Татьяна Андрианова - Адские поиски
– Хорошо, благородная дама. Ваше слово – закон для рыцаря. Я буду краток, хотя сердце мое трепещет от желания усладить ваш слух подробным описанием трудности пути и свершения подвига во имя прекраснейшей из дам – Брунхильды, прозванной Светлоокой. Да будет имя ее воспето в веках сотнями лучших менестрелей!
По мне так путешествие верхом по горам, исключительно по козьим тропам, да еще нацепив кучу железа, точно тянет на подвиг. Проделать все вышеизложенное без лишнего веса на плечах и то под силу не каждому. О чем я мило сообщила собеседнику. За что заслужила похвалу от обоих мечей, а это дорогого стоит. Сэр Толеснал рассыпался в благодарностях, казалось, даже его конь сейчас изобразит поклон. Вот только соберет остаток сил и начнет.
– Итак, – настойчиво прервала поток красноречия я, ибо захлебнуться в нем совершенно не улыбалось. Окончание жизненного пути виделось мне иначе. Например, в окружении многочисленных потомков на Французской Ривьере. – Что привело храброго рыцаря в долину с горячими источниками? Ради чего он сел на коня и проделал весь полный опасности путь?
Боже! По-моему, высокопарный слог – это заразно.
– Благородная дама, я явился забрать свой трофей. Вот он – труп злобного монстра. И мое копье, поразившее сердце твари, до сих пор торчит из него.
Толеснал ткнул указующим перстом в сторону бедняги-грифона. Тут бы мне подпрыгнуть от радости, рассыпаться в благодарностях, молвить с кроткой улыбкой, потупив взор: «Благородный рыцарь, душа моя трепещет и ликует, зная, что не оскудела земля героями и есть защитники сирых, убогих и сирот. Забирайте же, благородный сэр, свой законный трофей, грузите на боевого скакуна, везите в свой замок высокий и прибейте на стену каменную, дабы гости приезжие могли восхититься вашей храбростью и неимоверной твердостью вашей длани, что не знает промаха. Дозвольте же мне подняться на гору, дабы помахать вослед платочком белым, пока вы в закат уезжать станете. И нет мне более достойной награды». Но ничего этого вслух я не сказала. Вот такая я противоречивая.
– Сэр рыцарь, а вы точно уверены, что именно ваше копье торчит из грифона? – осторожно поинтересовалась я.
– Разумеется, уверен, – ничуть не смутился он. – На нем клеймо нашего дома.
Что ж, не подкопаешься. Хотя удивительно, как можно рассмотреть клеймо с такого расстояния. Ну может, у него орлиное зрение.
– Пусть так, – встала в позу я. Не сдаваться же из-за такого пустяка. – Я за справедливость. Коль копье ваше – забирайте. Мне чужого не надо, свое некуда девать.
– Во девка дает! – восхитился моей наглостью оруженосец. – Копье заберем и так. И зверюга наша. Да мы на енту монстру почитай две недели убили, по горам, как козлы, лазая!
Красноречие паренька грубо, но бескомпромиссно прервал очередной подзатыльник, повергший его в пыль. Мне даже стало немного жаль незадачливого оруженосца, чей удел получать тычки от собственного господина. От постоянных ударов по голове можно стать идиотом.
– Прошу великодушнейше простить моего оруженосца. Нерадивые и грубые слуги встречаются в любом доме. Если это утешит благородную даму, я велю его высечь, лишь только мы достигнем ворот моего замка.
– Которого, к слову, у вас нет, – ехидно сообщил веснушчатый паренек, дальновидно отбежав на некоторое расстояние, чтобы оказаться вне досягаемости кольчужной длани. – Вы всего лишь третий сын и не наследуете ни титула, ни земель, ни замка.
В ответ сэр Толеснал содрал с руки латную рукавицу и привычным движением метнул в нахала. К вящей досаде, промахнулся, чем дал лишний повод поглумиться над собственной персоной.
– Вот и поднимайте теперь сами, ваше злобство. А я, пожалуй, пойду позабочусь об осле, пока он не одичал, – с насмешливым поклоном заявил оруженосец, резко выпрямился и потопал прочь.
– Так на чем мы остановились? – глядя в укоризненную спину бодрым шагом удалявшегося слуги, поинтересовался рыцарь. – Ах да… Итак, миледи, желаете ли вы подвергнуть парня наказанию собственноручно или предпочитаете, чтобы я сам этим занялся?
– Ха! – донесся со стороны жизнерадостный возглас парня, – Не поймали – ощипали! – весело добавил он и остановился, решив не уходить далеко от интересного разговора.
– Эгей! – погрозил сэр Толеснал могучим кулаком, все еще закованным в перчатку. – С огнем шутишь! Сейчас дам шпоры своему Демону, живо догоню его и затопчу копытами.
Не знаю, кто удивился этому заявлению больше: я или доходяга-конь, гордо именованный Демоном.
– Да пес с ним, – примирительно молвила я. – Не надо утруждать себя и несчастное животное напрасными скачками. Ваш путь и без того был утомительным и полным лишений. Желаете, чтобы я помахала белым платком вам вслед?
– Миледи, смею напомнить, что я вовсе не собираюсь пускаться в обратный путь без головы грифона. Я совершил подвиг и намерен увековечить его.
– Милорд, – в тон откликнулась я, попробовала было изобразить реверанс, но поклон снова не задался. Что ж, вежливость и светские манеры никогда не были моим коньком. – По мне, так ваше прибытие сюда, через горы, в полном доспехе, уже подвиг, о котором следует слагать легенды. А несчастный грифон и без того слишком много страдал из-за вашего копья. Добивать зверя ради того, чтобы водрузить его голову на стену, негуманно, жестоко и откровенно попахивает фобией.
– То есть, если я правильно вас понял, прекрасная леди, вы решили оставить монстра себе? – на всякий случай уточнил рыцарь.
– Честно говоря, я не назвала бы это сознательным выбором. Но, пожалуй, да. Грифон еще жив, и я хочу попробовать его вылечить.
«О боги! – простонал Кумивар. – Мы так и будем собирать всех сирых и убогих? Да и как ты намереваешься совершить сие исцеление? Ты же разбираешься в болезнях и травах как свинья в апельсинах».
«Свинство, мой дорогой, это когда меч постоянно читает нотации», – парировала я.
«Бесценная Вероника, – тут же вклинился Джастудай, – я глубоко ценю гуманное отношение к зверям, но зачем этот трагизм? Ведь ясно: грифон не жилец. Самое разумное – даровать ему легкую смерть и покончить с этим».
«Возможно, я верю в чудеса».
– Благородная дама, на чем же основаны ваши притязания?
– Кто нашел – тот и съел.
– Вы собираетесь его съесть?
Я не уверена, но ощущение такое, словно он брезгливо поморщился под шлемом, но наверняка этого не скажешь.
– Я выразилась образно. Типа что с возу упало, то пропало, если так понятнее.
– Но это смешно!
– Не смешнее, чем ваше заявление о копье.
– Но это логично и общепризнанно, – возразил он.
– Серьезно? – нахмурилась я. – То есть уколол острым предметом – и уже твое? В таком случае ваш скакун принадлежит подковавшему его кузнецу.
– Глупости. С чего бы это?
– Вы воткнули в грифона всего одно копье и объявили зверя своим. Кузнец вогнал в каждое копыто штук по семь гвоздей, что в двадцать восемь раз больше. В чем разница?
– Сэр, она вас уела! – радостно сообщил парень, чем окончательно поверг озадаченного рыцаря в некий ступор, в течение которого сэр Толеснал пытался испепелить меня пламенным взором из щели в шлеме.
Но то ли он не владел магией огня, то ли я плохо поддавалась воспламенению, но в любом случае мы не дождались даже дыма.
– Благородной даме не пристало рассуждать о разнице между ковкой боевого коня и убийством гадкого чудовища. Только женщина может перепутать подвиг с ремеслом, – высокомерно заявил рыцарь и даже попытался задрать подбородок, но шлем не дал. Так ему и надо. – Позволь забрать мой трофей, и твою красоту воспоют в балладах. Обещаю замолвить словечко перед моим лордом-отцом. Он великодушен и наверняка даст небольшое приданое и подыщет подходящего мужа. Могу сопроводить в замок или куда скажете, ибо не пристало приличной даме путешествовать в одиночестве.
– А что в таком случае ей пристало? – поинтересовалась я. – Быть ограбленной проезжим рыцарем?
– Но… дама! – возмутился моему заявлению рыцарь. Даже железо его лат осуждающе брякнуло, а конь посмотрел с негодованием. Странно. А ему-то я чем насолила? Я вообще впервые вижу эту конскую морду. – Разве я вас грабил?
– Пока нет, но явно собираетесь, – гнула свою линию я. – Иначе как называется наглое присваивание грифона? Вы даже изволили собственноручно ткнуть в несчастного копьем и только что признались в содеянном. Что же это, если не разбой и воровство средь бела дня?
«Вероника, неужели ты и впрямь решила стать обладательницей грифона? – прорезался Джастудай Марпамад. – Он же практически мертв, и, даже если каким-то чудом выживет, в лучшем случае монстр просто улетит, а в худшем постарается закусить твоей персоной. Он же хищник, этого не стоит забывать».
