Сказки старого дома - Андрей Николаевич Басов
Осенью 1917 года Генрих уничтожает оборудование своих мастерских-лабораторий. Изломанный до неузнаваемости хлам вывозят возами. Прислуга отправляется в Германию. Есть сведения о получении Генрихом документов для выезда в Ревель, но там он так и не появился. Так что возможна инсценировка намерения уехать. Капиталы были переведены в немецкие банки, но так и не были востребованы. О смерти такой довольно видной фигуры ничего не известно. В этот момент Генриху было шестьдесят шесть лет.
И ещё одна странность. Когда комиссары взламывали двери особняка, то они оказались запертыми изнутри, но в здании никого не обнаружили. Вот, в общем, и всё, что удалось узнать.
– И это совсем не мало, – оценил Капитан, – теперь мы, во всяком случае, точно знаем, что в Доме велись научно-технические работы. Видимое уничтожено, а тайное сокрыто. Будем исходить из этого. Сергей, а ты чего скажешь?
– Скажу, что я шляпа.
– Смотри, самокритика до добра не доведёт.
– Я как-то задумывался над тем, что говорил мне Александр о том, что за пределы дома возможность перемещения не распространяется.
– Ну, и что?
– Это возможно, если чем-то экранировать внутренний объем дома от внешнего мира. Экран может быть сплошной или в виде сетки, решётки, но обязательно металлический. Причём этот экран можно использовать, как внешнюю границу, так и для генерации внутри него каких-либо ситуаций, событий при помощи наведения полей. Генрих Швейцер сделал в Доме как бы невидимый экран. При этом сетка экрана перед глазами. Он опутал сверху донизу изнутри фасадную и дворовую стены здания трубами и радиаторами парового отопления и использовал эту сеть не только для обогрева. Кому придёт в голову, что трубы подключены не только к котлу, но и к какой-то, упрощённо говоря, электрической машине для совсем других целей.
– Трубы-то ведь меняли, – заметил Ахмед.
– Кронштейны-то креплений труб наверняка старые остались. Вот через них и контакт.
– Допустим, но и что из этого следует? – спросил Капитан.
– Следует, что любой физик меня засмеёт. Чтобы при таких условиях создать между отопительными трубами на противоположных стенах сколько-нибудь заметное поле, нужна огромная энергия. А её наличия здесь не наблюдается. Правда, это по современным представлениям. Мы не знаем, что использовал Генрих, зачем и как. Например, некоторые опыты Теслы столетней давности современная наука не может воспроизвести до сих пор. Тесла многие секреты унёс в могилу. Генрих тоже что-то куда-то унёс.
– Серёжа, – напомнила о себе Анна Петровна, – так чем-то всё это поможет всё-таки или нет?
– Ещё как поможет! Я думаю, что при таком раскладе поиски нужно вести где-то в районе бывшей кочегарки. В подвале, под землёй или на первом этаже. Обосновать не берусь. Просто интуиция. Вряд ли Генрих стал бы прятать машину там, где её легко обнаружить, а доступ и коммуникации к ней затруднены и заметны. То есть не стал бы прятать её высоко над землёй.
На следующий день я приступил к изысканиям. Наш подвал требует тщательного изучения. Ещё по мальчишеским нашествиям в него помню высокие кирпичные своды, клетушки для дров с намалёванными надписями номеров квартир и всякий интересный хлам, хранившийся в этих клетушках. Уже в то время дров никаких не было, а сейчас не должно быть и клетушек. Вроде бы их ломали по требованию пожарных.
Дровяной период в Доме – это переход от капитализма к развитому социализму. Когда вышла из строя отопительная система, построенная последним дореволюционным владельцем Дома, то ремонтировать её не стали, а запустили имеющиеся печи. Потом, лет через тридцать, провели центральное отопление и в целях экономии затрат труда провели все трубы по местам прокладки предшествовавшей системы. Хотя старая система и имела местами довольно странную конфигурацию. Зато метровые стены долбить не понадобилось.
Пора задействовать Ахмеда. Вешаю на плечо сумку с некоторыми причиндалами искателя кладов и выхожу на улицу. Да вот и он. Расковыривает палкой от метлы щели забитого листьями дождевого люка.
– Здравствуй, Ахмед.
– Здравствуй, милок, как мама, бабушка?
– Спасибо, всё в порядке. Ахмед, как бы нам с тобой посмотреть подвал?
– Как посмотреть? Очень просто! Отпереть, зайти и смотри, сколько хочешь. Пошли.
И в самом деле – всё оказалось очень просто. Завернули во двор, спустились на несколько ступенек. Ахмед отпёр сильно подгнившую снизу, скрипучую дверь, повернул выключатель и шагнул вперёд. Я за ним. И действительно – клетушек для дров уже нет. Ряд тусклых лампочек под потолком, который я при своём среднем росте с трудом достаю рукой. Не фонтан, конечно, освещение, но пойдёт. Для рассматривания мелочей есть фонарик. Хороший подвал в секционном фундаменте. Сухой, несмотря на идущие по нему трубы отопления и воды. Пол чисто выметен Ахмедом. Почти идеальное помещение под склад чего-нибудь. В ЖЭКе как раз это и сообразили. В ближайших к двери секциях мешки, ящики, доски, какие-то железки, но завалов, мешающих осмотру, нет.
– Что будем искать? – спрашивает Ахмед.
– Сам не знаю, Ахмед. Что-нибудь странное, не характерное для простого подвала. Впадины, выступы, щели, нарушение кладки стен. В общем, что-то выделяющееся хоть чуть-чуть.
Сначала обходим подвал из конца в конец. В одном конце стена, а в другом – обложенный кирпичом отопительный котёл с двумя топками и литой табличкой производителя на немецком языке. Справа от него – выложенный с трёх сторон и по полу толстыми стальными листами, похожий на совок бункер для угля. Сбоку под потолком – наглухо забитое загрузочное окошко. Слева над котлом – начисто сгнившая вентиляционная труба. Ничего примечательного.
– Ахмед, двигаемся обратно. Ты по той стене, а я по этой. Осматривать всё от пола до потолка.
Встретились в тупике часа через полтора. Пусто.
– Пойдём обратно. Кроме котельной, осматривать больше нечего.
Вернулись к котлу. Рядом в потолок уходят трубы центрального отопления. Вокруг них разлом. Видно, выдирали старые трубы. Осматриваю котёл снаружи, заглядываю в топки – и самому становится смешно. В подвале нет и намёка на что-то нужное. Напоследок потоптался в совке угольного бункера. Попинал железо – звук глухой, как и должен быть.
– Ахмед, интересно, а почему это железо не сдали в металлолом?
– Пытались. Не оторвать ни от стены, ни от пола. Со стороны котла и не пробовали. Побоялись, что завалится вся стенка котла. Наверное, листы с выступами, вмурованными в стены и пол.
И действительно – край стенного листа слегка погнут, а в кирпиче стены щербина. Следы лома. На полу то же самое.
– Так рабочие и ушли почти ни с чем, – продолжает Ахмед, – только верхний, откидывающийся лист и крюк для него со стены сорвали и унесли.
– Что за
