Другие грабли (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич
— Отлично, Чапай, — сказал он. — Не боись, я не передумаю.
— А лучше бы передумал.
Попрощавшись с Сашкой, я поднялся к себе и плюхнулся на диван.
Эпоха понемногу затягивала меня в свою трясину, век-волкодав все сильнее давил на плечи. Работа, завуч, Ирина, эти вот пацанские дела, странный сосед из ОБХСС…
Хорошо хоть, что я попал сюда уже после того, как предыдущий Василий в отставку ушел и в школу работать устроился. А то заниматься тем, за что потом наградные пистолеты выдают, мне и в своем времени не нравилось.
Не хотелось бы мне этот опыт и здесь повторять.
С улицы донеслось довольное рычание отлаженного мотоциклетного двигателя. Похоже, что майор ОБХСС разобрался с проблемой и отправился вкушать простых человеческих радостей.
Глава 8
В означенный час Сашка вышел из подъезда одетым в длинный черный дождевик, отчего в вечерних люберецких сумерках стал похож на милое доброе приведение в стиле «нетфликс».
Или на кровавого маньяка из дешевых молодежных ужастиков.
— Ну что, Чапай, — сказал он, подходя к машине. — Поехали, окропим асфальт красненьким.
— На фига тебе дождевик? — спросил я. — Вроде, на неделе без осадков обещали.
— А чтоб кровищу легче смывать было, — жизнерадостно сказал он.
Я вздохнул. Веселый он был парень, но его настрой мне категорически не нравился. Я надеялся, что все обойдется простой беседой, пусть даже сначала и на повышенных тонах, а он жаждал мордобоя. Достаточно проблематично мирно урегулировать вопрос, если у одного из твоих соратников настолько чешутся кулаки.
— Ты бы полегче, — сказал я. — Если все пройдет, как задумано, то никакой драки не будет.
— Чапай, ну ты как будто не местный или первый раз живешь, — сказал он. — Когда это у нас все проходило, как задумано, к хренам? Быстрее, выше, сильнее, пятилетку за три года, а что в итоге? Перестройка, ускорение, плюрализм, сука, мнений. Все хорошие идеи разбиваются о беспощадную, сука, реальность. За что тереть-то хоть будем?
— За деньги, — сказал я.
— Моя тема, — обрадовался Сашка. — И у кого там дебет с кредитом к хренам не сошелся?
— Да я и сам точно не в курсе, — сказал я. — Поэтому давай договоримся на берегу. Разговаривать будет Тимур, это тот тип, который ко мне приходил, ты его видел. Мы просто стоим сзади и не отсвечиваем… то есть, как раз отсвечиваем, меня… нас как раз для этого и позвали, но в беседу не вступаем.
— Лады, — сказал он и полез в машину. Но сначала засунул руку в салон, нащупал рычаг и отодвинул пассажирское сиденье до предела назад.
Главное преимущество «восьмерки» перед «девяткой» (и единственное, наверное, отличие) это размер дверного проема. Глядя, как Сашка забирается внутрь, я подумал, что в «девятку» бы он вообще не сел.
С другой стороны, в свою «шестерку» же он как-то помещается.
В какой-то момент долгого и трудоемкого процесса посадки у Сашки из-под плаща выпала скалка, при помощи которой он тесто на пельмени раскатывает.
Ну, как скалка…
Наверное, это была Мать Всех Скалок. Сначала я подумал, что к метровому куску двухсотмиллиметровой трубы просто приварили ручки, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это не так. Скорее, метровый кусок дуба сначала обернули двухсотмиллиметровой трубой, а уже потом приварили к нему ручки.
— Это в каких же хозтоварах такое продается? — поинтересовался я, садясь за руль. Места в машине осталось не так уж много, и мы практически прикасались плечами, а переключить скорость, не воткнув локоть ему в бок, было и вовсе невозможно. Хорошо хоть, что ехать нам недалеко.
— Это для общепита делают, — объяснил Сашка. — Для тех, кто тесто катает в промышленных количествах. Ну, не в настолько промышленных, чтобы специальное тестораскаточное оборудование ставить, а так, для столовых там всяких… Мне после проверки подогнали, типа, презент.
— Точно не взятка? — спросил я.
Хотя, наверное, для ОБХСС взятка такого размера — это мелочь, даже упоминания не достойная.
— Так после проверки же, а не до и, тем более, не вместо, — сказал Сашка. — И вообще, я мзды не беру, мне за державу обидно.
— Ясно, — сказал я.
Я тронулся с места плавно и аккуратно, не так, как я люблю. Но, во-первых, машина была перегружена и стоило ее поберечь, а во-вторых, палить резину и свистеть шинами в собственном дворе как-то не слишком благоразумно. Не стоит производить плохое впечатление на соседей.
— А ты, Чапай, кем работаешь, кстати?
— Да в школе, — сказал я. — Физкультуру преподаю.
— Ого, — сказал Сашка. — Завидую выдержке. Я бы не смог. Меня современные дети просто бесят. Особенно подростки. Куда мы катимся?
— Тут недалеко, за гаражами.
— Это-то понятно, но я в более широком смысле, Чапай, — сказал он. — Куда мы катимся в принципе?
— В светлое будущее, — сказал я.
— Вот на партсобраниях то же самое говорят, — вздохнул Сашка. — Непонятно только, когда оно уже наступит.
— Когда-нибудь наступит.
— Жаль только жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе, — процитировал он классика.
— Да не так все мрачно, я уверен, — сказал я.
— Люблю оптимистов, — сказал он. — Жизнь всю дорогу шарашит их гаечным ключом по голове, а они, сука, все равно не сдаются и прут дальше со счастливой улыбкой на лице.
— Не уверен, что ты именно оптимистов сейчас описываешь, — сказал я. — Больше на каких-то идиотов похоже.
— А я как сказал?
По дороге я задумался о том, не нарушает ли эта стрелка тот принцип невмешательства, которого я решил придерживаться. Ну, невмешательства без тщательного обдумывания. Может ли эта стрелка, на которую я так спонтанно согласился поехать, да еще и Сашку с собой взял, повлиять на известный мне ход истории?
На первый взгляд известный мне ход истории вряд ли зависит от исхода разборок двух группировок люберецких гопников за гаражами, но если с моим участием дело будет иметь какой-то другой, отличающийся от предполагаемого исход, то это может стать тем самым снежком, который запустит целую лавину изменений. Допустим, Тимуру там должны были проломить голову обломком кирпича, а теперь не проломят, отчего его карьера на криминальном поприще сложится по-другому. Без проломленной головы он станет менее осмотрительным, заработает репутацию отморозка, займется большим бизнесом, а потом уйдет в политику и поддержит на выборах не того кандидата…
С другой стороны, тут может вообще никаких изменений не быть. Ну потому что Тимур мог прийти с этой просьбой и к предыдущей версии Василия, а мы ведь с ним довольно похожи, до полного смешения, так сказать, и он бы другу детства тоже не отказал. Тем более, что они с ним реально были знакомы, в отличие от меня.
Возможно, таким же образом он бы и Сашку с собой прихватил, и на самом деле я делаю ровно то, что он сделал бы и сам.
От этой мысли мне на какой-то миг даже стало нехорошо. Что если у меня вообще нет никакой свободы воли, а только ее иллюзия, и я обречен двигаться в той колее, что проложена моим предшественником, его прошлым и принятым им решениями?
Не, конечно же, это бред. Ведь он, кем бы он ни был, это он.
А я — это я.
Мы приехали на место, и я припарковал «ласточку» рядом с «копейкой» Тимура. Соратники Тимура, а их было всего двое, паслись неподалеку. А ведь он говорил, что без меня их должно быть шестеро… То есть, вдвое больше.
— Здоров, Чапай, — сказал Тимур, когда я вышел из-за руля.
— Здоровей видали, — машинально ответил я. — А где остальные орлы?
Тимур скривил рожу.
— Они не смогли. Обстоятельства, все такое. Чувствую, серьезный разговор с ними предстоит, но это потом, на разборе полетов… Черт, как-то очень неудачно все складывается. Ну, хоть ты приехал.
— Угу, — сказал я.
И тут он заметил Сашку, которого в принципе трудно не заметить. Особенно когда он вылезает из машины, оглушительно шурша своим дождевиком.
