Золото. Назад в СССР 1 (СИ) - Хлебов Адам
— Понял.
Мы снова уселись в «буханку» и двинулись в сторону «Больнички».
Глядя в окно я понимал, что память моя работает фрагментарно. Я прекрасно помнил «Клуб-Больничку» и находящееся напротив здание Геологического Управления.
Оно виднелось с любого конца Поселка. Оранжевое солнце круглые сутки отражалось в окнах второго этажа управления
Вечерами казалось, что охваченное пламенем управление плывет по крышам окружавших его бараков.
Неразговорчивый водитель «УАЗика» довез нас туда за каких-то пять минут. В Поселке всё рядом.
Мы стали выгружаться, я потянулся чтобы взять свое оружие, но Куницын не дал мне этого сделать.
— Я сдам, за тебя не переживай
— Но патроны…
— Я сказал не переживай. Отправляйся к медикам. Позвони с вахты, расскажи, как закончишь. Завтра после работы мы с ребятами навестим тебя в общежитии.
— Хорошо.
Я попрощался со всем, развернулся и обошел с торца здание клуба, чтобы найти вход в поликлинику.
Рядом со входом стояла стройная красивая голубоглазая девушка в белом халате накинутом на свитер и теплые штаны.
Глава 6
Золото содержится и в воде. Один литр и морской, и речной воды
содержит не менее 5⋅10−9(пять на десять в минус девятой) граммов золота,
что примерно соответствует 5 килограммам золота в 1 кубическом километре воды.
Я попрощался со всеми, развернулся и обошел с торца здание клуба, чтобы найти вход в поликлинику.
Рядом со входом стояла стройная красивая голубоглазая девушка в белом халате, накинутом на свитер и теплые штаны.
Возраст у нее был примерно мой. Максимум лет двадцать пять. Она уже налилась той начальной девичьей зрелостью, которая магнитом притягивала взгляды, внимание мужчин и желание общения.
Она всмотрелась в мои глаза, и от того, что девушка смотрела долго, сердце мое застучало чаще, а дыхание немного сперло. Девушка была несказанно хороша.
— Молодой человек, вы в поликлинику?
— Привет, сестренка. Да, в поликлинику.
— Я вам не сестренка, вы разговариваете с заведующей поликлиники.
Она нахмурила тонкие брови. Я опешил. Ого, какая красотка. У нее была очень интересная внешность.
Если тут такие молодые заведующие, то какого возраста здесь врачи? Обычно лечебными учреждениями руководят самые опытные сотрудники.
— Не хотел вас обидеть, прошу простить меня,— вежливо ответил я.
Мое воспитание требовало исправить недоразумение. По-моему это удалось.
— Меня к доктору послали, — начал я беседу, как бы объясняя этой фразой, что не считаю себя больным, — но по правде, я чувствую себя великолепно.
— Пойдемте, что у вас? — она легко оттолкнулась от перил и открыла передо мной дверь в поликлинику.
Я продолжал разглядывать не мог отвести от нее глаз. Её идеальная гладкая кожа на лице говорила об исключительном здоровье. Невольно я сравнил ее с Таней, внучкой Выквана. Они обе были прекрасны по своему. Молодая заведущая ожидала ответа на свой вопрос
— Память потерял. В остальном абсолютно здоров.
— Хорошо, сейчас посмотрим, что у вас.
Рукава свитера облегали изящные кисти рук. Глаза напоминали глубокий океан, а естественные пухленькие губы манили взгляд. На них было приятно смотреть.
Под одеждой угадывался тонкий стан и талия, прямая спина придавала девушке королевскую осанку. А вздернутый подбородок, говорил об уверенности в себе.
Мы вошли в помещение и зашагали рядом по коридору.
Она двигалась грациозно и мягко, как кошка, почти беззвучно. И в тоже шаг ее был упругим и пружинистым, словно у спортсменки. В коридоре никого не было.
Она указала на вешалку и предложила оставить верхнюю одежду.
— Давайте, поищем вашу анкету, — сказала врач, остановившись посередине коридора у окошка картотеки, — как ваша фамилия, имя, отчество?
— Бурцев Илья Назарович, а ваши?
Она улыбнулась и представилась:
— Гусева Алена Сергеевна.
Девушка вошла в боковую дверь рядом с окошком и, повозившись с медицинскими карточками, вышла обратно.
— Вот нашла, — она помахала моей медицинской картой.
После, она завела меня в процедурный кабинет с медицинскими шкафами. Мебель имела белый каркас и стеклянные дверцы, полки и стенки.
У стены между шкафами располагалось медицинская кушетка с изголовьем и матрасом из белого кожезаменителя.
Шкафы стояли по углам и были заполнены разными ванночками, инструментом из нержавейки. Везде царил порядок и стерильная чистота. В помещении пахло лекарствами и свежими бинтами.
Я обратил внимание на разнокалиберные стеклянные шприцы внутри шкафа в раскрытом металлическом футляре. Вспышка в сознание вывела образ-картинку пачки одноразовых пластиковых шприцев в индивидуальной упаковке.
Впрочем, этот образ так же быстро растворился, как и появился. Я не придал ему значения. Девушка села за стол, взяла ручку и начала что-то записывать. Не поворачивая ко мне головы, она указала на стул рядом с собой.
— Присаживайтесь, Илья Назарович.
Я сел на обыкновенный деревянный табурет, приставленный к столу. Я сидел достаточно близко, чтобы ощущать ее ее аромат. Это было приятное соединение запаха свежевыглаженного, накрахмаленного белоснежного халата смешанного с тонким парфюмом.
Локон ее золотистых волос спал из под белого медицинского колпака почти на лицо.
Доктор грациозно откинула прядь волос с лица и завела ее за аккуратное ушко. Я смотрел на ее движения с большим восторгом, словно она совершала какой-то священный ритуал.
Через какое-то время я поймал себя на мысли что откровенно пялюсь на нее, словно никогда не видел красивых женщин. Мне стало неудобно и я начал рассматривать интерьер процедурной.
На одной стене красовался плакат призывающий соблюдать гигиену и мыть руки, на другой плакат, посвященный профилактике инфекционных заболеваний.
Я боролся с желанием посмотреть на нее вновь. Она продолжала привлекать меня. Наконец она закончила записывать и обратилась ко мне:
— Расскажите, что у вас случилось, как вы себя чувствуете?
Я сообщил ей о своем хорошем самочувствии, о перенесенной в яранге Выквана лихорадке, о том, что меня лечили настоями из трав.
— Ох уж, мне эта народна медицина.
— Считаете их методы не действенными? Зря. Они меня на ноги поставили.
— Что у вас с памятью? Почему вы на нее жалуетесь?
— Я почти ничего не помню о своем прошлом. За исключением того, что мне рассказывают и иногда мне вспоминаются какие-то свежие эпизоды недельной давности.
— Ну уж прям, совсем ничего не помните? — врач повернулась ко мне, держа в руках шариковую ручку.
— Черная дыра.
— Хорошо, назовите год вашего рождения, Илья.
— Тысяча девятьсот пятьдесят третий, но я прочитал на обложке медицинской карточки, которую вы держали в руках, — я указал на стол, — это для меня, можно сказать, новая информация, которую я запомнил.
— Понятно, вы помните, как зовут вашу маму? — она и не думала шутить, как мне показалось изначально. Доктор Гусева внимательно ждала моего ответа.
Блин, а я не помнил на самом деле. Я искренне пытался вспомнить, но у меня ничего не получалось. Это как спросить простого обывателя имя матери Александра Македонского.
Ощущение, что ты никогда этого не знал имя мамы. При этом я четко понимал, что любой человек должен знать. Не может не знать. Мне стало неудобно перед девушкой и я отвел глаза в сторону.
— Не могу вспомнить, — сказал я через десять секунд ожидания и опустил голову.
— Помните название города или населенного пункта, где вы родились?
Бляха-муха. Та же самая ситуация. Я ничего не помнил. Не очень приятно осознавать, что не можешь ответить, на самые простые вопросы. Видимо, мои мысли отразились на моем лице.
— Вы не переживайте так, Илья Назарович, я все-таки врач, а не судья или следователь.
Врач отложила ручку и оперлась правым предплечьем на спинку своего стула. Вряд ли она не осознавала, насколько она была красива.
