Шакал: Сын Анубиса (СИ) - Глебов Виктор

— Не впервой, — ответил я, глядя парню в глаза. — Переживу.

— Ну-ну, — покачал головой Актор. — Поглядим, как у тебя это получится. С такой оптимистичной компанией шансы велики, как нигде. Уверен, Мелия это подтвердила бы, останься жива.

— Почему бы тебе не оставить её в покое? — предложил Рет. — Ты же просто поглумиться пришёл. И мы все понимаем, почему.

— Да? — притворно удивился Актор. — И почему, коротышка?

— Потому что мы сделали вас на всех прошлых соревнованиях.

Актор презрительно фыркнул.

— Думаешь, я настолько мелочный?

— Именно настолько, — сказала Исея. — А теперь, если у тебя всё, может, отвалишь и дашь нам спокойно доесть?

— Ой, ну простите, что прервал ваш праздничный завтрак! Конечно, кто ж ходит на похороны с пустым желудком. Приятного аппетита!

Парень развернулся и двинулся прочь. Его клевреты отправились с ним.

— Вот урод! — покачал головой Тутмос. — Бесит!

— На самом деле, он прав, — сказала Исея. — Хоть это и не делает его милашкой, само собой.

В конце завтрака появился один из преподавателей и объявил, что через час состоится погребальный ритуал. Всем велено присутствовать.

Глава 16

Нарядившись в церемониальные одежды, мы спустились в подвал академии, где находился большой зал с толстыми квадратными колоннами. Камень покрывали рисунки, иероглифы и барельефы. Некоторые выглядели древними, другие — вполне современными. Потолок украшала фреска: расположенные в ряд раскинувшие крылья птицы, один из самых популярных в Луксоре символов. Между колоннами стояли статуи богов и сфинксов.

У дальней стены имелось возвышение, очень напоминавшее то, на котором меня воскресили. Его окружали ректор и преподаватели — все в светло-голубых траурных одеждах. На груди главы академии тускло блестела в свете плавающих светильников золотая цепь с треугольным медальоном.

Когда студенты выстроились перед возвышением в несколько рядов, дверь справа раздвинулась, и в помещение медленно вплыла платформа, на которой лежала Мелия. Девушка была полностью обнажена, что меня малость шокировало. Однако остальные восприняли это абсолютно нормально. Почему — выяснилось довольно скоро.

— Ныне мы предаём Осирису душу Мелии из рода Маду, — торжественно проговорил ректор, когда платформа остановилась над возвышением и опустилась на него. — Да уравновесит она перо Маат на весах Анубиса! Да ожидает её Вечный оазис! Молим Тёмных богов об этом!

Ректор воздел увитые бирюзовыми бусами руки к потолку, и зал хором произнёс:

— Молим!

От неожиданности я даже вздрогнул. Звук разнёсся по залу, заполнив его целиком, отразился от стен и низкого потолка, постепенно замирая в иссечённых причудливой резьбой углах.

— Тело же оставляем вечности, — проговорил ректор и дал жрецам знак.

Те тотчас подошли ближе. Я увидел, как они раскладывают бинты и хирургические инструменты, расставляют сосуды. Похоже, мы будем присутствовать при бальзамировании!

Так и оказалось. Больше двух часов студенты стояли, ожидая, пока жрецы извлекут органы, разложат их по заполненным желтоватым составом сосудам, накачают труп реактивами, зашьют и плотно забинтуют в несколько слоёв. На мой взгляд, зрелище было жутковатым, но студенты наблюдали за ним спокойно. На лицах у некоторых даже застыли благоговейные улыбки, словно они радовались за девушку.

Наконец, жрецы погрузили тело Мелии в подплывшую к возвышению бронзовую капсулу, напоминавшую саркофаг. Даже крышка была в виде лежащей женской фигуры.

Один из жрецов передал ректору металлический тубус. Тот поднял его, демонстрируя присутствующим. Мне очень хотелось спросить, что это такое, но я молчал, не желая палиться. К счастью, Исея вдруг наклонилась ко мне и шепнула:

— Говорят, родственники Мелии заказали восьмиметровый погребальный свиток! Почти на пределе дозволенного для девушки её ранга. Повезло ей!

Я кивнул, хотя понял далеко не всё.

— Мы вручаем тело родственникам для дальнейшего погребения, — торжественно объявил ректор, вложив тубус в руки Мелии. — Пусть этот свиток послужит тебе путеводителем по Загробному царству.

В зал вошли шесть человек, из которых четверо были женщинами. Одежды у них были голубые с чёрными вставками, на которых переливались золотые иероглифы. Поблагодарив жрецов, они взялись за ручки, вделанные в бока парящего над полом саркофага, и медленно пошли прочь, увлекая капсулу за собой. Когда дверь за ними закрылась, ректор объявил, что ритуал окончен.

— Мы скорбим о потере, но вместе с тем и радуемся, ибо Мелия отправилась к Тёмным богам, — проговорил он дребезжащим старческим голосом. — Таков путь мага!

— Таков наш путь! — склонив головы, хором проговорили студенты.

Я опять не вписался, ясное дело.

Нас отпустили, и мы вернулись в общую комнату.

— Надеюсь, весы Анубиса останутся ровными, — сказала Исея, упав на диван. — Вроде, Мелия не успела сильно накосячить при жизни.

Никто ей не ответил. Студенты выглядели подавленными. Даже Серапис. Наверное, впервые по-настоящему задумались о том, что сегодня в саркофаге мог оказаться любой из них. Из нас.

Омфал почти сразу свалил к себе. Тутмос тоже скоро ушёл, сославшись на дела старосты. Что-то там ему нужно было оформить из-за того, что группа уменьшилась на одного человека.

— У нас не будет неприятностей из-за того, что Мелия погибла, когда была с нами, как думаете? — спросил Рет. — Я имею в виду, с её родственниками.

— Вряд ли, — ответила Исея. — Все знают, что студенты поступают так, как мы. Думаешь, её предки делали иначе, когда учились? И потом, она была лишь четвёртой дочерью главы рода. Я уж молчу о том, что Мелия была женского пола.

— Только не заводи опять речь про неравные права мужчин и женщин! — поморщился Серапис. — Надоело уже!

— Правда глаза колет? — понимающе кивнула Исея.

— У вас такие же права, как у нас.

— Ты сам себя слышишь?! Женщины не могут быть военачальниками, не могут быть судьями, не могут…

— Фараону виднее, кому какими правами обладать, — перебил Серапис. — Что замолчала? Крыть нечем?

Исея раздражённо отвернулась.

— Нечем! — буркнула она. — Доволен?

— Ещё как!

— Погодите, а как же Нефертити? И Клеопатра? — вспомнил я пару имён из истории Древнего мира.

— И что? — уставилась на меня Исея. — Намекаешь, что они каким-то образом доказывают, будто у женщин и мужчин Луксора равные права? Так вот, ничего подобного! Может, так и было когда-то, пока мужчине полагалось иметь лишь одну жену. Но с тех пор, как фараон Сехемхет решил, что стране нужно больше носителей его Ка, и завёл гарем, всё изменилось. Потому что главы Великих Домов, конечно же, сразу последовали его примеру. И понеслось!

— Да ладно, успокойся, — примирительно сказал Серапис. — Всё равно ведь ничего не изменишь.

Исея хотела возразить или отпустить саркастическое замечание, но передумала.

— Тоже верно, — кивнула она, вздохнув. — Всё придумано до нас. И за нас. Вам, мужикам, правда, смиряться особо не с чем. У вас-то лафа. И должности, и жёны. Это мы вынуждены… Ладно, проехали! И аудитория не та, и ритор так себе.

Она схватила стакан с лимонадом и сделала пару жадных глотков.

Меня интересовал один вопрос, и я решил его задать, пока все не разошлись.

— Как думаете, душа Мелии действительно отправится к Тёмным богам?

Исея бросила на меня хмурый взгляд.

— А куда ей ещё деваться?

— Ну, я имею в виду, вы верите в этих богов?

На этот раз ко мне повернулся и Серапис. Кажется, я опять ляпнул что-то не то. Но я очень хотел понять, как относятся в этом мире к религии. Вернее, существуют ли все эти боги, которым здесь так усердно поклоняются.

— Ты дурак? — спросил парень. — При чём тут вера? Ты б ещё спросил, верим ли мы в существование солнца или Нила.

Исея только головой покачала.

Ответ Сераписа ничем мне не помог. Любой истинно верующий сказал бы так. А мне хотелось знать, не выдумка ли здешние боги на самом деле. И стоит ли воспринимать всерьёз слова Анубиса. Как и его появление в моём сне. Да и сне ли? Больше смахивало на видение. А то и на самую что ни на есть настоящую реальность. Но настаивать с расспросами я не стал: и так уже производил странное впечатление, наверное. Однако кое-что решил добавить: