд в десять человек, а до города переть и переть. Под звонкий лай собачек. Знаем, плавали!

– Елисей, – вздохнул раненый, – товарищ…

– Петр.

– Товарищ Петр, вы извините, что я влез в машину. От страха, что сгину, не в себе был. Я видел, кого вы выручали!

– Ну раз видел, молчи в тряпочку. Зачисляю тебя в наш партизанский отряд. Называется он «Победа». Ясно?

– Так точно!

– Так… Хм, у тебя какая военная специальность? По петлицам ты из пехоты.

– Ездовой.

– Ну вот и у нас будешь ездовым.

Кораблик пыхнул из трубы белым дымом, начал отваливать от берега.

– Разве у вас есть лошади?

– Будут. Иван Федорович! – Я подозвал майора. – Ты бы лучше передний пулемет в зенитный приспособил. Если немцы будут нас искать, самолет поднимут!

– Так погода не способствует… – Базанов задрал голову. Сверху падал то ли дождь, то ли снег. Скорее всего, и то и другое.

– Сейчас нет, а развиднеется? Штурманет нас какой-нибудь «мессер», и ко дну пойдем.

– Ладно, прикажу. Хотя на носу тоже огневая точка нужна.

– Кто тут без меня распоряжаться надумал? – рявкнул кто-то у меня за спиной.

Я обернулся. Подождите, кто нам капитана поменял? Помню же, был такой мужик мировой, дурашливый, шутил постоянно. А вместо него какого-то зверя подсунули, хоть и похожего на прежнего.

– Я тут капитан! – горделиво задрал голову Павел Никанорович. – А вы, шелупонь, пассажиры. Да без моего разрешения вы поссать за борт не смеете! Пулеметы они тут ставить надумали, специалисты хреновы! Давайте по норам рассасывайтесь, не мешайтесь тут под ногами! Сказал же: доставлю без сучка и задоринки, никто не узнает. Ваше дело сопливое – указания капитана выполнять беспрекословно! А теперь – кыш отсель!

Много я по жизни всяких начальников слышал. И больших, и маленьких. Если не осадишь сразу – на голову сядут.

Глава 7

– Стоять, гады! – послышался зычный крик капитана. – Что ж вы творите, сволота? – По трапику, так до сих пор и не втянутому на борт, прогремели сапоги Павла Никаноровича, и он добавил уже на берегу: – Перестань толкать! Соляру слить забыли…

– Тихо ты! – Я догнал Закуску, схватил за отворот бушлата. – Немцев к нам хочешь навести?! Сам же знаешь, как по воде хорошо звук расходится…

Проняло. Капитан заткнулся, помчался к «ману».

Ладно, пора разобраться, что тут и как. На первый взгляд, на этом катере народу гораздо больше, чем свободного места. Для рыбалки, может, и нормально было, а для отряда «Победа» – тесновато. Главного пассажира уложили на пол. Да уж, ему и без виселицы скоро кирдык пришел бы, с голодухи бы загнулся. Вот как к нему обращаться? По имени-отчеству? По званию? Хрен его знает, определимся позже.

– Ну, как оно, на воле? – спросил я для завязки разговора. Заодно размоченный сухарь подсовываю. До кормежки еще хрен знает сколько, а подкрепиться не помешает. Тут у всех сейчас проблем с аппетитом не будет, никакими плюшками не перебьешь.

– Спасибо, что спасли, – вполне твердо сказал Яков, когда схарчил сухарик. Он у него, наверное, еще во рту целиком рассосался, как кусок рафинада. – Это что, из-за меня… весь этот тарарам затеяли?

– Получается, что да, – ответил я. А чего таиться? И так понятно, что по его душу.

– Вас… из Москвы прислали? – Вестимо дело, про батю думает. Но лучше я ему сразу скажу, чтобы не обманывался.

– Нет. Я так думаю, что в Москве даже не знают еще об этом. Мы про вас случайно услышали… – Ну а дальше я ему коротенько, пока кораблик готовился отчалить, изложил, что и к чему.

Яков подумал над вывертами судьбы, когда одни военнопленные спасают других военнопленных, под это дело похрустел еще немного сухарями, а потом спросил:

– И куда мы теперь? Как выбираться будем?

А вот это хорошо. Раз человек планы на будущее строит и в коллектив себя сразу включает, не все так плохо. Подкормится чуток, на ноги покрепче встанет и обузой не будет.

– Сейчас мы по Десне поднимемся, – объясняю ему расклад, – а там до Брянщины недалеко, скроемся в тамошних лесах на время. Обоснуемся на месте, найдем способ и с Москвой связаться.

А глаза-то у товарища Джугашвили загорелись, обрадовался. Надеется, значит, что папка не забудет. Ну и мы тоже этого будем ждать, скрывать не буду.