Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4 - Семён Афанасьев
Комиссар вздохнул, сцепив зубы, и ничего не сказал. Хотя со стороны недовояк имело место форменное хамство, пусть и в закрытом канале.
Силовые подразделения полиции последние лет двадцать не просто тренировались по программам министерства обороны (в целом ряде случаев), а и набирались зачастую из военных, особенно на командные должности.
Япония — очень маленькая страна в окружении достаточно больших соседей. С точки зрения оборонной доктрины, инструменты двойного назначения (включая кадровый состав) были идеальным решением по сочетанию цена-качество.
Буквально через пару секунд в кадре возникло изображение самой красноволосой, бегущей рысью по бетону многоярусной парковки нижнего яруса комплекса зданий.
Рядом с ней, нога в ногу, рысил какой-то штурмовик с нашивками офицера и в неполном комплекте снаряжения.
* * *
Примечание.
В полиции Японии существуют следующие полицейские ранги: генеральный суперинтендант, старший комиссар, комиссар, помощник комиссара, суперинтендант, старший инспектор, инспектор, сержант, старший офицер полиции, офицер полиции.
Офицер в Токио — в нашем понимании офицер только по названию. Не по функционалу и не по полномочиям.
Высшей должностью в полиции является Генеральный комиссар НПА.
* * *
Девчонка переговаривалась с полицейским на бегу, как ни в чём ни бывало. Зрелище вообще не было похоже на конвоирование кого-то особо опасного.
— Через минуту будут у тебя! — помахал рукой в кадре, привлекая внимание к себе, сапог.
Хиротоши задумчиво перевел взгляд с бегущей пары на него:
— А вы не боитесь вот так…?
— Я тебя учу делать твою работу? — вежливо наклонил голову к плечу старший специальной группы, перебивая коллегу.
Хотя он был младше по званию, по вертикали подчинения относился скорее к министерству обороны. То, что его люди сегодня отработали качественно, было исключительно его личной заслугой и жестом доброй воли. Не следствием полицейской иерархии.
— А если она здесь нас сейчас всех положит?! — Ватанабэ, вопреки здравому смыслу, словно клещ, впился в острую тему.
— У тебя стресс? — подчёркнуто участливо продолжил держать голову налоненной силовик. — Я тебе делаю доброе дело, уже сделал вернее… Твой говноплан наверх докладывать не стал, даже уведомительным порядком. Хотя и должен. А ты меня застроить решил?! Я правильно понимаю ситуацию?!
Подскочивший к комиссару представитель девятого бюро воткнул товарищу кулак в бок и сунул свою голову в фокус прибора связи:
— У комиссара тяжёлый день! Извиняюсь за него! Отбой!
Хлопнув по виртуальной клавише окончания разговора, Садатоши тяжело уставился на друга:
— У тебя что, и правда стресс?!…
Какое-то время они мерялись взглядами.
За кадром остались буря эмоций, масса недосказанного и многозначительные авансы на будущее (не факт, что позитивные).
— Кстати, коллеги! — напомнил сзади о своём существовании белобрысый пацан. — А ведь этот громила прав!
— Какой громила? — Ватанабэ мгновенно развернулся на новый голос, сводя вместе брови.
Его перегруженные расширения сейчас жрали ресурс не только концентратора, но даже и родного мозга.
— Этот, которому вы звонили. Который на уголовника похож. Не то чтобы я нарывался, но не могу не поинтересоваться: а как вышло, что вы пошли меня освобождать, не имея даже скорой помощи под рукой?!
— Он не уголовник, — с досадой поморщился комиссар, косясь на место погасшей голограммы.
— Я не в теме по обеспечению, — зачем-то поторопился откреститься инспектор. — Я и на твоей дамы-то звонки ответил с опозданием! Сюда принёсся — всё уже закончилось.
— Хм, не бандит, а лицом похож на боевика небольшой гуми, — задумчиво проговорил младший Асада. — Откуда-нибудь с востока префектуры, ближе к морю…
В проёме, оставшемся от вынесенных дверей, появилась вначале красноволосая, затем сопровождающий её полицейский. Последний, оглядевшись по сторонам, молча сориентировался в сторону чистого места у стены (вытертого недавно костюмом Садатоши). Не говоря ни слова, придирчиво прицелившись, он уселся на пол и прислонился к стене на небольшом, относительно чистом, пятачке.
Затем, попирая часть правил, крепыш воткнул себе в уши автономные наушники и прикрыл глаза, будто бы выпадая из реальности.
— Они там все анархисты, что ли? — буркнул сам себе Ватанабэ.
— А ты б медицину заранее планировал — и чужая анархия бы тебе не навредила, — без намека на пиетет, не раскрывая глаз, подал голос в ответ сапог от стены.
Демонстрируя, что наушники и закрытые глаза наблюдать за происходящим ему никак не мешают.
Ватанабе крякнул, сверля недовольным взглядом представителя силового блока, но вслух ему ничего не сказал. Вместо этого он повернулся к старшекласснице:
— Инсульт, — комиссар коротко кивнул в сторону неработающей нейро-растяжки. — Твою таблетку я заблокировал на старте. Растяжка отключилась в момент перепада напряжения. Тромб в сосуде сдвинулся, медицина непонятно когда подъедет из-за пробок. Активировать таблетку заново сможешь?
Красноволосая коротко и молча кивнула, глядя сквозь комиссара, после чего развернулась на каблуках. Затем плавно, за доли секунды, перетекла парой шагов к пацану и опустилась рядом с ним на колени.
— Отвернитесь, — бросила через плечо бывшая курсант инспектору и комиссару.
А сама принялась деловито расстёгивать на себе куртку и то, что находилось под ней.
— Делайте, что говорят! — невежливо и даже где-то зло продублировал силовик от стены, не раскрывая глаз и не меняя положения. — У нее, видимо, активация через деликатные нервные контуры! НЕ ПЯЛЬТЕСЬ НА ДЕВЧОНКУ! Я И БЕЗ ВАС КОНТРОЛИРУЮ!
Садатоши решительно сделал шаг в сторону и накрыл ладонью глаза Ватанабэ, одновременно с этим закрывая свои.
Цубаса, стремительно раздевшись по пояс, упёрла правую молочную железу в щеку своего парня. Через секунду перед ней активировалась виртуальная клавиатура.
Бывшая курсант, глядя в глаза светловолосому, коротко поцеловала воздух перед собой и принялась споро набивать команды.
— Какую ты прикольную процедуру придумала, — как ни в чём ни бывало, весело хохотнул школьник со своего места.
— Зато никто без подсказки не угадает, — слабо улыбнулась в ответ младшая Кимишима, не отрываясь от работы. — Ну и, привязки активации на тактильный контакт — они самые надёжные.
— А я было подумал о твоей озабоченности, — продолжил развлекаться школьник.
— Если бы, — вздохнула его спутница, выдерживая какую-то технологическую паузу между вводом блоков команд. — Нет, всё чисто по теории. У меня именно тут нервные окончания… — она запнулась, припоминая порядок ввода.
Ее руки зависли над голограммой клавиатуры, как кисти пианиста — над инструментом.
— А если бы
