Пожиратель Чудовищ. Часть 1 - Юрий Розин
И я до последнего не мог понять, какой в этом был смысл. Вряд ли чудовища с кряжа были способны организовывать проникновения через канализацию. А тем, что всё-таки были достаточно умны для подобного, подобное попросту не требовалось.
Но затем мы, наконец, дошли до конца винтовой лестницы, прошли по ещё одному каменному коридору, судя по виду, куда более древнему, чем тот, что был на поверхности, я выломал ещё одну металлическую дверь и, наконец, всё встало на свои места.
Катакомбы.
Выломав металлическую дверь, я оказался на вершине небольшой лестницы в десяток ступеней, спускавшейся на широкую площадь ещё одного города, расположенного на десяток с лишним метров ниже Оплота.
По сторонам высились каменные здания, в подавляющем большинстве двухэтажные. Довольно грубые и неаккуратные, в том числе и за счёт немалого количества разрушений.
Однако для домов, сооружённых много столетий назад, их сохранность всё-таки была поразительной. В некоторых окнах даже сохранились ставни, хоть и было заметно, что дерево могло рассыпаться прахом от первого же прикосновения.
В четыре стороны от площади расходились улицы, по которым и текли нечистоты, производимые людьми на поверхности. Мой нюх перестроился также, как зрение, так что вонь я ощущал куда слабее остальных, но даже я понимал, что пахло тут так себе. Тем не менее, в потоках не было заметно каких-то застоев, то есть поверхность камня под слоем жидкости была довольно ровной.
Над нашими головами метрах в пяти нависал потолок, в который упирались стены домов. И он был явно рукотворным, сложенным из больших камней, не только не выпавших на улицы, но и сохранивших на своих поверхностях какие-то узоры.
Лично я до сих пор никогда не видел ничего подобного, разумеется. Но мне было отлично известно, что, к примеру, некоторые районы Парижа или Рима стояли на остатках древних городов. Тех, что были разрушены и ушли под землю с течением времени.
Однако это место не выглядело как руины. Да, стены домов в некоторых местах рухнули, а на улицах тут и там валялись всё-таки выпавшие из потолка здоровенные булыжники.
Но всё-таки сложно было представить, что останки древней цивилизации, успевшие уйти так глубоко под землю, будут в настолько хорошем состоянии. И дополнительно этой теории противоречили узоры на потолке.
Допустим, древний город занесло землёй и потом сюда пришли люди, основавшие Оплот. Отрыв катакомбы и решив приспособить их под канализацию, они, даже если бы расчистили улицы и укрепили потолок, очень вряд ли стали бы разукрашивать его. В этом не было ровным счётом никакого смысла.
Следовательно, потолок тут уже был, а значит… это изначально был именно подземный город? Очень, очень странно.
— Ты знаешь, куда нам? — я повернулся к Тириану.
Видеть то, что видел я, он, очевидно, не мог. Но я бы не удивился, если бы у безумного целителя нашёлся какой-то способ ориентироваться в этом месте. Впрочем, похоже, я всё-таки переоценивал его странности.
— Не могу, тут же темно, — пожал плечами Тириан, слепыми глазами глядя по сторонам. — Но могу сделать так.
Его тело начало испускать тусклое сияние, явно недостаточное, чтобы осветить все катакомбы, но определённо достаточное, чтобы он с Исмой могли двигаться без нашей с Шиито помощью.
— А почему ты раньше так не сделал?
— Мана, — лаконично ответил безумный целитель.
— Ясно. Ладно, пойдём на исследование этого места. Придётся испачкать обувь.
— А может не надо? — чуть жалобно переспросила Исма. — Тут темно, холодно и жутко! И мы не знаем, от чего защищали те металлические двери!
— Я тоже не хочу туда! — вдруг раздался с моего плеча плаксивый голос Лой.
— Тебя никто не спрашивал, — недовольно фыркнул я, легонько шлёпнув мелкую по жопке, чтобы не встревала в разговор, после чего повернулся к Исме. — И что ты предлагаешь?
— Переждём здесь. Стражники наверняка знают больше нашего об этом месте и, мне кажется, они не полезут сюда. Через день-два сможем вернуться, думаю никто не будет так долго стеречь выход. А если и полезут, то мы сможем обезвреживать их по одному. И нет риска, что нас узнают. В таком узком пространстве и в такой темноте.
Мысль была хорошей, даже очень хорошей. Моё рентгеновское зрение не могло пробиться сквозь настолько толстый слой камня. Так что действительно, шляться по катакомбам, не зная, насколько они разветвлённые, как сохранились в других областях, где находится другой выход на поверхность и совершенно не представляя наше положение относительно улиц Оплота на поверхности, было той ещё идеей.
И, действительно, даже если бы стражники не махнули рукой на ещё неизвестно правдивую ли наводку пары отца и сына и решили полезть за нами, тут, внизу, мне бы ничто не помешало расправиться со всеми ними вне зависимости от количества.
Однако был один железобетонный контраргумент против предложения Исмы.
Мне было интересно.
Конечно, улицы этого древнего города заполняли нечистоты Оплота и это было малоприятно. Но это всё ещё был самый настоящий древний подземный город, принадлежавший неизвестной цивилизации.
Ни Исма, ли даже Тириан совершенно не были в курсе ни о существовании этого места, ни о тех людях, что построили этот город. И мне, несмотря на довольно сложное положение, в котором мы оказались не в последнюю очередь по вине висевшей у меня на плече Лой, было очень интересно узнать что-нибудь об этом.
После попадания в этот мир и после ада, через который мне пришлось пройти в инкубаторе, я был максимально сосредоточен на сиюминутных целях и на мести империи. Так что принял все новости о магии, чудовищах, богах и истинных богах как должное.
И с этим уже ничего было не сделать. Нельзя было забыть об этом и удивиться по новой. А ведь это всё было совершенно невероятно, если задуматься.
Мне не хотелось бы и дальше продолжать встречать все такие поразительные вещи с каменным лицом. В конце концов, месть-местью, но, если зациклиться на этом, то можно легко перегореть.
Это, на самом деле, была очень знакомая мне история. Немало я знал спортсменов и бойцов, более талантливых и намного более целеустремлённых, чем я.
Но они отдавали тренировкам и подготовке к соревнованиям всех себя и не были в силах думать ни о чём ином. В результате чего сгорали как спички иногда за считанные месяцы и уже не могли даже смотреть на снаряды и тренажёры.
Считанные единицы могли вкладываться во что-то одно без остатка всё, что имели, отказываясь от всего остального, и держаться в таком режиме долгими годами. Такие люди становились олимпийскими медалистами и вносили свои имена в историю.
Но я таким не был. Да, я выкладывался на тренировках по максимуму и даже больше. Мог проводить в зале долгие часы, отрабатывая один-единственный удар. Рвал жилы на соревнованиях, ставя всё, что имел, на победу.
Однако, когда я выходил из зала или возвращался домой с соревнований, я заставлял себя забывать о тренировках. Потому что понимал: если не забуду, когда-нибудь просто сломаюсь.
Этот мир заставил меня стать куда более жёстким и жестоким, чем я был на Земле. Но в своей основе Тим Тарс остался тем же Тимуром Тарасовым. Покинув столицу Тхалсы, я вспомнил о том, что, пожалуй, слишком уж долго не переключался и отчётливо ощутил, как это на меня давит.
Исследование канализаций под Оплотом по щиколотку, а то и по колено в дерьме — такая себе разгрузка, конечно. Но, с другой стороны, почему бы и нет? Если мне не понравится, если станет скучно, я всегда смогу вернуться и последовать предложению Исмы. Да и всё равно прежде чем возвращаться на поверхность, следовало выждать сутки, а лучше двое.
Так что я всё-таки решил, что удовлетворю своё любопытство, однако насильно заставлять кого-то идти за мной не стал. Если найду другой выход на поверхность — всегда смогу вернуться и позвать остальных с собой.
Исма идти на разведку отказалась, как и Лой, и Тириан. А вот Шиито, неожиданно, изъявил желание пойти со мной. Его, кажется, происходящее тоже интриговало. Пообещав вернуться через пару часов для завтрака, мы с япончиком спустились по ступенькам на площадь и, не особо задумываясь, двинули в первую попавшуюся улицу.
По тротуарам шагать было проще: они были сильно выше середины дороги и слой нечистот на них были от силы сантиметров пять в глубину. Правда, приходило то и дело перелезать через обвалившиеся стены, но это было малой ценой.
Грязные ручейки вытекали прямо из дверей домов,
