Маг 11 (СИ) - Иннокентий Белов
Ладно, придется добраться до капсулы здесь, или до Храма в Грузии до мая двадцатого, чтобы отправить письмо в Черноземье Брату.
С этой мыслью я успокоился и пошел досыпать рядом с теплой Олей.
Глава 6
* * *
Товарищ Сталин через неделю после случившегося в наркомате внутренних дел принимает нового наркома, давно уже оговоренного с ним самим Лаврентия Берию в своем кабинете.
Встречает около двери, видно по его не часто такому радостному лицу, как доволен Вождь тем, что наконец-то свой проверенный человек занял эту важнейшую должность в его личной вертикали власти.
Понимающего с одного взгляда-намека настроение товарища Сталина Лаврентия точно не придется вести постоянно в ручном режиме и тратить на это неблагодарное дело свое лишнее время. Которого и так всегда не хватает для государственных дел. Даже любимый фильм про Чапаева посмотреть в сорок шестой раз совсем некогда.
— Ну что, как на новом месте? Устроился? Наметил, кого на ликвидацию?
— Хорошо все, товарищ Сталин, только, работы очень много. Сутками не сплю. Список у меня с собой, — и Берия оставляет пару листов бумаги на столе перед Вождем.
Неотложное дело идет первым, все остальное потом.
Тот внимательно просматривает его и ставит свои отметки напротив фамилий, кого совсем на минус умножить, кого пока оставить работать. В ручном режиме контролирует работу органов, как обычно.
Негромко совещается с новым наркомом про тех, кого может узнать по фамилиям и расспрашивает про остальных, кого не знает.
Берия отвечает на вопросы подробно и обстоятельно, вызывая у Вождя заметное облегчение.
— Насколько с понимающим человеком проще работать. Ежов меня просто бесил последнее время, — жалуется он Берии.
— Что же произошло с Лекарем? — вспоминает Вождь через какое-то время, — Разобрался окончательно?
— Коба, много чего необъяснимого на самом деле. Кажется, я все-таки ошибся. Он на самом деле оттуда, — и Лаврентий показывает куда-то вверх и замирает на пару минут.
Специально вину на себя берет, не хочет напоминать Вождю, что сам только привел Лекаря, а решение по нему Вождь принял самостоятельно. Принял, и ошибся, как это уже хорошо понятно. Но, кто тут хочет товарищу Сталину настроение испортить?
Только не Лаврентий Берия!
— Докладывай тогда, почему так думаешь!
— Про его способность к лечению ты и сам знаешь. Он знал и мог предсказать много разных событий. Что-то мы смогли проверить, что-то поймем со временем. Но, именно то, как он перебил сорок два вооруженных сотрудника НКВД и ранил еще шестерых — это за пределами человеческих возможностей. Никак иначе объяснить его неуязвимость у меня не выходит.
— Совсем никак, что ли? — Сталин явно недоволен словами своего лучшего помощника.
Понимает, что признание таких способностей за Автанадзе ведет к признанию ошибочности его решения.
— Совсем никак, товарищ Сталин, — отвечает Лаврентий и замолкает.
— Ладно, выкладывай, что накопал, — Вождь снова произносит слова с заметным акцентом.
— Слушаюсь. Он смог разделаться в конвойными в машине, это на самом деле не говорит ни о чем особенном. Хотя, он уже был в наручниках, а они все крепкие парни. Ладно, потом он ушел от них, через примерно десять минут один из конвойных позвонил в дежурную наркомата и объявил, что Автанадзе смог сбежать. Правда, оружие с бесчувственных тел он забирать не стал. За такое время он не мог никуда далеко уйти. Была сразу же объявлена тревога по всему городу, его описание внешности отправили на все вокзалы и автостанции. Было задержано около шести сотен внешне похожих мужчин такого же возраста до выяснения во всем городе. Пока печатали нужное количество фотографий и развозили их по городу. Но, он пропал и нигде не светился, пока его бывшая подруга, которая наш сотрудник, не подсказала, где он может быть. Группа задержания поехала туда и, точно, нашли его, сидит в ресторане, ест и пьет за троих.
— И что там случилось?
— Да непонятно опять. Наручники он не дался надеть, сотрудники НКВД попытались его заломать, однако, у них не получилось. Стрелять нельзя, они это знают, а справиться вручную не вышло. Он им как-то очень быстро легкие удары просто ладонью раздавал и здоровых мужиков уносило с ног. Бились с ним, пока старший группы не разрешил Автанадзе ехать без наручников.
— Так, значит, старший и виноват в том, что случилось в наркомате? — выносит свое мнение Вождь.
— Виноват, только, с него не спросить теперь. Он был в кабинете вместе с Автанадзе и погиб в перестрелке. Впрочем, в машине после посещения Кремля Автанадзе ехал в наручниках и все равно смог уйти от конвоя. Просто вырубил всех, нашел ключи и открыл браслеты. А потом уже, около ресторана, не дался. Похоже, что они все-таки мешали ему, поэтому он и устроил драку, чтобы остаться без таких украшений на руках, — размышляет нарком вслух.
— Так, дальше что?
— Допрос длился около трех часов, дали показания его охранники из наших сотрудников, его приставленная подруга тоже из наших людей, когда в кабинет пришел Ежов с парой своих мордоворотов. Он немного поговорил с Автанадзе, потом тот схватил его за горло и поднял на полметра от пола на вытянутой руке.
— Для этого сила требуется необыкновенная, чтобы на вытянутой руке человека поднять за шею, — задумчиво замечает товарищ Сталин.
— В том-то и дело, он не только Ежова поднял, но и еще поднес к окну, где затылком бывшего наркома выбил стекло. Помочь Ежову никто не смог, следователь говорит, что сотрудники не могли дотронуться до Автанадзе, как будто какая-то невидимая преграда им мешала. Ежов потянулся за своим пистолетом, Автанадзе, так же не опуская наркома на пол, отнял у него ТТ, снял с предохранителя и приготовился стрелять в конвой. Сотрудники, похоже, запаниковали, открыли первыми огонь по ногам Автанадзе, но, видя, что пули его не берут, в ходе перестрелки стреляли уже куда попало.
— Значит, все-таки не выполнили приказ? Что Автанадзе нельзя наносить никакого серьезного вреда? — прищурил глаза Вождь.
— Не выполнили, Коба. Только, в живых все равно никого не осталось, Автанадзе убил их всех. Выжил только следователь, это нам еще повезло, что он струсил и удрал из кабинета. Хорошо, что хоть он может рассказать, как все случилось. Он выскочил из кабинета и побежал собирать сотрудников, чтобы справиться с Автанадзе. Но, первые четверо, кого он нашел, забежали в комнату с оружием, началась стрельба, а потом оттуда выскочил твой Лекарь. Живой и здоровый.
— Со следователем нужно поработать. То, что он выжил — это правильно, а вот то, что струсил — никуда не годится!
— Поработаю, товарищ Сталин! — склоняет голову нарком.
— А что он устроил с Ежовым? Почему повесил его тело на решетке?
— Не повесил, товарищ Сталин. Забил табуретом
