Холодное лето 1402-го. Том 2 - Сергей Владимирович Руденко
— Шевалье Ромпар к вашим услугам, месье. Имею честь состоять в качестве лейтенанта стрелков в Сент-Апполинарской роте Его Светлости, — отчитался я, и отвесил короткий поклон, приветствуя собеседника как равного, но с уважением.
— Они же вроде еще… — с сомнением протянул чиновник.
— Перед вручением патента меня предупредили, что командир там понадобится не раньше чем через неделю или две. И это в лучшем случае, поэтому вы, конечно же, правы! Своих бесстрашных крестоносцев, этих благородных рыцарей-бессребреников в сверкающих латах, которых хлебом не корми, дай только прикончить какого-нибудь дракона, тролля, или хотя бы десяток-другой орков — я и впрямь пока еще лично не видел…
— Уа-аха-ха-ха, — откровенно закатился шателен, мгновенно избавляясь от своей подозрительности, — дюжину вот именно таких «паладинов», точь в точь, как вы описали, третьего дня я отправил в казармы вашей роты, шевалье. Увидите рожи, будете довольны! Правда, простите сердечно, но колодки велел с них снять лишь по прибытии. Некоторые выглядели очень уж прыткими… Нет, теперь-то я понимаю, что им просто не терпелось побыстрее схватиться с каким-нибудь опасными тварями. А-аха-ха, «благородных бессребреников…»
Слова местного прево* полностью подтверждали озвученный днем ранее прогноз ветерана, но радости, понятно, не прибавляли.
«…Вот прямо порадовал ты меня, братан…» — грустно подумал я.
— Так что у Вас тут произошло, господин лейтенант?
— Вы не поверите, но и сам гадаю… — снова поймав подозрительный взгляд шателена, я заторопился исправить впечатление. — Нет, Вы меня неверно поняли, сударь! Не собираюсь ничего скрывать, расскажу все непременно. Просто я и в самом деле не знаю, кто они и что именно хотели… Кроме того, естественно, что пытались меня убить. Я ведь совершенно случайно подслушал, как вон тот — да, маг переодетый монахом — сказал своему спутнику, что «если он предал, то пожалеет об этом…»
— Гм, и что Вам показалось странным? Если бы меня кто предал, я бы тоже, знаете ли, очень захотел, чтоб предатель пожалел… — улыбнулся собеседник.
— Но думаю вряд ли вы стали бы обсуждать это на одном из гоблинских наречий, — выделил я голосом главное. — Ну и еще они старались не привлекать к себе внимание, но это уже и в самом деле могут быть лишь домыслы…
* * *
* Францисканцы — католический монашеский орден, основан святым Франциском Ассизским близ Сполето в 1208 году для проповеди в народе апостольской бедности, аскетизма и любви к ближнему. В ранний период были известны в Англии как «серые братья» (по цвету облачения), во Франции как «кордельеры» (из-за того, что они опоясывались верёвкой), в Германии как «босоногие» (из-за их сандалий, которые они носили на босу ногу). Как духовники государей XIII—XVI вв., пользовались большим влиянием и в светских делах, пока не были вытеснены иезуитами. Осуществляли и функции инквизиции, основанной в XIII веке. Ордену была поручена инквизиция в ряде регионов Франции, центральной Италии, Далмации и Богемии.
* Судья Дред — персонаж одноименного супергеройского боевика 1995 года, где в главной роли снялся Сильвестр Сталлоне.
* Прево(фр. [prévôt], от лат. [præpositus] начальник) — в феодальной Франции XI—XVIII вв. королевский чиновник или ставленник феодала, обладавший на вверенной ему территории судебной, фискальной и военной властью, с XV века — выполнявшего лишь судебные функции. Судьи, подчинявшиеся старшим судьям, в разных регионах Франции назывались по-разному. В Нормандии и в Бургундии их звали «шателенами» (châtelains).
Глава 6
Сколько?
Окрестности Дижона — дорога к востоку от города
(16 апреля 1402 года, утро следующего дня)
Юго-восточные ворота бургундской столицы, как только не называли. И императорскими, и безансонскими, и швабскими* — список вариантов был, наверное, почти бесконечным. Обычно это зависело лишь оттого, куда человек собирался ехать, так что лично для меня они сегодня были, конечно же, «сент-апполинарскими».
Срочных дел в городе прямо сейчас не было, поэтому решил не ждать еще неделю или две, а поехать и увидеть своими глазами ротные казармы, ну и оценить ту часть стрелков, что уже успели набрать.
Утром я велел помощнику конюха взнуздать одну из хозяйских лошадей.
Плотно позавтракал, дождался своего спутника, и без малейших сомнений покинул Дижон. И вот последние полчаса под копытами позаимствованной кобылки расстилалась довольно приличная, по средневековым меркам, дорога. Поля, дома, сады и поместья вокруг дышали достатком и спокойствием.
Да, все жилье за городскими стенами было укреплено. Надежные высокие заборы или даже стены из глыб известняка, дома без окон на первом этаже. Исключением не были даже самые бедные крестьянские хижины, которые — во-первых — располагались обязательно небольшими группами, во-вторых — даже они тратились хотя бы на плохонький, но частокол.
Глядя на все это трудно было поверить, что здешний мир и в самом деле был поделен между ужасными монстрами и их абсолютно всамделишными демонами-хозяевами. Но сам я в пути больше перебирал в памяти события вчерашнего дня.
Доказательств пока не нашлось, но меня одолевало ощущение, что приключение накануне как-то связано именно с этими могущественными пришельцами…
…Едва мы закончили знакомиться с их командиром, городская стража распределила между собой образовавшиеся трупы, двух уцелевших бандитов — и, самое главное, пусть оставшегося с одной рукой, но живого и вполне способного говорить мага — после чего отряда вернулся в свои казармы.
Ими служили две ближайшие воротные башни во внешней городской стене.
«…А что, очень разумная идея!» — тут же оценил я.
Действительно, такое размещение гарантировало, что помещения не будут пустовать, а значит, находятся под постоянным присмотром и не обветшают, да и на случай осады в них всегда есть опытный и умелый гарнизон, хорошо знающий все местные входы и выходы.
Не смотря на вполне дружеское общение с шателеном, рядовые поначалу держались со мной не то чтобы прямо настороженно, но явно несколько отстраненно. Я был для них чужаком, пусть вроде как и утверждающим, что тоже служит их господину.
Но здешний народ привык и в самом деле знать друг друга в лицо, а мою личность прямо сейчас подтвердить было некому. Славный магистр Вальдемар фон Лаубен, к сожалению, находился больше чем за сотню километров, и пока сделать это физически был не способен.
Из-за этого сложилась несколько двусмысленная ситуация, когда меня вроде как подозревать было не в чем — бандюганы ведь и в самом деле напали и пытались убить — и в тоже время после признания в понимании одного из темных наречий, шателену очень захотелось сунуть странного молокососа в камеру. Просто
