КОТ и К°. Книга первая. На руинах нового мира (СИ) - Артемьев Юрий

— Твоя жена всё равно умрёт.

— Ты всё равно её убьёшь. Так или иначе. Поэтому я и предлагаю тебе: Отпусти её! И я отдам тебе пистолет. И ты сможешь убить меня так, как захочешь…

— Не ты здесь ставишь условия, мент. — он нажал ножом на шею Светланы. Из-под лезвия показалась тонкая струйка крови…

Воспользовавшись тем, что подручные отвлеклись на зрелище, я выстрелил, целясь в плечо человека с ножом. Попал удачно, туда, куда и целился… Руку его отбросило в сторону. Он лишь слегка поцарапал шею. Нож выпал из руки в сторону, а я уже выстрелил в того, кто был слева от меня. В упор. Я не промахиваюсь на таких коротких расстояниях…

Но со вторым у меня вышла осечка. Он успел выстрелить в меня первым. Ногу мою, как подрубило. Я упал, но успел выстрелить в того, что справа. Кажется, задел… Он пошатнулся… Я сразу же обернулся и убил того, что был сзади. Он был без оружия, но пулю в лоб всё равно получил…

Я выстрелил ещё раз, в уже упавшую тушку второго противника.

Жаль, что в этот момент я упустил из виду Гуссейнова старшего. Он уже оправился после моего первого выстрела и снова стоял за спиной Светланы. На этот раз в его левой руке был револьвер с коротким стволом. Кажется такие называются «бульдог»…

Я даже не успел подняться. Лишь чуть дёрнулся в сторону, когда он выстрелил, целясь мне в лицо. Короткий револьвер — не самое лучшее оружие для точного выстрела. Так что в голову мне он не попал… Его пуля попала мне куда-то в район правой ключицы… Я выронил пистолет из правой руки, а левой зажал рану, из которой стала сочиться кровь…

Подобрав свой нож, бандит просто так, буднично, проходя мимо, полоснул им по горлу Светланы… Она захрипела… Кровь полилась на грудь…

Я сжал зубы… Это был конец… Конец всему… Конец всей моей прошлой жизни… Он убил мою девочку… Мою Светку… Я его всё равно убью…

Оставив мою жену, бандит подошёл ко мне вплотную. Жаль, что я уже не успею вынуть нож. Он висит сзади на поясе, но под правую руку. А с ней у меня сейчас всё плохо… С простреленной ключицей рукою не помашешь…

Отбросив мой ТТ ногой в сторону, смуглый бородач, стоял надо мной ехидно улыбаясь.

Я знаю таких подонков. С таким часто приходилось встречаться, во время командировки на Кавказ… На войне им было мало убить противника. Они, упиваясь кровью, будут резать ещё живое, а иногда и уже мёртвое тело. Они глумятся над павшими, издеваются над раненными… С такими нелюдями у нас был только один разговор: Пулю в лоб.

Мой сегодняшний противник был явно из таких…

— Вот и всё. Тебе кранты, мусор! Но я ещё не закончил.

Он обернулся, и выстрелил в Свету. Я не видел, куда он попал. Но заметил лишь, что её тело до этого ещё дёргавшееся в агонии, безжизненно повисло на верёвках…

— Су-ука! — я из последних сил рванул левой рукой из внутреннего кармана куртки ребристый кругляш гранаты Ф-1.

Усики предохранительной чеки были уже заранее разогнуты. А кольцо было крепко-накрепко пришито внутри кармана. Выдёргивая «Эфку», я уже вырвал его… Это был мой последний шанс… А вернее граната последнего шанса.

Что выкрикнул абрек, увидев перед собой лимонку с уже выдернутой чекой, я так и не услышал. Сильная волна пламени, ярко-алым цветком расцвела у меня на ладони, поражая осколками всё вокруг…

Вспышка!

Резкая боль, раздирающая всё тело изнутри…

А потом всепоглощающая тьма…

И это было последнее, что я видел в этой жизни…

* * *

В этой жизни?…

Нет…

Скорее всего, уже не в этой…

А в той, в прошлой жизни….

Часть вторая. Глава 1

Часть вторая.

Глава первая.

Не знаю как… Не знаю где…

Бли-и-ин…

Как больно-то…

Всё тело ноет и болит, как будто один сплошной синяк…

Я пытаюсь пошевелить рукой… И мне это удаётся.

Я шевелю свой правой рукой…

Я шевелю правой рукой? Я могу снова ей шевелить?

Боль есть, но не такая, как от простреленной ключицы…

А ещё… Я разглядываю свою левую ладонь, поднеся её к лицу почти вплотную…

Ладонь… Вот моя левая ладонь… та самая ладонь, на которой мгновение назад лежала, а потом и взорвалась граната Ф-1. От этой ладони не должно было ничего остаться, от слова совсем ничего. Ну, максимум лохмотья мяса и костей.

Либо это не моя ладонь, либо…

Нет… Это моя ладонь. Вот круглый след от ожога… След моей юношеской глупости. Лет в пятнадцать, на спор, прожигал сигаретой бумажный рубль, прижатый к руке… Выиграл тот самый рубль, и заработал след от ожога на всю жизнь… Слабоумие и отвага — вот черты нашей бурной молодости…

* * *

Чувствую, как чем-то сильно воняет… Воняет так, как из привокзального сортира. Через некоторое время понимаю, что воняет исключительно от меня… Я валяюсь на кровати в мокрых слаксах и грязной фланелевой клетчатой рубашке. Рубашка заблёвана, а штаны… Штаны загажены мною капитально…

Что за херня тут такая творится? Я секунду назад был в джинсах и кожаной куртке. Я взорвал себя и врагов гранатой Ф-1. Меня на куски должно было разорвать. А я тут лежу вонючий, облёванный в мокрых штанах…

Я попытался приподняться. Но тут же силы меня оставили, и я снова потерял сознание, провалившись в липкую темноту…

* * *

Я мыслю, а значит, я существую…

Кто так сказал?

Я это сказал.

Потому что Декарт, когда говорил нечто похожее, говорил не по-русски, когда-то давно и о ком-то другом. Да и его изречение «Cogito ergo sum», если переводить дословно, переводится немного другими словами. Но сейчас это меня мало волнует… А что меня волнует?…

Непонятность всего происходящего…

Здесь и сейчас нет никого, кроме меня. И больше тут говорить некому. Значит, это сказал я. И раз я мыслю, значит, я где-то существую… Надеюсь, что существую в виде всего этого тела, а не только сознания, перенесённого неведомой силой, неведомо куда, неведомо зачем…

Открываю глаза. Светло. Тепло. Даже немного душновато, как мне кажется. Видимо давно не проветривал квартиру.

Квартиру?

Да. Это моя квартира. Та самая, в которой я прожил почти всю свою жизнь с самого рождения и до…

Стоп.

А как я сюда попал?

Я был на заброшенном складе закрытого завода где-то на северо-востоке Москвы. А сейчас я дома. И это моя квартира.

Почему так тихо?

Я слышу, как на кухне капает вода из-под крана.

Чем так воняет? Блин… Что не так?

Слабость во всём теле такая, что, кажется, и руку поднять не хватит сил…

Пытаюсь поднять левую руку… С трудом, но получается… Рука худая, часы на запястье болтаются… Браслет великоват слегка… Надо бы снять с браслета звено, тогда получится в самый раз…

Часы? Мои старые «Командирские» на металлическом браслете. Батя мне подарил, ещё тогда, когда я срочную служил. Я тогда как раз получил звание старшего сержанта.

Блин… Этого не может быть…

Я же их разбил примерно в начале двухтысячных. С тех пор они должны были валяться где-то в ящике письменного стола. Но сейчас они у меня на руке. Целые… И даже выглядят почти как новые…

Подношу к уху… Нет… Не тикают… Ну, да… Они же механические. И их надо периодически заводить. Хотя бы раз в сутки… Завода хватало больше, чем на сутки… А сейчас они стоят. Замерли стрелки на месте. Сколько дней я их не заводил?

А почему я вообще лежу здесь? Почему я валяюсь на своей кровати, полностью одетый и в мокрых штанах? Да я лет с трёх уже под себя не ходил… Даже в больнице со сломанной ногой ковылял на чужом костыле, игнорируя судно…

Я что? Нажрался так, что и себя уже не помню… Такого за мной тоже не замечалось… Ну не мог же меня кто-то так напоить, что я не помню, кто я и где я? Хотя я помню, кто я… А вот где я? Или когда я?