Никогда не было, но вот опять. Попал - Алексей Николаевич Борков
— Попробуем летна боль.
Дед сопли не жевал! Уже через три дня нам был явлен пятизарядный самострел, с мощным луком и рычагом для взвода. К девайсу прилагалось десяток стрел-болтов выполненных из дерева снабженных стальными наконечниками.
— Стреляйте летна боль. Скажете потом что нужно переделать.
Ленька с Архипкой схватили самострел, стрелы и побежали к реке. Был там, в одном месте, крутой глиняный склон, а перед ним песчаный пляж шириной метров пятьдесят. В половодье река заливала его, летом же отступала, оставляя отличный чистый песок. Но там никто не купался. Вода была холодная из-за родников, бьющих на дне.
Палкой начертили на глине круг отошли метров на двадцать, начали стрелять. Сначала стрелы ни как не хотели лететь в мишень, но потом, приноровившись, стали попадать в нарисованный круг. Архипка оказался прирожденным снайпером и через некоторое время клал все пять болтов в цель. У Леньки получалось похуже. Его лучший результат четыре стрелы в мишень, одну в «молоко». Стрелы уходили в довольно плотную глину почти целиком. Доставая их, изрядно расковыряли и обрушили склон. Настрелялись вдоволь, извозились в глине и потопали домой.
Дома дед спросил:
— Ну что стрельцы, как самострел?
Отвечать Ленька позволил мне:
— Отличная штука! Надо только сделать предохранитель… ну защиту от случайного выстрела и на тетиву, там где она трется об ложе, нужно накрутить проволоку, чтобы не перетерлась и не порвалась.
— Чего, чего нужно сделать? — не понял дед.
Пришлось рисовать предохранитель, показывать на арбалете, где нужно его установить, и где тетиву обмотать проволокой. Дед посмотрел, посмотрел и выдал:
— Больно мудрено, летна боль. Ну да ладно! Иди завтра к Ваньке, пусть откует этот твой предохранитель, и проволоку возьми в кузне.
В благодарность подкинул деду идею блочного арбалета. Он проникся и надолго завис обдумывая. Потом спросил подозрительно:
— Это тоже у попа в книгах подсмотрел?
— Нет, сам придумал. Тетива длиннее получается и рваться меньше будет. — снова соврал я.
— Изменился ты Ляксей, как молонья тебя приголубила. Сильно изменился.
— Ну так учусь же. Книги читаю. Баба Ходора писать заставляет про травы.
— Ишь ты как завернул. Спрошу Савватеевну, чему ты там учишься. И это … суббота сегодня. Натаскайте с Архипкой воды в баню. Дрова возьмите и протопите каменку. Как протопится, идите мыться. А то извозюкались как поросята.
Вот блин, выросли Ленька с Архипкой — баню топить поручили. Радости полные штаны! Да уж! Нелегка пейзанская жизнь. Работать приходится все больше и больше. Поневоле задумаешься о том «Кто виноват?» и «Что делать?». А тут еще зима впереди и грядет заготовка дров. Чувствую — попилить нам с Архипкой придется не по-детски. Нет надо, надо деньжат, где-то срубить и валить в город.
На следующий день к Щербаченкам я не пошел. Воскресенье же. Небось бражку пьют Кузьма да Иван, а может и не пьют, а опохмеляются, кто их знает. Дед-то вон довольно редко прикладывается к лагунку (лагунком аборигены называют небольшой бочонок, в котором заводят бражку). У деда он стоит под кроватью, причем не торчком, а на боку на специальных брусочках, квадратным отверстием вверх. По субботам после бани дед накатывает стаканчик — другой, но без фанатизма. Может и сыновей в трезвости воспитал. Но проверять не буду. К Бабе Ходоре пойду.
Топаю не спеша, обдумываю устройство лесопилки. Доски нужны. Сортир к зиме построить хочу. Сортиров ни у кого нет. В пригонах да за сараями нужду справляют.
В принципе ничего сложного в пилораме нет, главное решить с силовой установкой. Чем пилы двигать? Лучше всего паровую машину приспособить. Да где ее взять? А может построить большое беличье колесо; мальчишек туда, пусть бегут и крутят колесо. Нет, мальчишки не подходят, легкие они, сил маловато. Деда с сыновьями в колесо загнать? Представив бегущего в колесе деда, развеселился. В голове захихикал Ленька, который в последнее время все больше и больше тихарится где-то внутри, а когда вылазит, рассуждает уже вполне по взрослому, да речь становится все грамотнее. Как ни как тринадцать лет уже исполнилось недавно.
Я же за собой стал замечать черты характера ранее не свойственные мне. Чувствую, что решительней стал, злее, и как бы поистончилась свойственная мне интеллигентность. Ну, к примеру, если раньше я никогда бы первым не двинул в морду какому-нибудь уроду, то теперь даже и не засомневаюсь.
Да вот кстати и они — уроды. Ну то есть урод-то один — Косой и трое с ним помладше, и явно по мою душу. Хреновато! Похоже огребусь я сейчас трюнделями. Кабай еще, куда-то свинтил, сучку что ли течную учуял. Вот блин ходок! Был бы пес рядом не решились бы мне морду бить. Кабай песик серьезный может и откусить, что нибудь болтающееся. Хотя может быть отбрешусь.
— Ну чё Немтырь? Вот и встретились. Щас пожалеешь, что молонья тебя не убила. — С гаденькой ухмылкой Сенька не спеша подходил ко мне.
Нет, не отбрешусь, Косой настроен решительно и похоже бить меня будут больно. Я отступил на пару шагов назад, оглянулся и понял — не убежать. Придется прорываться:
— Косой да ты никак боишься один на один со мной встречаться. Целую артель вон собрал. Трусишь падла! — и в подтверждение сказанного плюнул ему под ноги. Я нарывался специально, думал, разозлится Косой, кинется на меня, а я постараюсь увернуться и может быть даже повезет свалить его на землю, и пока остальная троица наверняка некоторое время будет пребывать в растерянности, сделать ноги. И у меня почти получилось.
От моей наглости у Косого сорвало крышу и он, зарычав, широко размахнулся, желая размазать нахала одним мощным ударом. Так бы оно и случилось, но я уклонился и кулак просвистел над ухом. Я же основанием ладони снизу вверх двинул ему по носу. И собрался проскочить мимо схватившегося за нос Косого. Но тот оказался крепче, чем я ожидал. Оттолкнув меня, он закричал:
— Чего стоите? Бейте его.
И меня начали бить. Сначала я держался, крутясь как ужаленный, даже заехал пару раз кому-то по уху. Но быстро оказался на земле. Тут врагам моим надо было угомонится и соблюсти пацанское правило: «лежачего не бить». Но видно мое сопротивление разозлило их и меня стали пинать.
Выручало еще то, что троица была босой и попинать хорошенько у них не получалось. Слава богу нет здесь «канибадамских мастеров, что на носок сапога железные подковки приколачивают», вспомнил я любимую книжку моего детства[1]. Обутый в сапоги Косой не сразу оправился от удара по носу. Но
