Антон Демченко - Воздушный стрелок II
— А какое это имеет отношение к кулинарии? — Вдруг спросил Винокуров, нервно облизав губы. — Я имею в виду яды.
— Самое прямое. — Состроив серьёзную физиономию, ответил я. — Учить готовить девушек, которых с малолетства наставляли в умении вести хозяйство, просто глупость. Зато разбираться в ядах, их применении, симптомах и эффектах, что в вашем высшем обществе, совсем не лишнее, никто не учит. А ведь большинство ядовитых веществ проще всего подать цели именно в пище… И иногда достаточно просто знать, в какое блюдо какой «неучтенный ингредиент» можно подсунуть, чтобы «клиент» его не учуял, и принять соответствующие меры, чтобы не оказаться на том свете, например, от убойной дозы гликозида амигдалина в абрикосовых косточках.
— Но почему «кулинарный»? — Поддержал «арамиса» Леонид и заработал сожалеющий взгляд от Вербицкой.
— Ну конечно, почему бы сразу не обозвать это сборище «сообществом последователей Борджиа», или «клуб почитателей синьоры Тофаны»? Или нет, лучше «Медичи и Руджиери». — Язвительно заметила Мария и, повернувшись ко мне, мило так улыбнулась. — Кирилл, а можно я приду на следующую лекцию?
— Давай, я лучше просто скину тебе нужные тексты. — Вздохнул я. — Не зря же я их в Паутинке искал…
Через полчаса, то есть одно чаепитие спустя, мы дружной толпой вывалились из кабинета и разошлись в разные стороны. Впрочем, с близняшками мы вскоре пересеклись у моего портного, куда они приехали посмотреть, как идет постройка костюма, а после отправились на очередную тренировку, где дела наконец, стронулись с мертвой точки.
Сестры, всё-таки, поняли, что манипуляции эфиром, совсем не то же самое, что заученные стихийные техники, и здесь нет необходимости в формальном подходе и делении на те умения, что доступны старшему новику и совершенно недоступны младшему. Эфир, куда более гибок. Да, купол тишины радиусом в десяток метров, у начинающего эфирника, скорее всего не получится, но два-три метра, почему бы и нет?
Надо было видеть удивление на их лицах, когда следуя моим указаниям, Мила смогла поднять сестру в воздух, разместив под ней кинетический щит. Правда, сил на него у кузины ушло куда больше, чем даже если бы она развернула подряд пяток техник уровня воя. Концентрацию надо тренировать, концентрацию!
За то, что она уронила Лину с двухметровой высоты, я загнал Милу на медитацию и, всучив пару металлических шариков для последующей за ней отработки телекинеза, занялся шипящей от боли в отбитой попе, близняшкой.
Как результат, по окончании занятия, сестры на пару приводили в порядок нашу «песочницу», используя для выравнивания покрытия все те же кинетические щиты. Благо, той дури, что они могли вкачать в эти простые эфирные приемы, хватило бы, чтобы заменить ими двадцатипятитонный трамбующий механизм.
В общем, толк был, и это не могло не радовать. Так что, засыпал я с улыбкой на губах. Волнение от грядущего визита громовских «инспекторов», с каждым проходящим днем подкрадывавшееся всё ближе, отступило, недовольно ворча, и я уже было совсем уснул… но тут до моего слуха донесся прямо-таки истошный вопль автомобильного клаксона, моментально сорвавший дремоту, словно теплое одеяло с плеч. Наученный горьким опытом, я скатился на пол, успев выдернуть из-под подушки один из «ругеров» и, скрывшись за отводом глаз, принялся сканировать окружающее пространство. Вездеход на улице. Один. Людей — двое. Знакомые. Теперь понятно, почему сигнализация не подняла тревогу. Гости из допущенных и, наверняка, дали нужный код.
Тьфу ты. Выбравшись из-под стола, я нацепил штаны и, так и не выпустив из руки ствол, отправился встречать гостей.
— Добрый вечер, Кирилл.
— Два вопроса. Ты на часы смотрела? И как, половина второго ночи, это, по-твоему, «доброе» время? — Вздохнул я и повернулся к сопровождавшему мою нежданную гостью мужчине. — Здравствуйте, Аристарх Макарович…
Глава 3. Чего хочет женщина…
Хромов кивнул и, бросив красноречивый взгляд на пистолет в моей руке, тоже прогудел что-то приветственное. Посторонившись, я пропустил гостей в дом и, закрыв за ними двери, потопал ставить самовар. Чую, это не просто поздний визит в гости… ну да, в середине ночи, куда уж позже-то… дальше только «раньше» получится. А раз так, значит, предстоит нам долгий разговор. Ну а какая беседа без чая?
С любопытством посматривая, как я вожусь с пузатым самоваром и прилаживаю к нему выведенную в форточку трубу, Хромов ходил вдоль немногочисленных пока полок с книгами, не зная чем себя занять. Ну да, Ольга, на правах «знакомой с домом», умчалась в кухонный закуток, в поисках заедок к чаю, я самоваром занимаюсь… молча. Вот и бродит по комнате ярый гвардеец, словно неприкаянный. Тоже мне, привидение отца Гамлета.
Но вот, на столе появились теплые ватрушки, медовики и пирожные, и самовар, отшумев, ворчливо забурлил, словно подавая сигнал к началу чаепития.
— Я вас слушаю… внимательно. — Проговорил я, когда были сделаны первые глотки обжигающе горячего крепкого чая. М-да, сюда бы еще лесных травок… или хотя бы мяты. Цены б такому чаю не было.
Ольга переглянулась со своим телохранителем и, вздохнув, призналась.
— Я из дома сбежала.
— Ну и дура. — Хмыкнул я и, получив в ответ два изумленных взгляда, пожал плечами. — Что? Если уж бежишь из дома, то с собой надо прихватывать что-нибудь компактное и легко конвертируемое в «кров и стол», а шкафы таскать, последнее дело. Даже хуже, чем чемодан без ручки. Его тащить неудобно, а бросить жалко. А шкаф еще и тяжело.
— Какие шка… — Ольга перевела взгляд на Хромова и захихикала. А вот самому гвардейцу сравнение явно не понравилось.
— Издеваешься, Кирилл Николаевич? — Хмуро поинтересовался он.
— Я? Да ни в жисть. — Округлив для пущей достоверности глаза, замотал я головой. Но тут же посерьёзнел. — Это вы надо мной издеваетесь. Или, скажете, что тоже в бега подались, Аристарх Макарович? А вам-то чем боярин Бестужев насолил? Ну ладно, Ольга. У неё, понимаете ли, уважительная причина, любит она меня больше жизни, а грозный папенька, что называется, не велит… А вам он чего запретил?
— Когда это я такое говорила?! — Возмутилась заалевшая Ольга.
— А что, нет? — «Удивился» я. — Тогда, тем более, не понимаю, зачем вам было сбегать из дома, если только…
Я перевел взгляд с нареченной на Хромова и тот немедленно налился багровым цветом. Хм. Да уж, Ольга с алыми щечками выглядит куда как привлекательнее.
— Ты что имеешь в виду, охальник?! — Рыкнул Аристарх Макарович. Ольга непонимающе взглянула сначала на Хромова, потом на меня… а потом до нее дошло то, что я недосказал.
Уклонившись от просвистевшей над головой пиалы, с жалобным звоном разбившейся о стену, я проводил ее взглядом и вздохнул.
— Да. Согласен. Идея дурацкая, к тому же я только что получил доказательство ее несостоятельности. — Тираду эту я выдал, уже прикрывшись кинетическим щитом. Правда, услышав мою речь, Ольга взяла себя в руки, но… на всякий случай, обезопаситься не помешает. — Всё-таки, любит она меня, а не вас.
— И с чего же такой вывод? — Рассерженно осведомилась Ольга.
— Ну, чашки-тарелки ты уже колотить начала, так что, можно сказать, первая репетиция семейной жизни прошла удачно. И какие выводы еще я могу сделать из такой твоей более чем основательной подготовки? — Я развел руками.
— Стоп-стоп-стоп. Кирилл, притормози. — Старательно давя улыбку и косясь на растерянно-удивленное лицо Ольги, проговорил Хромов. — Хватит уже этих твоих выдумок.
— Хм… — Я снял щит и, поставив перед Ольгой послушно прилетевшую из шкафа целую пиалу, вздохнул. — Что ж, тогда, я вас внимательно слушаю… И надеюсь, вторая попытка выйдет удачнее
И действительно, история о том, как Ольга решила сбежать от подготовки к пиру, сбросив свои обязанности хозяйки дома на зазнобу отца, звучала куда лучше, чем короткое: «я сбежала из дома», сказанное сонному нареченному, в половину второго ночи, на пороге сеней его собственного дома. Задавать идиотский вопрос на тему нежелания Ольги отправиться в загородное имение Бестужевых, я не стал. Хотя, подозреваю, что ответ у неё уже был заготовлен.
В общем, через полчаса я перестелил собственную постель и, оставив спальню в распоряжении нареченной, отправился в общую комнату, где Хромов уже раскладывал кресло, превращая его во вполне удобную кровать. Обеспечив гвардейца постельным бельем и подушкой, я вздохнул и, отперев дверь в небольшую комнатку-закуток, изначально рассматривавшуюся мной, как гостевую, шагнул через порог. Над полом тут же взвились фонтанчики пыли. Я оглядел помещение, заваленное стащенным со всего дома хламом, и поморщился. Вот сколько раз обещал себе, разобрать эту барахолку и всё время ведь находились какие-то более важные дела. М-да.
