Большая проблема - Тимофей Иванов
Закончив с завтраком, я отдохнул с пол часа, а затем начертил в центе поляны ровный круг, использовав колышек, вбитый в центре, лозу вместо бечёвки и ещё одну деревяшку, которой непосредственно вёл по земле. Этакий примитивный циркуль. Который создал вероятно самую первую форму защитного барьера, известную всем разумным. В моём случае круг правда не столько от кого-то меня защищал, сколько отсекал остальной мир, оставляя внутри лишь меня и Гектора. Закончив с окружностью, в которым остался маленький разрыв, чтобы войти внутрь, я разделся и вновь сходил ополоснуться. Моя одежда была из шкур животных, которые несли в себе отголоски живых существ. Пусть малые, пусть на мне их было ещё меньше, но как говорил Мюллер в нашей работе нет мелочей, особенно в таком деле, как это.
Закончив приготовления, я зашёл в круг в центре поляны и замкнул его, а после этого лёг на спину, раскинув руки и ноги. Есть ритуалы, которые стоит проводить над собой, находясь в позе эмбриона в утробе. Но я не стремлюсь переродиться, мне нужно измениться, оставшись собой. Закрыв глаза и расслабившись, я дождался полудня. Почувствовав внутренним чутьем, что солнце достигло зенита, мы с Гектором начали.
Всё началось с того ощущения, которое было у нас в нави. Тогда в мире духов нам грозила опасность, мы должны были выдать максимум возможного, чтобы её победить. И этим максимумом стало наше объединение в нечто новое. Мой разум, но свирепость зверя, мои руки, но когти рыси, моя кожа, но шкура с мехом животного и одно сердце на двоих. Именно от сердца сейчас по телу разлились огонь и боль. Я бы орал во всю мощь легких от ощущений, но дыхание перехватило, а зубы впились в деревяшку, которой я замыкал круг. Всё тело сотрясала дрожь судорог, появилось ощущение изменений. С влажным хрустом стали меняться суставы, выгибаясь под не совсем естественными прежде углами. С треском удлинялись и укорачивались кости. Никогда в жизни мне не забыть эти звуки, они вечно будут стоять в моих ушах. На фоне ощущений от меняющегося скелета, изменения мяса, связок и кожи были нет так уж болезненны, хотя огненный зуд от прорастающей по всему телу шерсти конечно радости тоже не добавил.
Не знаю сколько я держался, но в какой-то момент разум просто погас. Но судя по солнцу, очнулся я быстро и первым делом выплюнул куски деревяшки, мешавшиеся в пасти. Ртом это уже было не назвать. Боль ушла, но тело ещё потряхивало, то одна, то другая мышца сводилась судорогой. Воспоминания о ощущениях порождали злость, как всегда бывает от боли. Эмоции подкреплял воистину зверский голод.
Мои ноздри уловили тонкий запах оленя и тело рвануло вперёд быстрее, чем разум успел отреагировать. Хотя и сам он был не против. Чтобы жить нужно есть, а на тот свет рациональная часть меня совсем не торопилась. Места были знакомые, но ракурс оказался не совсем привычен. Я бежал на четырех лапах, а не на двух, глаза были ближе к поверхности земли. Рядом был изгиб реки с пологим берегом. Мясо на водопое. Я с трудом заставил себя заложить петлю, чтобы напасть четко со стороны леса, провоцируя добычу спасаться в воде. И не зря, на подходе я слегка насторожил оленя шумом. Тот отпрыгнул в бок, обернувшись увидел странную рысь, а потом решил спастись, перебравшись на тот берег. Это его сгубило. Рыси не очень хороши в плавании, они не любят воду, но этого нельзя сказать обо мне. Уже на середине реки я догнал добычу и впился в неё клыками и когтями. И вновь моему разуму пришлось надавить на животную составляющую, сдерживая её, давая оленю добраться до мелководья. Лишь там мои клыки разорвали добычи горло, выпуская фонтан горячей крови. Она была прекрасна, восхитительна, бесподобна… Нет таких слов ни в одном языке, чтобы описать мой восторг от добычи, от вкуса её крови и плоти, которую я поедал с невиданным доселе наслаждением, едва вытащив из воды.
Лишь набив желудок под завязку, я сумел вновь начать мыслить немного рациональнее. Первое, что я сделал — это встал на задние лапы. Так, как положено человеку. Так, как стоял в мире духов. Это получилось неожиданно легко, что странно. Казалось бы тело должно быть приспособлено к передвижению или на двух ногах или на четырёх, но мне и так и так было примерно одинаково комфортно. Чувства приобрели невероятную четкость. Я слышал всё чуть ли не на день вокруг, чуял не меньше, мог разглядеть жвала муравья в лесу на том берегу. А ещё меня переполнял восторг от собственной силы, ловкости и проворства. Никто не мог бросить мне вызов, я был само воплощение охоты!
— Хех — выдал я изменившимся горлом — Ты там что ли?
Звучало странно и с басовитыми нотами, но вполне понятно. А фонтан эмоций похоже шёл от рысенка, бывшего сейчас частью меня. Посмотрев на оленя, я вновь убедился, что не голоден, а наоборот забит под завязку. А вот побегать по лесу можно… Но не нужно. Не сегодня. Не сейчас. Часть меня звала под сень деревьев, но разум победил. Чем короче первое обращение, тем лучше, тем больше шансов остаться собой, а не стать зверем целиком. Даже перетаскивать остатки оленя на свой берег в более физически сильном обличии нежелательно.
Я сел по кошачьи и сосредоточился, разделяя свои сущности. Вновь меня накрыла волна боли, но куда меньшей, чем в первый раз. Я даже не потерял сознание, да и прошло всё похоже куда как быстрее.
— Тьфу млять — пришлось выплюнуть кусочек оленей шкуры, застрявший между зубов, а теперь вывалившийся — Надеюсь я хоть несваренье от такой горы сырой оленины не получу.
Но прислужившись к ощущениям, пришлось признать, что сытости не было и в помине. Всё ушло на преображение обратно? Вероятно да. Как? Да духи его знают, пока информации маловато, не до её сбора мне было, когда перекидывался. Потом надо будет восполнить этот пробел, а пока можно остановиться на том, что это магия, Гарри. Заодно придётся крепко подумать о контроле. Похоже при изменениях я приобретаю приличествующие телу инстинкты с рефлексами, это позволяет мне не путаться в лапах, заново учась ходить. Но в качестве платы звериная суть давит на разум.
Дальше началась рутина. Путь до лагеря за одеждой и костяным ножом, разделка остатков оленя, перетаскивание еды на стоянку. Сбор травы для Йара
