Угнетатель 2 - Юрий Ра
— Ну если в таком ключе вопрос рассматривать, то ты где-то прав. Мне они не опора, чести у купцов нет, обязательств перед королевством тоже. Одно нехорошо — много ты на себя взял, за короля думать начал.
— Я что, я своё мнение высказал. А кто-то вас на меня натравил, прошу прощения за такое словечке. Но, по сути, так.
— Обнаглевший виконт, думай сначала, потом говори.
— Да, ваше величество. Увлекся, пообещал честно говорить, а честно порой не сильно приятно получается.
— Оставим пока это. Что с моей баталией, как вышло дело?
— Маркиз ваш дер Буль в точности выполнял ваши установки на игру. Заблокировал ворота, подтянул полузащитников, разложил требушиты на центре поля… А как мы его заслон вырезали и всех коней увели…
— Опять? Их же предупреждали, что ты всегда с коней начинаешь! Вот идиоты.
— Опять. Конечно, нас ждали, но что могли двести человек против шести десятков бойцов дер Приста Крушителя? Осадные машины мы порушили, коней свели, заслон вырезали, магов расстреляли, баронскую дружину привели. Сначала обложили конными разъездами, потом плотно окружили их в лагере. А там уже всё сожжено и подъедено, и вода замерзла в мехах. Сотня голодных замерзших, почти без магов против нашей сытой сотни, да почти все на конях… сдались. Выкупать будете?
— Я их всех на тебя одного обменяю.
— И зачем графу мой труп нужен? Какая от него польза? А живым меня вам не взять. А даже если и возьмете, вряд ли удержите. Вы ж знаете, ваше величество.
— Что, настолько уверен в своей магии?
— Мага в оковах не удержать, сами понимаете. Только клятвой. А какой мне смысл клятву врагу давать?
— Ты впрямь разговариваешь весьма откровенно. Даже не знаю, что с тобой делать.
— Замириться с нами. В качестве отступного готовы вернуть всех пленных «бездвоздмездно, то есть даром». Ну и от вас какого-то ответного жеста ждём.
— Вот же нахал! Ты еще скажи, что не умышлял против меня ничего со своим отцом.
— Почему не умышлял. Была мысль свергнуть. Но решили, что так будет хуже.
— Кому хуже?
— Всей Мерсалии. Даже версия появилась — не враги ли королевства через кого-то в вашей свите действуют. Уж больно красиво всё выходит. Как говорили древние — ищи кому выгодно.
— Древние много чего наговорили. Хотя да, если такое предположение сделать, многое становится понятным. Но ты вообще безбрежно нагл!
— Я могу закончить сеанс честности, если вас это так напрягает.
— Нет уж. Как договорились. Кстати, был у меня при дворе такой честный.
— Дайте угадаю сам. Шут?
— Угадал. Или знал? Помер только рано.
— Так помогли небось, ваше величество.
— Ну может и так, я не вдавался в подробности. Ты не переводи на другую тему. И наливать не забывай, а то совсем обленился. Что с тобой будет, когда вырастешь? А настойку твою мы сейчас распорядимся доставить. Эй, кто-нибудь там! Найти слуг дер Приста, бочонок сюда тащить, слуг не надо.
В таком вот откровенном ключе наша встреча и продолжалась. Сначала просто выпивали, потом начали говорить тосты, когда вместо кувшина на столе оказался наш фирменный бочонок, меня окончательно отпустило. До здравиц в честь вождя мировой революции не дошло, но что-то петь я пытался. Кажется, это была политически нейтральная «Стюардесса по имени Жанна». Даже не скажу, на каком языке я её пел. И вообще концовка переговоров по ощущениям была какой-то смазанной, во всяком случае, на следующий день я не смог вспомнить, чем закончились переговоры.
Проснулся я в своей кровати и почему-то под присмотром Жана и Делии. Оказывается, среди ночи я неоднократно срывался в какую-то школу к каким-то курсантам, которые меня очень ждут, мол мне их надо учить летать. Явный бред, с настойкой надо на будущее аккуратнее. А то не уследят за мной, так реально куда-нибудь убегу. А то еще и летать кого-нибудь научу на свою голову. Это хорошо здесь, тут дом двухэтажный, а если в нашем замке начну обучение? Хм, со стены, на дельтаплане… это мысль! А если еще и воздушник в учениках будет приличный, то может даже выживет. Вот только почему так думать тяжело?
— Жан, мне вчера голову отрубили?
— Нет, Жорж, как можно! Оставили на плечах.
— Только не кричи. Иди до короля и потребуй, чтоб отрубили немедленно. Мол я настаиваю, ждать нет никаких сил.
— Что, ваша милость, так голова болит? Может лучше лекаря позвать? Ведь быстрее выйдет. А то пока приговор напишут, пока король одобрит, пока народ соберется… Всяко целитель быстрее придет. А что деньги ему заплатить придется, так куда ж деваться. Соглашайся, барин.
— Что, Далька, точно быстрее получится целителя позвать?
— Не извольте сомневаться. Уже, считайте, послала за ним.
Что значит, служанка у меня опытная, хоть и молодая. У Пристов о вине знают все и всё. А главное, догадалась, что разговаривать надо тихо. Так вот ты какое, похмелье. Сухость во рту, головная боль… местные господа не знают про волшебную силу огуречного рассола, и подобное подобным тут не лечат, если есть лекарь под рукой, точнее маг-целитель. Вот он придет и подлечит, а пока не буду совершать резких движений глазами. Пить! А пить можно и не открывая глазьев, тут главное — рот. Воды!
Целитель не сразу окутался в ореол божественного сияния, сначала он довольно занудным голосом пытался выяснить, что пили и сколько. Узнав про настойку Пристов поморщился и запросил двойной тариф. Экий герой, лечить похмелье после сухарика каждый может, ты после настойки спаси человека. А как руку набьёшь, я бренди на рынок выкину. Посмотрим тогда, как ты морщиться будешь. Когда сговорились о цене, так он сразу и принялся меня от болей избавлять. Вот тут-то нимб и зажегся! И в воздухе такая музыка расплылась, словно ангелы спустились с небес с гуриями под руки, а гурии как положено неглиже и топлес. Если бы лекарь заранее не выторговал себе наценку, я бы ему своей волей накинул, может и поболе того, а так хренушки ему, крохобору. И вообще, голова не болит, свободен, любезный!
— Жаааан! Где тебя черти носят, рассказывай, чем вчера переговоры
