Эволюционер из трущоб. Том 7 (СИ) - Антон Панарин
Это могло бы стать серьёзной проблемой. Используй артефакт в котором заточено заклинание цепной молнии мы бы померли за считанные секунды. Впрочем существуют тысячи куда более опасных артефактов. По этому я настоял на том чтобы мы выманили Барса на улицу, где он наверняка использует иллюзию. Главарь будет в полной уверенности что контролирует ситуацию, а я с устойчивостью к ментальному воздействию, поставлю мат в этой шахматной партии. Но как обычно и бывает, на бумаге план был один, а реальный бой внёс свои коррективы.
— Вы чё творите⁈ — выкрикнул безоружный мужик, выбежавший на улицу в одних трусах. — Это ж свои!
Он уставился на разломщика, которого прямо сейчас заламывали гвардейцы.
— Глядите… Барс мёртв… — с ужасом прошептал стоящий рядом толстяк и указал в сторону трупов.
Всё, что оставалось мне, так это выстрелить в воздух. Дёрнув затвор, я выпустил очередь в тёмное небо и попытался перекричать свист ветра:
— Товарищи бандиты! Власть сменилась. Теперь это село принадлежит роду…
На секунду я задумался. Объявить, что село принадлежит роду Архаровых? Если кто-то из уголовников сбежит и пустит в цивилизованном мире слушок, что род Архаровых встаёт с колен в Ленске, то могут прислать карательный отряд, чтобы навсегда покончить с ненавистным Императору родом. А значит, вариант лишь один.
— Теперь Ленск принадлежит роду Багратионовых! — рявкнул я, окинув уголовников взглядом.
Десятки глаз смотрели на меня с насмешкой, ровно до тех пор, пока не осознали, что их окружили до зубов вооруженные гвардейцы в сопровождении Артёма и Серого.
— Да забирай! — выкрикнул разломщик, чья грудь была полностью забита татуировками. — Нахрен нам ваш Ленск нужен? Дайте только нам одеться и уйти.
— Борис! Нужна твоя помощь! — выкрикнул я и почувствовал всплеск маны.
Из-под ног разломщиков через снег пробились зелёные ростки и за долю секунды оплели бойцов с ног до головы.
— Какого хрена⁈ Отпустите нас! — заголосил кто-то писклявым голоском.
— Обязательно отпустим. Но сперва проведём суд. Тех из вас, кто навредил жителям Ленска, повесят. Остальные будут трудиться на благо поселения в течение года. Чистить улицы, чинить здания, рубить дрова и прочее. После отработки вы сможете уйти или остаться в Ленске, если местные жители будут не против, — обрисовал я правила пребывания.
— Да пошел ты, сопляк! Кто тебя вообще назначил главным! Ты кем себя возомнил⁈ — заорал мускулистый боец, разевая пасть, в которой не хватало половины зубов.
— Тимофей Евстафьевич, приступайте, — кивнул я, и первым делом Барбоскин остановился рядом с мускулистым.
— Забил насмерть цирюльника. Смертную казнь привести в исполнение, — бесстрастно сказал Барбоскин, после чего из-под снега появилась лоза, захлестнула шею мускулистого разломщика и придавила к земле.
Лицо разломщика побагровело, на нём проступили вены, он хрипел и брыкался до тех пор, пока лоза не сломала ему шею. Услышав хруст, остальные бандиты тут же осознали своё положение и стали умолять простить их. Но слова уже ничего не значили. Барбоскин ходил от разломщика к разломщику и говорил лишь одно:
— Смертную казнь привести в исполнение.
Хруст, хрип, скорбный вой, хруст. Я наблюдал, как численность уголовников неумолимо сокращается, и радовался тому, что мирные жители сидят по домам, боясь высунуть нос на улицу. Подобное зрелище — не для слабонервных. Должен признать, магия Бориса чертовски полезна. Впрочем, и остальные гвардейцы показали себя с лучшей стороны. От размышлений меня отвлёк подбежавший Макар.
— Фух, — тяжело дыша, сказал он. — Я молился всем богам, чтобы пуля наглухо уложила Санька. Думал, он успеет в тебя шмальнуть.
— Выходит, ты спас мне жизнь, — улыбнулся я и почувствовал холодок в двух точках — на животе и спине.
Убрав руку за спину, я нащупал круглое пулевое отверстие в куртке. Ага. Всё-таки Макар не успел. Хорошо, что регенерация сработала, как всегда, превосходно. Хотя выстрел Макара в каком-то роде действительно спас меня. Если бы Санёчек не умер, мог бы продолжить пальбу, и кто знает, что случилось бы, попади он мне в голову?
Слева послышался испуганный визг. Это была Лика. Она выбежала из дома посмотреть, что за столпотворение в центре поселения — и посмотрела… В ужасе девушка шарахнулась назад и побежала, куда глаза глядят.
Испугалась казни? А как она представляла себе освобождение Ленска? Я освобожу гвардейцев, а после Барс всё осознает и отдаст нам ключ от села? Поклонится в ножки, признает ошибки, мы обнимемся и станем друзьями? Она не могла не понимать, что без крови проблему не решить.
Спустя двадцать минут всё было кончено. Вместе с Фролом и ранее пленёнными разломщиками в живых осталось три десятка уголовников. Из близлежащих домов неторопливо вывалили местные. Озираясь по сторонам, они пытались понять, стоит ли радоваться, или в ближайшее время их жизнь станет ещё хуже.
— Тимофей Евстафьевич, ты посолиднее выглядишь. Вещай, успокаивай народ, — сказал я, подойдя к гвардейцу.
Барбоскин был немногословен. Обрисовал в общих чертах, что именно произошло, заверил, что теперь жители в безопасности, а пленные бандиты угрозы из себя не представляют и теперь займутся восстановлением города. Люди слушали, но в светлое будущее не особо верили. Да и как в него поверишь, когда за спиной Барбоскина в небо поднимается чёрный столб дыма? Свою речь он завершил так:
— Своим спасением мы с вами обязаны Михаилу Константиновичу. Он со своими друзьями обезвредил четыре десятка бойцов, после чего появилась возможность освободить Ленск. Такие дела.
А дальше настала моя очередь разбрасываться громкими словами. Я заявил, что принадлежу к княжескому роду Багратионовых, это никого не удивило, ведь местные не могли представить, чтобы обычный мальчишка их спас. Явно это сделал какой-то аристократ, обученный магии, или типа того. Осмотрев собравшихся, я выдвинул предложение:
— Дальше у нас есть два пути. Поскольку род Богдановых уничтожен, они о вас позаботиться не смогут. Я предлагаю вам присягнуть на верность роду Багратионовых и служить мне лично. От вас я попрошу только честность и верность, не более того. Любое предательство будет караться смертной казнью. При этом можете забыть о налогах, я не собираюсь у вас отбирать последнее, наоборот, сделаю всё возможное, чтобы облегчить и сохранить ваши жизни. Можете это обдумать, а после…
Договорить мне не дали. Раздался хриплый голос управляющего отелем:
— Малец, та нам, так-то, похрену, кому служить. Богданову, Водопьянову, или Чернышову. Лишь бы руки за спину не выкручивал, да налогами не душил. Верно я говорю? — гаркнул дед, и со всех сторон донеслись одобрительные возгласы.
Из толпы вышел торговец. Шульман брезгливо смотрел на трупы, лежащие на снегу, и
