Позывной «Курсант» — 2 - Евгений Прядеев
— Понимаю, конечно, Игорь Иванович, — ответил я и отодвинул тарелку в сторону.
Честно говоря, пропал аппетит. Как только чекисты начинают говорить про ответственность, у меня обостряется гастрит, которого нет. Аж под ложечкой сосёт. Почему? Да потому что, в отличие от Бекетова, я знаю, как тяжко придётся всем, кто работает за границей, в ближайшие два с лишним года. Их же никто не станет слушать. Одного Зорге достаточно вспомнить. А некоторых точно так же объявят предателями и пустят в расход…
— Я ведь знал твоих родителей, — переход Бекетова на другую тему был настолько внезапным, что я даже не сразу понял, о чем идёт речь. Только что мы обсуждали важную работу шпионов, а тут — на-ка! Уже по семейному разговариваем.
— Да… Вы рассказывали… — тактично поддакнул я.
Тем более, меня данная тема волновало гораздо больше. То, что связано с прошлым деда. И раз Бекетов сам завёл подобную беседу, грех будет не воспользоваться. У тому же, выглядел старший майор госбезопасности трезвым, но глазки у него блестели…
— Рассказывал… — согласился Бекетов. — Но не все.
Он сыто выдохнул, отодвинул тарелку и откинулся на спинку стула, сложив руки в замок на животе.
— Мы ведь с детства дружили. Так можно сказать. С отцом твоим в одной гимназии учились, бок о бок. Да и жили на соседних улицах. Хорошо дружили… Не поверишь, и Марину встретил я с Сергеем одновременно… Как сейчас помню, был званый ужин у… У Ласкиных… Да… Она тогда ещё волосы так уложила…
Бекетов сделал замысловатый жест рукой, изображая что-то весьма далёкое от волос.
Я же лихорадочно соображал. Марина… Кто такая, блин, Марина… Чисто теоретически, раз беседа перешла на родителей, наверное, мать Реутова. Вряд ли Игорь Иванович успел налакаться до зеленых соплей, чтоб начать делиться воспоминаниями о левой бабе. Выглядит, по крайней мере, старший майор госбезопасности, размякшим слегка, но по-прежнему трезвым.
— Знаешь, мы оба за ней ухаживали? Не рассказывал отец? Ах, да! — Бекетов махнул рукой. — Ты ведь не помнишь ничего… В общем, оба ухаживали, да… Но Мариночка выбрала Сергея. А потом — революция. Мы все трое активное участие принимали. Сергей, между прочим, с Владимиром Ильичом был лично знаком. Представляешь? Можешь вполне гордиться отцом. А я — Феликса Эдмундовича видал вот так, как тебя. За одним столом с ним сидели. Только не ради обеда, конечно. Поважнее дела были. Ну, а потом Мариночка и Сергей поженились. Да… Он уехал в советское посольство в Берлине. И вдруг…
Бекетов замолчал, насупился, словно погрузившись в воспоминания. Я сидел молча. Фантастически повезло, что старший майор госбезопасности сам решил пооткровенничать.
— Я узнал случайно об их аресте. В то время работал непосредственно в ОГПУ. Но… слишком мал был… Слишком мал… — Игорь Иванович покачал головой. — Не смог спасти их. Никогда себе не прощу этой трусости…
Он решительно ударил кулаком по столу. Я оглянулся, ожидая возмущений со стороны персонала. Однако, они даже не дёрнулись, даже бровью не повели. Наверное, и правда это заведение — любимое место Бекетова. Народ здесь уже привыкший к такому поведению.
В общем, ещё почти час я слушал воспоминания старшего майора госбезопасности. Причем, они, эти воспоминания, как-то резко снова свернули от ареста к детству и юности.
Естественно, я пытался осторожно намекнуть, тот период событий, в котором все стало плохо, гораздо интереснее, чем тот, где они с Сережей ходили на каток и покупали баранки Мариночке. Но Бекетов намеков не понимал. Он упорно рассказывал о своей дружбе с родителями Реутова.
Потом вообще предложил прогуляться, с чем я, само собой, поспорить не мог. И мы битый час таскались по аллеям парка. А на улице, как бы, вообще не лето. Замерз, честно говоря, словно пес бездомный. Уже ничему был не рад. Начал грешным делом с надеждой подглядывать по сторонам, ожидая возвращения Клячина. Хотелось обратно в Школу. Честное слово. Даже скромный барак в данный момент казался мне отличным местом. Там буржуйка… Пацаны…
Когда вдалеке появился Николай Николаевич, я обрадовался ему, как родному.
— О… А вот и Клячин… — Бекетов повернулся в ту сторону, куда пялился я. — Значит, пора возвращаться тебе, Алексей.
Он остановился, посмотрел на меня пристально.
— Как же удивительно ты похож на отца… А вот взгляд… Взгляд Марины. Один в один…
Я мысленно выругался матом раз двадцать. Достал уже с Мариночкой. Сколько можно? Вполне понятно, Бекетов реально матерью Алеши был увлечен. Вон, до сих пор мужика плющит. Может, он потому и помогает? Типа, старая любовь не ржавеет. Это я еще хоть как-то понять могу. Более-менее подходящее обоснование.
Люди разные. Некоторые реально годами по первой влюблённости сохнут. А у Бекетова, похоже, до сих пор нет семьи. По крайней мере, в разговоре ничего подобного не всплывало. Хотя, с другой стороны, для старшего майора государственной безопасности момент кристальной чистоты биографии тоже немаловажен. Где-то слышал байку, будто в советское время чиновников заставляли жениться чуть ли не по приказу. А уж на такой должности, как у Бекетова, вообще должна быть образцовая семья. Жена с хорошей родословной и дети, которые цитируют Карла Маркса с рождения. Нет, должна быть семья.
— На следующих выходных снова увидимся.
Игорь Иванович шагнул ко мне и крепко обнял. Так крепко, что у меня из груди вырвался стон. Ну, или это от радости, что наша прогулка, наконец, завершилась. Все равно толку от нее никакого. Пока Бекетов демонстрировал наглядно свое хорошее расположение, я скромно топтался на месте. Хватать его в сыновьи объятия не очень хотелось. Поэтому сделал вид, будто засмущался. Мол, не дорос еще, чтоб вот так запросто вести себя со старшими майорами.
