Геннадий Башунов - Продавцы мечтаний

Глава хутора от удовольствия щурил свой единственный глаз (на месте второго зияла жуткого вида дыра), вгрызаясь крепкими жёлтыми зубами в брикет концентратов.

- Неделю, нет, две, - бубнил он с набитым ртом, подтирая мутную слюну с подбородка. - Две недели можно жрать один брикет. Это же великолепно! - В подтверждение своим словам он затолкал в рот остатки брикета, которым только что собирался кормить семью из пяти человек две недели.

Кажется, сухие концентраты здесь были чем-то вроде деликатеса. Вообще-то, брикеты перед употреблением надо разводить горячей водой, разминать и есть получившийся раствор из белков и витаминов. Этой жижей и я питался первые две недели после того, как меня нашли. Но глава на это плевал, разворачивая уже второй брикет. Растолстеть он, конечно, не растолстеет, а вот понос вкупе с авитаминозом заработает запросто. Как и я, и без того вяло поглощающий отвратную тушёную капусту со шкварками. Впрочем, в любом случае она была вкусней белков, имеющий пресный вкус и неприятный запах протухших дрожжей.

- Сколько они хранятся? - спросил глава хутора, икая.

- Нераспечатанный брикет до трёх лет, - морщась, ответила Капитан. Кажется, вид жрущего одноглазого тоже не соответствовал её представлением об эстетике. - Если распечатать, лучше съесть за две недели.

- Две недели не проживёт ни один, - гоготнул глава. - До чего хороший концентрат.

- Что вас привело сюда, многоуважаемый Зош? - спросила шеф.

Многоуважаемый Зош даже не миг перестал чавкать. Но только на миг. Он снова впился зубами в брикет и с набитым ртом начал говорить:

- Дело в работорговцах. В это время по нашим землям проходит довольно много их караванов.

- Это вас беспокоит? Кажется, вы наняли нас и наш пулемёт именно для защиты. И разве какой-то караван работорговцев может угрожать такой большой деревне?

Кажется, слова о большой деревне Зошу польстили. Но ответил он резко.

- Именно для этого я вас и нанял. Но работорговцы могут угрожать любой деревне, а если караван достаточно велик, то дело может окончиться настоящей осадой, в которой мы окажемся в невыгодном положении. Видите ли, мы, в отличие от большей части групп работорговцев, не питаемся другими людьми, мы стараемся охотиться. А во время осады охотиться невозможно. Конечно, взять штурмом деревню будет сложно, но плохое пополнение запасов может кончиться весенним мором. Такое уже бывало, поверьте. И, коль вы здесь, мне хотелось бы быть уверенным в вас и ваших людях.

Замолчав, староста принялся сверлить Капитана своим единственным глазом. Несмотря на ущербность, взгляд был тяжёлым, но шеф своих глаз не отвела.

- Если мы предоставляем услуги, - медленно произнесла она, - это значит, что мы отвечаем за их эффективность. Но если вам нужны доказательства… Антон.

Я без сожаления отставил миску с капустой и поднялся на ноги.

- Что прикажете, Кэп?

- Отстрели ему ухо? - предположила та. - Или пусть возьмёт в зубы окурок и станет на той стороне улицы? Зош, такая демонстрация вас устроит?

Зош долгое время раздувал ноздри, а потом всё-таки натужно рассмеялся. Мы с Капитаном поддержали его смехом более натуральным, но от этого не менее лживым.

- Думаю, будет достаточно, если ваш человек подстрелит издалека пустую консервную банку или лучше птицу, - буркнул одноглазый, отсмеявшись.

- Давайте банку, - кивнул я, снимая со стены свою винтовку.

- Из пулемёта, - с насмешкой в голосе произнёс Зош.

- Антон?

- Ну, - я пожал плечами, - попробую. На вышку подниматься? А кто поставит банку? Или лучше всё-таки стрельнуть по окурку в зубах?

- Банку найдётся кому поставить, - буркнул глава хутора.

Я молчком принялся натягивать куртку. Ивалла тоже, хотя её никто не звал.

На улице было пустовато, хотя время уже шло к обеду. Наверное, сейчас все готовят концентраты… если Зош, уже поглощающий третий брикет на ходу, не всё заграбастал себе. На ходу одноглазый отдал короткую команду выбежавшего нам навстречу мужику, после чего кивнул в сторону торчащей над крышами домов сторожевой вышки.

Уже через пару минут я стоял на площадке и поворачивал пулемёт, стараясь поймать на мушку стоящую в тридцати метрах консервную банку. Турель была здешней и очень непривычной, пулемёт поворачивался на ней с трудом, так что это было делом трудным. Но возможным. Когда ржавый кусок железа попался, наконец, на мушку, я вдохнул и на выдохе плавно нажал на гашетку.

Набежавшая на глаз слеза на миг меня ослепила, я непроизвольно чуть дёрнул руку… Короткая очередь вскопала замёрзшую землю, подняв чёрную тучку, но, чёрт возьми, когда я выглянул из-за пулемёта, чтобы посмотреть на банку, её на старом месте не оказалось.

- Попал? - тихо спросил я.

- Ещё как попал! Банка метров на десять отлетела, - хмыкнула шеф. - Ну что, Зош, доволен? - повернулась она к одноглазому.

- Это ваш лучший человек?

- Это мой самый молодой и неопытный человек.

- Да, я доволен, - одноглазый вполне натурально улыбнулся. Вообще, как выяснилось позже, он был неплохим мужиком, правда, через чур охочим на концентраты, но ведь не это главное.

Мы по очереди спустились с вышки. Зош, попрощавшись, ушёл, на ходу разворачивая четвёртый белковый брикет (говорят, он потом несколько дней не выходил из туалета, но, выйдя, ел одни концентраты), а мы с Капитаном направились к её домику.

- Кто-то заслужил бонус, - сказала шеф, когда мы заходили.

Я улыбнулся и, оглядевшись, хлопнул её пониже спины. Если честно, мы уже второй день практически не вылезали из постели, но меня это ни сколько не расстраивало. Да и Иваллу тоже.

- Антон, сегодня твой день, - сказала шеф после ужина. - Мы и так здесь уже две с половиной недели.

- Только три дня же прошло… - начал я, но осёкся, поняв, о чём она говорит. - Надеюсь, только один день? - буркнул я.

Нет, я действительно не слишком-то радовался. Чёрт его знает, кто мне достанется, к Аверу пришла вполне приятная вдова, а вот Дерек ночевал у не слишком-то симпатичной дочери Зоша. Да и перед Иваллой неудобно…

- Не смущайся, - холодно произнесла Капитан. - Это не так страшно. И девочка симпатичная, я сама тебе выбрала. Она, кстати, уже ждёт. Она и бутылка вина.

Я опустил голову, дожёвывая последний кусок хлеба. Хотелось что-то ей сказать, но что? Наконец, поняв, что ничего толком придумать не могу, буркнул:

- В каком домике?

- На противоположном конце улицы. Я не хочу слышать ваши стоны.

- Если тебе так неприятно…

- Заткнись. Ты же не хочешь обидеть наших добрых хозяев? Вот и я не хочу. Иди. До завтра не жду, так что постарайся.

Я взял со стола пачку сигарет и, накинув куртку, вышел. На душе будто появился какой-то налёт. То, что сейчас произойдёт, не было ни мечтой развратного мужика, ни чьей-либо прихотью. Просто надо постараться оставить толик своей крови в селе, постепенно вырождающимся из-за того, что двоюродные и троюродные братья и сёстры делают между собой других родственников. Это необходимость. Тем более, большая часть местных порядком походили друг на друга, а каждый второй ребёнок рождался больным. Но, чёрт возьми, необходимость хоть и не неприятная, но перспектива спать с другой женщиной…

"Если бы это была Орайя, ты бы не думал", - сказал я сам себе. Но меня ждала не Орайя.

Я осторожно постучал в дверь.

- Входите, - раздался за дверью испуганный голос.

В домике тускло горела керосиновая лампа. Настолько тускло, что я едва различил сидящую в углу на стуле фигуру.

- Привет, - пробормотал я, скидывая куртку.

- Привет…

Голос был приятным.

- Я Антон.

- Уша.

- Красивое имя, - помявшись, сказал я. Ну не бросаться же на неё с воплем… - Можешь прибавить огня?

Уша послушалась. Девушка действительно оказалась симпатичной. Причём, она очень сильно походила на ту селянку, что я встретил первой. Она? Её родная сестра или двоюродная? А какая, собственно, разница?

- Хочешь выпить? - тихо спросил я, кивая на бутылку.

Уша тихо вздохнула.

- Может… потом? - едва слышно прошептала она.

- Потом так потом.

Я на миг задумался, а потом шагнул к девушке и поцеловал её в губы. Чему быть, того не миновать, так зачем тянуть и смущаться?

Уша неумело ответила на поцелуй и осторожно обняла меня. Кажется, её смущение прошло. Я отстранился, чтобы раздеться, и, вновь впившись поцелуем в губы девушки, принялся раздевать её.

Когда я закрывал глаза, мне начинало казаться, что это Орайя. Возможно, из-за схожего телосложения. С куда более полногрудой и широкобёдрой Иваллой этот трюк проходил нечасто. Так что вскоре я забыл обо всём и даже был счастлив.

Возвращаясь, я столкнулся с Орайей. Ещё не рассвело, но я сразу узнал её.

- Привет, - дружелюбно сказал я, неуверенно улыбаясь.

- Животное, - сухо ответила та и, обогнув меня, ушла.