Нагибатор Сухоруков (СИ) - Кленин Василий

Куарумхоц вопил и грозил, пока, наконец, кто-то из стражи не дал ему под дых… а я с болезненной остротой понял, что на пирамиду все-таки пойду.

…— Ну, что опять не так? — пробурчал недовольный папановский басок, едва я привалился на золоченую левую лапу Змея Земли.

— Почему так мало хороших людей и так много уродов? — начал я издалека, подавляя желание просто орать в небеса.

— А может, тебе надо просто планку требований занизить? — хохотнул бог.

— Вот только не надо говорить, что дело во мне! — вскинулся я.

— Не в тебе, а в твоем отношении к ситуации…

— Хватит пичкать меня этими шаблонными фразочками из мотивационных книжек! Я же по-серьезному пришел…

— Ну, так и говори по-серьезному: что не так? Без соплей воздушных! — топнул лапой Змей.

Я задумался. Что меня бесит? Ну, не балбес-толимек, на самом-то деле! Вскрывшаяся махинация Ннаки с Дубом? Тоже нет. Неприятно, конечно, но это не проблема. А вот вечная маета с расчетами — кому, что, сколько и за что платить — вот это бесило практически ежедневно!

— Мне нужны деньги, — сфокусировал я проблему до трех слов.

— Говоришь, как моя бывшая, — продолжал глумиться надо мною бог.

— Да твою ж мать! — заорал я в небеса, забыв, что с площади меня прекрасно слышно.

— Ну, всё-всё, — примирительно загудел идол. — Серьезно так серьезно. Ну, и на что тебе не хватает?

— Ты не понял, — вздохнул я. — Мне не богатства не хватает, а именно денег. Как идеи.

— Нужно пояснить, — озадаченно отозвался бог.

Хотя, всё он понял! Сидящее в моей голове альтер-эго.

— Деньги — это идея. Универсальный измеритель богатства. Особый уникальный товар, ну, или символ, который измеряет ценность любой вещи. Или труда. Общий знаменатель ко всему. И здесь его просто нет.

— Нет, значит, надо создать.

— Но как? Просто издать приказ: повелеваю, чтобы были деньги?

— Ну, вспомни, как это в твоем мире было?

— Да, кто ж его знает… Сначала, как и везде (и тут тоже) был натуральный обмен. А потом всё стали пересчитывать на вес драгоценных металлов: золота и серебра. Какие-то слитки появились, потом монеты.

— Почему бы тебе не наделать монеты?

— Думал я об этом, — буркнул я. — Куча моментов против. У местных народов почему-то драгметаллы не так ценны. Золото ненамного дороже той же меди. А какие-нибудь редкие перья — гораздо больше ценятся. Во-вторых, золото для меня не абстрактная ценность, украшение, а ключевое сырье для производства тумбаги. Не могу я его на деньги переводить. А в-третьих, его просто мало.

— Наделай денег из меди. Ее у тебя в достатке, а по цене она сопоставима с золотом.

— Сопоставима, — кивнул я. — Такой же поделочный металл для украшений. Можно наделать монеток, да только самоценности у кругляшей меди нет. Их будут брать, как просто медь. И только те, кому нужна медь. Будут переплавлять в слитки и делать из них что-то потребное себе. Понимаешь, хождение денег не начнется. Они по-прежнему будут оставаться одним из товаров. А не универсалом. Можно попытаться своей волей приказать монетки не портить, назначить стоимость, велеть всё покупать за них. Но это будет искусственно. Как в СССР приказали, чтобы доллар стоил 64 копейки (или сколько там?). Но никто по такой цене доллары не покупал. Я не смогу заставить ценить деньги силой. Они должны быть самоценными.

— А если придать им священную ценность? — небрежно вбросил Змей. — Изобразить на монетках… меня. Заявить, что на них держится благословение бога. Это же самоценность?

— Хм! — я даже оторвал спину от идола. — Не думал о таком. Хотя… Ну да, такие монетки они брать будут. А потом что?

— А что потом?

— Ну, представь себя на их месте: дают тебе реликвию, пусть маленькую. Ты ведь тут же ее сховаешь, под очаг закопаешь. И так с каждой новой — чтобы пожирнее благословение в доме стало! Люди ничего не станут покупать на такие деньги, будут их копить, я буду вбрасывать всё новые килограммы меди, которые уйдут в никуда. Механизм не заработает…

Я тяжко вздохнул и привалился к деревянной лапе.

— Тупик.

— А я вот не согласен! — бодро возразил нупогодишный волк. — Мы уже далеко продвинулись. Уже понятно, что ты можешь делать деньги из меди. Примерно, сколько?

— Думаю, килограммов пять или десять в месяц могу позволить. Ну, или поднапрячься и сразу килограммов тридцать пустить в дело — запасы имеются.

— Как делать деньги из меди думал?

— Угу. Чеканить тут никто не умеет. Я так понимаю, для этого сталь нужна. Так что будем лить, формы делать камнерезы уже научились.

— Получается, остается только одно — придать монетам материальную ценность в глазах четлан.

— Так это самое сложное!

— Давай думать. Просто представь себя на их месте и подумай, что нужно сделать с деньгами, чтобы они обрели ценность в их глазах?

Я представил, как мог. Но было трудно, ибо для меня деньги — базовая жизненная реальность. Даже четыре года обитания в теле «императора» не помогают прочувствовать мир без денег. Их удобство очевидно!

— Надо, чтобы деньги были обещанием чего-то, — пришла в голову пока еще аморфная мысль. — Чтобы я… или ты что-то гарантировали людям в обмен на монеты.

— Прощение грехов? — хихикнул бог.

— Лучше все-таки что-то другое, — поморщился я, вспомнив все эти средневековые циничные ужасы про индульгенции. — Что-нибудь материальное. Если я гарантирую людям, что за мою монету всегда можно получить что-то ценное… гораздо более ценное, чем кусок меди — то это сделает деньги ценным товаром!

— Стекло? — тут же спросил Змей.

— Да. Но нет, — я начал грызть ногти от волнения. — С одной стороны, это ценность. И стекла можно производить много. Но у разных изделий разная ценность, как приравнять стоимость к монете? К тому же, каждый человек рано или поздно насытится стеклом. Заставит у себя все «полки в серванте» — и деньги станут ему не нужны. Или, как минимум, станут менее ценными.

Я вскочил и начал ходить по площадке перед идолом. Что-то нащупывалось!

— Нужен однородный товар. Который легко разбить на равные партии. И который нужен постоянно.

— Типа маиса? — подхватил мою мысль незримый собеседник. — Но…

— Верно! Но маис есть у всех, — мы с богом были уже на одной волне, явный признак того, что верный путь нащупан. — Нужно что-то более редкое и ценное. Соль. Или…

И тут я встал столбом.

— Вот дебил! — картинно хлопнул себя по лбу. — Ответ-то уже готов. На севере, у пурепеча и дальше есть товар, который и так используют почти как деньги! Редкий! Ценный! Легко измеримый! И расходуемый!

— Какашут, — улыбнулся бог.

— Какао! — выкрикнул я почти забытое русское (русское?!) слово. — Идеальный товар! Если я объявлю, что в обмен на деньгу гарантирую выплату скольких-то зерен какао — то ценность их возрастет! И они будут востребованы постоянно.

Какао-какашут очень ценилось и среди моих четлан и среди соседних народов. Ему приписывались мистические свойства, раствор из зерен какао считали кровью земли. Божественной кровью. Правда, сам напиток они делали невероятно пряным, а еще чаще смешивали с маисовой кашей и даже с кровью (человеческой, разумеется). Я всю эту гадость терпеть не мог, а обычное какао сделать не получалось — не было ни сахара, ни молока.

— Идея отличная, «император», — прервал мои восторги бог. — Но есть одно большое «но». Ты же понимаешь, что должен обеспечить все свои деньги какашутом? И поначалу большинство людей будут сразу идти к тебе за обналичкой. Понимаешь, к чему я клоню?

— Понимаю, — вздохнул я. — Если я не обеспечу деньги зернами какао, то ценность их сразу упадет. И вся задумка схлопнется. Медяшки превратятся в искусственную валюту, которая никому не будет нужна.

— У тебя есть какашут?

У меня в казне было уже мешка четыре ценного товара. Обычно, его использовали в религиозных церемониях или для расплаты за особо ценные услуги.

Четыре мешка. А мне даже для старта «денежной реформы» нужно раз в десять или двадцать больше. И этот запас надо регулярно пополнять! А вся беда в том, что деревья какао в наших горах не росли. И даже в Жарких Землях не росли. Заросли какашут находились у далекого северного моря, еще дальше на востоке, где обитали различные племена многочисленного народа виников. В некотором количестве какао выращивали и на юге, в землях толимеков, чумбиа и пантеков.