Я вам не Сталин… Я хуже! Часть вторая: Генеральный апгрейд (СИ) - Зеленин Сергей
Эх, трибуны не догадался приказать соорудить!
Но обстрел танков им и отсюда будет хорошо видно: всего лишь каких-то несчастных триста метров.
На стрельбище «Т-34» ворвался первым и резко остановился, качнувшись. Торчащий из башни по пояс Морозов отсемафорил красным флажком что готов к стрельбам и скрылся в танке закрыв за собой люк.
Я посмотрел на Романова и кивнул:
- Начинайте.
Тот дал отмашку красным флажком и, откуда-то сбоку прозвучала длинная пулемётная очередь. В сгущавшихся сумраках, в стереотрубу было отчётливо видно, как бронебойно-трассирующие пули вонзаются в башню танка и не в силах пробить броню, высекая красноватые искры - рикошетят в разные стороны.
Только ради этого зрелища, стоило всё это устроить!
Как будто получив под ср… Под корму хорошенький пендель, тридцатьчетвёрка рывком тронулась с места и, проехав пару десятков метров - «клюнув носом» резко остановилась. Несколько секунд покачавшись, слепошаро повела стволом вправо, целилась как будто вечность и наконец…
Выстрел!
Первый мной за две жизни услышанный выстрел из настоящей пушки, вызвал в душе какое-то детское ликование. Но внутренний голос всё опошлил:
«Ты ещё в штанишке написай! Мля… И кого только в Сталины не берут…».
И я тут же пришёл в себя.
Смотрящий в бинокль Федоренко угрюмо обронил:
- Мимо. Метров пятьдесят недолёт.
Снисходительно утешаю:
- Первый блин комом.
Немного проехав вперёд, танк остановился, покачался, выстрелил и снова мимо.
Федоренко сквозь зубы:
- Перелёт. Не может нащупать расстояние. Вот если бы стоя на месте…
По условиям, с остановки можно было делать только один выстрел. По вполне понятным соображениям:
- Стоя на месте, его бы уже давно сожгли в реальном бою. Противник тоже имеет привычку пристреливаться, не забывайте.
После пятого промаха, я недоумённо предположил:
- Пушка с кривым стволом или наводчик с косоглазием? Не подскажите, товарищ директор, ваш Морозов регулярно медосмотры проходит?
Директор Харьковского завода промычал в ответ:
- Эээ… Не интересовался, извините.
Бурчу недовольно:
- Надо интересоваться персоналом. А то в следующий раз какого-нибудь психа со справкой из психушки главным конструктором назначите. Он вам такого наконструирует…
Федоренко, шепнул на ушко:
- Мы привыкли стрелять по плоским мишеням, тов…
Ну, это я товарищам инженерам подосрал по вредности характера: мишени, представляли не привычные для танкистов-хроноаборигенов щиты - а объёмные макеты танков, пушек и долговременных огневых сооружений (ДОСов) и располагались от трёхсот до шестисот метрах от трассы движения танков.
Ворчу:
- «Привыкли» они, видишь ли… А если бы я бы приказал ещё и окрасить мишени в белый свет?
Молчит…
- Завяжите узелок на память, Федоренко: впредь учить танкистов стрелять только по объёмным мишеням и только изготовленным в натуральную величину.
- Завязал, тов…
Наконец, бывший за командира-наводчика Главный конструктор Морозов приноровился к созданному своими же руками уё… Хм, гкхм… Детищу. Сперва он дал длинную очередь из пулемёта и только пристрелявшись - выстрелил из орудия.
- Прямое попадание!
Обернувшись ко мне, Федоренко ликуя:
- Всё-таки, на этих танках можно воевать, если с умом!
Охотно соглашаюсь:
- Вижу. Не забудьте занести этот приём в Боевой устав танковых войск.
Однако, буквально после пяти-шести удачных попаданий, танк снова стал мазать и причём - прямо-таки безбожно. Кроме того, сделав выстрел он подолгу останавливался и, приходилось «подбадривать» его пулемётными очередями по башне.
Испытания стрельбой стали задерживаться, а на подходе был ещё «КВ».
Потеряв терпение, раздражённо:
- Что с ними? Что они там телятся?
Радиостанции на вышке не было, но с КНП по телефону сообщили:
- Сообщают, что сильная загазованность боевого отделения. Глаза слезятся, лёгкие жжёт… Просят разрешения открыть люки и выбросить стрелянные гильзы…
Сперва я вызверился, от слова «конкретно»:
- А в бою они у противника будут просить разрешения открыть люки? Сами такую машину сделали: товарищ Сталин их не заставлял. Вот пусть сами теперь и мучаются!
- Потравятся же…
- Ничего! Бабы других конструкторов нарожают. Думающих!
Однако минуту спустя, сменил гнев на милость:
- Доедут до конца полигона – там всего ничего осталось, пусть «продуют отсеки».
Действительно, пока дождёшься когда бабы-дуры - думающих конструкторов начнут рожать…
От старости помрёшь!
После чего, «тридцатьчетвёрка» шмаляя куда попала, довольно бодро домчалась до противоположного конца полигона и остановилась. Мгновенно распахнулись люки, из них выскочили чёрные фигурки и принялись на четвереньках ползать вокруг танка.
Протерев окуляры стереотрубы, удивлённо спрашиваю:
- Что они там ползают? Никак ищут что? Если найдут – двадцать пять процентов в доход государству!
Федоренко, не отрывая от глаз окуляров морского бинокля, с едва заметной ноткой осуждения в мой адрес:
- Блюют они, товарищ Сталин. Отравились газами…
Правде, он быстро поправился:
- Ничего! Пусть побудут в шкуре танкиста и узнают что это такое.
Морщусь брезгливо:
- Ладно, на этом с этих достаточно. Как проблюются – пусть подъезжают к мачте для испытания обстрелом.
К начальнику полигона:
- Половину боеприпаса они хоть расстреляли?
- Расстреляли.
- Не забудьте проследить, чтоб перед обстрелом выгрузили всё, вплоть до последнего патрона.
Обернувшись к руководству Харьковского завода:
- А Вы, товарищи, должны сделать надлежащие выводы из этого эпизода. Не то через полтора месяца, на их месте окажитесь вы!
Про одно из решений проблемы загазованности боевых машин я знал:
«Надо бы не забыть - подсказать насчёт эжектора для пушек».
«Эжектор», это в данном случае - такое утолщение на пушечных стволах, создающее в них разрежение после выстрела. Но вот можно ли реализовать эту «заклёпку» в имеющихся условиях…
А хрен его знает!
Но попробовать обязательно надо.
***
Тем временем на полигоне появился красавец «КВ-1».
Полюбовавшись на него в стереотрубу, я дал команду и, получив «по кумполу» пулемётную очередь – тяжёлый танк двинулся вперёд, стреляя с коротких остановок.
Дело пошло гораздо бодрее, чем у его незадачливого предшественника: тяжёлая машина не качаясь - сразу же вставала как вкопанная, экипаж танка быстрее находил мишень и с гораздо большей меткостью её расстреливал.
С довольным видом резюмирую:
- Вот что значит освобождённый от других занятий командир танка!
Хотя, конечно – тоже не идеал. Тот сидел справа от орудия – как в «Т-34» и имел очень ограниченный обзор… Хотя у «Шермана», так же и ничё – на обзор никто из его танкистов не жаловался.
Кстати:
- Федоренко!
- Слушаю, тов…
- Что там у нас с перископическими приборами кругового обзора для танков?
Тот, чуть ли не крестясь:
- Первая опытная партия ожидается вот-вот.
- «Вот-вот», это через сколько часов? Или, может – минут?
- На следующей неделе опытные образцы уже будут стоять на танках, тов… Испытаем прямо здесь.
Вспомнив ещё про одну заклёпку:
- А про «кнопку внешнего вызова экипажа» не забыли?
- Никак нет! Устройство уже сконструировано, изготовлено, установлено на несколько танков «Т-26» и в данный момент проходит испытание в одной из частей Московского округа.
Подивившись такой оперативности, похлопываю по плечу:
- Ну, молодец! Всегда бы так.
