Ледащий (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович
Роль свою Указ сыграл. Позже в него дописали, что состоявший на службе ополченец на трофеи претендовать не мог, но пункт первый отменять не стали. Видимо, на всякий случай. Хотя оставить столько денег добровольцу вряд ли бы позволили — нашли бы способ отобрать. Несвицкий это понимал, потому и поручил напарнику раздать добычу. А теперь — попробуй, отними!
— Не понимаете, чего вы натворили, Николай Михайлович, — вздохнул Коврига. — Теперь семья погибшего бойца потребует от нас аналогичных выплат. Где их взять?
— Скажете, что это была прихоть волхва, — пожал плечами Николай. — Я не могу помочь здесь каждому. Но тем, кто воевал со мною, получилось. Кстати, где грузовик, который я привел? Он тоже мой трофей.
— Его оформили в автомобильный парк батальона, — растерянно сказал Коврига.
— Зря, — укорил Несвицкий. — Потрудитесь возвратить хозяину. На оружие, что он привез, я не претендую, но автомобиль отдайте.
— Зачем вам грузовик? — буквально взвился капитан.
— Пригодится госпиталю, в котором я служу, — ответил Николай.
— Это военная машина для бездорожья! В городе такая без нужды.
— Поменяю на что-нибудь попроще. Кривицкий будет только рад. Так что возвращайте.
— Николай Михайлович, — Коврига почесал в затылке. — Чего от нас хотите? Я же вижу, что грузовик вы просто приплели.
— Мне нужно разрешение носить оружие, — ответил Николай, сообразив, что настало время торговаться.
— Какое?
— Пистолет и автомат. Трофейный «Штайер» и «Гадюка».
— Зачем вам автомат?
— В хозяйстве пригодится.
— С пистолетом нет проблем, — задумчиво сказал Коврига. — В комендатуре попрошу бумагу. Но… автоматическое оружие положено только военнослужащим.
— Зачислите меня к себе сверх штата.
— С контрактом? — оживился капитан.
— Добровольцем.
— Так не принято.
— Имеются запреты?
— Нет, вроде… — Коврига снова почесал в затылке. — Но я не слышал о таком.
— Проверьте. Если нет запрета, оформите приказ. Об удостоверении о праве на оружие при этом не забудьте.
— Чем вы займетесь в батальоне?
— Зачарованием боеприпасов. Нужно это?
— Пожалуй, — согласился капитан. — Я поговорю с командиром батальона.
— Поговорите, — благосклонно разрешил Несвицкий. — До свидания…
* * *— Никакой он не пацан! — позже сообщил Коврига командиру батальона. — Прикрылся потерей памяти, но пройдоха еще тот. Как ловко вспомнил грузовик… И не возразишь — Несвицкий в своем праве. Уперся бы — пришлось вернуть. А мы тот «Блиц» уже распределили в автороту…
— Значит, служит в госпитале? — задумчиво спросил майор. — Кривицкий волхва не отдаст.
— Бесполезно разговаривать, — кивнул Коврига. — Снимет трубку и позвонит главнокомандующему. А тот нам выпишет люлей… Волхв в госпитале для республики важнее.
— Жаль, — кивнул майор. — После разговора с Гулым я собирался назначить парня командиром роты.
— Пацана?
— Сам только что сказал, что никакой он не пацан, хотя и выглядит таким. Несвицкий явно офицер.
— Отлично воевать может и простой боец, — не согласился капитан.
— При этом, имея ничтожные силы, грамотно построить оборону? Не просто сжечь «Куницу», а подобрать момент, когда броня и наступающие уязвимы для нашего огня? Спокойно расстрелять штурмовиков, ошеломленных взрывом? Причем, так метко! Очередь — и немца нет. Ты помнишь, что нам Гулый рассказал? Несвицкий рявкнул на него, когда мужик пал духом. Приказал подать гранатомет, определил ему позицию. А эта его фраза «И не таких зверей валили» тебе хоть что-то говорит?
— Имперец?
— Без сомнения, — кивнул майор.
— Где он мог отметиться? — задумался Коврига. — Последних десять лет империя ни с кем не воевала. Сепаратистов на окраинах варяги задавили. Несвицкий в силу возраста не мог участвовать в тех конфликтах. Не понимаю…
— Кунашир, — сказал майор.
— Конфликт с японцами? Там, вроде, разрешилось миром. Так сообщали.
— Хоть контрразведчик, а не знаешь, — усмехнулся командир. — Там заруба случилась еще та. Японцы высадились на остров ночью и стали занимать поселки. С населением церемониться не стали — мирняк просто расстреливали. А у империи на острове имелась только рота пограничников, японцев было втрое больше. Плюс танки, артиллерия… Командовал имперскими пограничниками молодой поручик, только что приехавший на Кунашир. Как выяснилось, волхв. Почему его отправили на остров, неизвестно, возможно, в чем-то провинился. Волхв принял бой… Подробностей не знаю — дело засекречено, но японцев имперцы разгромили наголову. Десантные суда сожгли. В плен никого не брали, а японских офицеров, приказавших убивать людей, волхв испепелил лично. Расправу снял на камеру и отправил ролик по электронной почте императору Японии. На острове имелся кабель для сообщения с японцами. При этом волхв сопроводил свое послание комментариями на великом и могучем варяжском языке, — майор, не удержавшись, хохотнул. — «Твою япона мать!» Представляешь, какой конфуз случился?
— М-да, — вымолвил Коврига.
— Японский император пожаловался Александру Третьему. Мол, мы, конечно, виноваты, но зачем вот так? Ваш офицер унизил Сына Неба. С японцами империя торгует, поэтому конфликт замяли. Объявили, что произошло недоразумение, которое уладили путем переговоров. Япония официально подтвердила суверенитет империи над Большой грядой Курильских островов, но попросила строго наказать поручика за дерзость. Александр Третий согласился…
— И что с ним стало?
— Этого никто не знает точно. Вроде бы разжаловали в рядовые и выгнали из армии. Мне эту историю рассказал знакомый офицер из корпуса имперцев. Мы хорошо с ним посидели, — майор едва заметно улыбнулся. — Об этом волхве у имперцев легенды ходят. Как понимаешь, офицеры за него горой и не согласны с императором, который наказал героя.
— Несвицкий немцев не сжигал, — задумчиво сказал Коврига.
— В этом не было нужды. Но заметь, сначала он зачаровал патроны и гранату, назавтра выяснилось, что свободно делает раствор здоровья. Не удивлюсь, если узнаю про прочие его способности. Поручик с Кунашира умел держать покров и летать…
— Считаете, что это он?
— Почти не сомневаюсь. А иначе откуда взялся этот волхв? Почему не обратился в штаб главнокомандующего и не предложил свои услуги? Да там от радости до потолка бы прыгнули. Но парень почему-то скромно попросился в ополченцы. Очень вероятно, что в империи он находился под надзором, сбежал в республику и не хочет, чтобы об этом знали в Москве.
— Так что, зачислим добровольцем?
— Вне всякого сомнения. Готовь приказ, и наплевать на правила. Оказаться от помощи такого волхва… Кстати. Тебя не удивило стремление Несвицкого носить оружие?
— Удивило. Для штатского желание довольно странное.
— А если он не штатский? Офицер, которому оружие настолько же привычно, как мужику штаны? Так-то вот, Сергей. Что накопал про информацию о ДРГ? Кто и для чего ее нам слил?
— Там целая история, Иван Прокофьевич. Я только начал рыть, как пересекся с республиканской контрразведкой. Пообщались, обменялись информацией. Короче, получилось так, что мы сорвали операцию противника. Взрыв склада был бы звеном большой цепи. По этому сигналу спящие ячейки славов в городе должны были напасть на государственные учреждения республики, устроив хаос. Воспользовавшись этим, славы и немецкие наемники перешли бы наступление. Полмиллиона, которые вез чернокнижник, предназначались для раздачи диверсионным группам в городе. Славы, как известно, бесплатно даже ссать не станут. Но Несвицкий с Гулым перехватили группу немцев, забрали деньги, тем самым поломали гадам планы. По моей наводке коллеги взяли информатора, который слил нам дезу, тот на допросе раскололся, и сейчас в Царицыно идут аресты. Похоже, что накрыли большую сеть противника.
— Парень просто золото, — сказал майор. — Как вовремя он оказался в нужном месте! Отнесешь ему удостоверение и попроси, чтобы позанимался с ополченцами — обучил их тактике.
